Сопротивляющийся вампир(ЛП) - Сэндс Линси - Страница 42

Животное замерло от ее зова, зарычало и затопало ногами, как ребенок, закатывающий истерику. Это заставило Дрину рассмеяться, когда она продолжила идти вперед, пытаясь сделать себя менее угрожающей, продолжая, напевать: – Киса, киса.

Зверек находился в самой темной части палисадника. Дрина резко остановилась, из ее горла вырвался сдавленный звук, когда проклятая тварь подняла пушистый хвост и выстрелила вонючей маслянистой жидкостью.

Боже милостивый, это была самая ужасная вонь, с которой она когда-либо сталкивалась. Дрина отшатнулся, с ужасом думая о том, что же, черт возьми, ел этот зверь, если его моча так отвратительно пахнет. За этим последовало удивление, что это был какой-то проклятый мутант, который мог мочиться на нее своей задницей, но это были короткие мысли, которые промелькнули в ее голове, и в следующий момент исчезли, сменившись испугом, когда ее глаза начали жечь, как будто кто-то засунул горящую кочергу в ее глаза.

Задыхаясь, Дрина споткнулась, упала на задницу и откатилась в сторону. Ее руки поднялись, чтобы прикрыть горящие глаза, а изо рта вырывался стон.

– Дрина?

Она не слышала, как открылась входная дверь, но слышала крик Тедди и топот его ног, когда он сбежал по ступенькам.

– Какого черта ... Господи, это же скунс!

Его приближающиеся шаги резко оборвались на этом почти фальцетом пронзительном крике, а затем продолжились более осторожно, как будто немного отклоняясь в сторону, когда он пробормотал: – Кыш, маленький засранец. Не заставляй меня стрелять в тебя, чертова тварь. Господи, тебя обрызгали. Я чувствую твой запах отсюда. О, Боже Всемогущий. О чем ты думала, играя со скунсом? Ради всего святого. Кыш! – повторил он. – Черт побери, он попал тебе в лицо? Кыш!

Дрина лежала неподвижно, свернувшись калачиком на боку и закрыв глаза, ожидая, пока наночастицы исправят то, что натворила кошачья моча, и слушала Тедди в замешательстве. Она не могла понять, к кому он обращается, к ней или к кошке, и понятия не имела, о чем он говорит, за исключением того, что он, казалось, боялся маленького зверька, который сделал это с ней. Не то чтобы она винила его за это, учитывая агонию, в которой находилась, но существо было не намного больше котенка, а у Тедди был чертов пистолет и ...

– Пристрели эту чертову тварь, – прорычала Дрина, решив, что, возможно, она больше не любит животных.

– Я не буду стрелять. Это разбудит весь проклятый район. Может вызвать сердечный приступ у одной из старушек в доме престарелых через дорогу, и…

– Тогда брось в него снежок, – в ярости потребовала она.

– Тедди? Что происходит? – раздался голос Леоноры, доносившийся, как догадалась Дрина, с веранды.

– Почему Белла Александрина катается по снегу?

Затем раздался голос Алессандро: – Она делает снежных ангелов?

– Нет, она не делает проклятых снежных ангелов, – раздраженно пробормотал Тедди.

– О боже, это скунс? – спросила Леонора.

– Нет, – в ужасе выдохнул Алессандро. – Нет, вонючий кот!

– Я же сказала тебе, Алессандро, дорогой, это не кошки.

– Они похожи на кошек. Как большая пушистая кошка, на которую наступили и расплющили, превратив в большую пушистую блинную кошку, – возразил Алессандро.

– Ну, может быть, немного, – согласилась Леонора.

– Ненавижу вонючих кошек, – поклялся Алессандро, и Дрине показалось, что она услышала дрожь в его голосе. – Они пахнут так ... так! – закричал он, когда до него донесся запах. – Заставь ее уйти, Тедди!

– Как, черт возьми, я могу заставить его исчезнуть, Алессандро?

– Брось в него снежок, – сказал Алессандро, и Дрина кивнула. Именно это она и предложила.

– Он не может этого сделать, дорогой, – успокаивающе сказала Леонора.

– А почему бы и нет? – спросил Алессандро.

– Потому что проклятой твари некуда идти, – отрезал Тедди. – Дрина мешает. Он заперт в углу сада. Швыряние в него снежками только разозлит его и заставит брызгать снова, а я не собираюсь получать брызги.

– Тогда ты должен убрать с дороги Беллу Александрину, – с горечью сказал Алессандро. – Мы должны заставить вонючего кота уйти.

– Дрина, подтянись на несколько футов к моему голосу. Тогда я помогу тебе встать и убраться с его пути, – крикнул Тедди.

– Подтянуться? – спросила она недоверчиво, а потом потребовала: – Иди сюда и помоги мне. Я ничего не вижу.

– Я не могу. Ты слишком близко к скунсу, – объяснил Тедди. – Просто подтянись сюда.

– Где, черт возьми, Мистер большой храбрый шеф полиции, который был готов помочь мне справиться с негодяями? – сухо спросила она.

– Негодяи – это одно, а скунсы – совсем другое, – сухо заметил Тедди. – Просто подтянись сюда и ...

Он замолчал, услышав звук бьющегося стекла.

– Что это было? – резко спросила Дрина.

– Он доносился из задней части дома, – резко сказал Тедди, и тут она услышала крики Харпера и Стефани, а Тедди рявкнул: – Подожди здесь.

– Что? Подожди! – закричала она, затем выругалась и отняла руки от глаз, пытаясь разглядеть его удаляющиеся шаги. Она слышала, как Леонора и Алессандро тоже уходят, но ничего не видела. Открыв глаза, она снова почувствовала боль и заставила себя закрыть их. Хотя она думала, что на этот раз они болят немного меньше. Может быть.

Почувствовав прилив адреналина, Дрина начала переворачиваться на живот, чтобы встать, не обращая внимания на рычание, которое немедленно раздалось из угла двора. Беспокоясь о Харпере и Стефани, она просто прорычала: – Давай, брызги меня снова, сука! Мои глаза закрыты, и я не могу пахнуть хуже, чем сейчас.

Дрина с трудом поднялась на ноги и, спотыкаясь, побрела туда, откуда, как ей показалось, раньше доносились голоса Леоноры и Алессандро. Не успела она сделать и пары шагов, как наткнулась на что-то похожее на заснеженный валун и упала лицом в снег. Изрыгнув поток проклятий, которым она научилась, будучи пиратом, Дрина начала подниматься на ноги, но замерла, когда слабая струйка дыма достигла ее носа. Подняв голову, она понюхала воздух, но запах исчез. Все, что она чувствовала, – это ужасное сочетание тухлых яиц, горелой резины и очень крепкого чеснока. Тем не менее, она слышала голодные языки пламени, доносившиеся, как ей показалось, со стороны дома.

Стиснув зубы, Дрина даже не попыталась встать, чтобы не налететь на что-нибудь еще, а поползла вперед на четвереньках. Не успела она сделать и шага, как чувства заставили ее остановиться и напрячься. Голова Дрины поднялась, как у оленя, почуявшего опасность, хотя в данный момент у нее, очевидно, не было обоняния, и она проверяла воздух на звