Бессмертный, который любил меня(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 24

Бэзил повернулся и выгнул бровь. – Кто это сказал?

– Элви сказала, что не встречала тебя раньше, – объяснила Шерри, снова поворачиваясь к окну. – Значит, либо ты приезжал, когда ее не было, либо нет ... – Она пожала плечами, оставив остальное невысказанным.

– Очень хорошее дедуктивное мышление, доктор Ватсон, – поддразнил его Бэзил, а затем признался: – Я собирался прилететь на встречу с новой спутницей жизни Виктора, но всегда вмешивались бизнес или семья.

– Прилететь? – спросила Шерри.

– Я живу и работаю в Нью-Йорке.

– О. – Это ее удивило. Она просто предположила, что он из Торонто, как и она.

– В любом случае, я должен был встретиться с Элви на свадьбе, но меня задержали в Европе, – сказал он сухо.

– Задержали? – спросила Шерри. – Например, задержала служба безопасности аэропорта?

– Нет, – усмехнулся он. – Я должен была лететь обратно в ночь перед свадьбой, но разразился сильный шторм. Никто не полетел. Мы уехали, как только смогли, но все равно оказались в Нью-Йорке через четыре часа после свадьбы. К тому времени, когда мы проехали через пробки в городе, даже прием закончился.

– Элви и Виктор поженились в Нью-Йорке? – удивленно спросила она.

Бэзил кивнул. – Это была большая свадьба. Несколько пар поженились одновременно. Среди них были Элви и Виктор.

– А, – пробормотала она, но затем спросила: – Так чем же ты занимаешься в Нью-Йорке?

– Пасу стадо моих детей, извожу моего брата Люциана междугородними звонками и зарабатываю деньги для себя и Совета, – сказал он, пожимая плечами.

Она ухмыльнулась, заметив, что он немного изводит своего брата, но спросила: – И работа приносит тебе столько денег?

– В настоящее время я юрист, но также управляю полудюжиной компаний под одной большой зонтичной компанией и управляю несколькими инвестициями, которые я создал за эти годы.

– Хорошо, – медленно произнесла она. – Я забыла, что ты стар, так что ты чертовски богат.

– У меня много денег, но я не заметил, чтобы они издавали какой-нибудь неприятный запах, – заверил он ее.

Если бы она не заметила огонька в его глазах, Шерри подумала бы, что он понял ее буквально. Однако она заметила это, поэтому просто улыбнулась и спросила: – В какой области юрист?

Бэзил поколебался, потом повернулся и сел на диван, прежде чем ответить: – В настоящее время я занимаюсь в основном коммерческим правом, хотя у меня есть лицензии в области уголовного, гражданского и иммиграционного права.

– Конечно, – сухо ответила она и, покачав головой, села на другой конец дивана. – Полагаю, такая долгая жизнь позволяет немного разнообразить жизнь.

– Да, – согласился он. – Я не всегда был юристом. Я занялся этим только в прошлом веке или около того.

Она с любопытством посмотрела на него. – Кем ты был до того, как стать юристом?

Бэзил поморщился, потом улыбнулся и признался: – За прошедшие столетия я сменил много профессий. Когда-то я был охотником на изгоев, воином, врачом, су-шефом, музыкантом, художником…

– Художник? – спросила она с интересом. – И врач?

– Я был плохим художником, – признался он, – и просто хорошим музыкантом, но я был довольно хорошим врачом.

– Ну, ты определенно любишь разнообразие, – сказала она сухо.

– Это помогает снять скуку от долгой жизни, – тихо сказал он.

Она кивнула и выглянула на проезжающие машины на улице перед домом на мгновение, прежде чем сменить тему, и с любопытством спросила: – Ты сказал, бегаешь за стадом детей. Сколько их у тебя?

– Двадцать два, – легко ответил он.

Шерри замерла, а затем повернулась и уставилась на него широко раскрытыми глазами. – Что?

Бэзил взглянул на нее, заметил выражение ее лица и сказал чуть более осторожно: – Двадцать два.

– У тебя двадцать два ребенка?

Бэзил медленно кивнул, явно озадаченный ее смятением.

– Почему? – спросила Шерри.

Он удивленно поднял брови. – Что почему?

– Почему двадцать два ребенка? – уточнила она. – Я имею в виду, что вижу троих или четверых, но ... двадцать два?

– Вообще-то у нас их было двадцать шесть, но в живых осталось только двадцать два, – тихо сказал Бэзил. – А у нас их было так много, потому что ... Ну, мы с Мэри оба любим детей. Нам разрешено иметь их каждые сто лет, и так оно и есть. Нашему младшему двадцать пять. Мы очень им гордимся.

– Мы? – с тревогой спросила Шерри. – Твоя жена еще жива? Я имею в виду, я знала, что ты, должно быть, был когда-то женат, чтобы иметь Катрисию, но она родилась в ... Ну, давным-давно, ради бога. Я думала, твоя жена уже умерла. Но она все еще жива? Ты все еще женат? – визжала Шерри под конец, она была так напугана этой новостью. Здесь все кричали о том, что она его спутница жизни, и делились этой радостью и бла-бла-бла, а мужчина был женат, ради Бога.

– Дыши, – успокаивающе сказал Бэзил, нежно сжимая ее руку. Он дал ей время, чтобы она успокоилась, а потом сказал: – Мария и я не сейчас, и никогда не состояли в браке. Мы всего лишь друзья.

Шерри несколько раз моргнула, а затем резко ответила: – Друзья, у которых было двадцать шесть детей, но вы не женаты? Это звучит чертовски запутанно для меня.

Бэзил поморщился и покачал головой. – Ты должна понять…

– Понять что? – огрызнулась она, а затем саркастически сказала: – Нет, дай угадаю. Она тебя не понимает. Или она фригидная и не позволяет тебе прикасаться к ней, но вы остаетесь вместе ради детей. Или, о, у нее отношения с водопроводчиком, но она не согласится на развод, потому что она католичка. Ради бога, – прорычала она. – Вы…

– Мы не женаты ни по закону, ни даже по обычному праву. Мы не живем и никогда не жили вместе. Мы всегда были только друзьями и со-родителями. Дети были ... – Он, казалось, пытался найти слова, чтобы объяснить, а затем вздохнул и потянул ее за руку, приглашая сесть рядом с ним. – Шерри, такая долгая жизнь звучит великолепно и чудесно, – торжественно произнес он, когда она устроилась на диване рядом с ним. – Никто не думает, что хочет умереть, но правда в том, что это чертовски повторяется. Ты встаешь, кормишься, работаешь, спишь, а потом встаешь и делаешь все снова.

Плотно сжав губы, он повернулся, чтобы выглянуть в окно, а затем сказал: – Это означает, что я видел примерно 1 291 370 восходов и закатов. Я ел, спал, работал ... Честно говоря, это чертовски скучно. Вот почему некоторые из нас становятся изгоями и начинают плохо себя вести. Они истощены, им скучно и нужно что-то, чтобы заставить себя чувствовать живым снова. Спутник жизни может облегчить это. Но ожидание, чтобы найти, спутника жизни – это ад. Я побывал в этой шкуре. Мне нужно было что-то, что давало бы мне повод смотреть вперед, что-то, что захватывало бы и удерживало мой интерес.

– Мы с Мэри вместе выросли. Мы были больше друзьями, чем кем-либо еще. Мы умеем читать мысли друг друга, и я, как старший, думаю, что могу контролировать ее, хотя никогда и не пытался. Поэтому, когда она призналась, что устала от жизни, я все понял. А потом, когда она сказала, что, по ее мнению, рождение ребенка облегчит ее жизнь, даст ей кого-то, о ком можно думать и заботиться, кроме нее самой, я подумал ... Ну, я подумал, что стоит попробовать, черт возьми. Это, конечно, лучше, чем самоубийство охотника на изгоев, так что я согласился.

– Мы не думали, – тихо признался он. – Мы ничего не планировали, мы просто делали это. И это сработало. Габриэль был нашим первым ребенком, красивым мальчиком. Он дал нам обоим повод вставать по вечерам. Он оживил нас. Мы оба живы и относительно здоровы спустя эти столетия благодаря Габриэлю, Катрисии, Криспину, Марии, Флавии и всем остальным. И я никогда не жалел об этом. Я не пожалею. Я люблю своих детей, каждого из них, и я также благодарен им, потому что они спасли мой рассудок и мою жизнь ... и Мэри тоже.

Шерри помолчала минуту, а затем спросила: – Ты не жил с Мэри? Даже когда дети были маленькими?

– Нет, – заверил он ее. – Мы – не пара, Шерри. Ты не понимаешь, что это значит. Мы можем читать мысли друг друга. Трудно жить с тем, кто может читать твои мысли. Мы должны охранять каждую мелочь, которая проходит через разум, даже одна шальная мысль может случайно ранить. Можно начать день со всего хорошего, но одна случайная мысль, и бум, это мировая война в середине вашего дома.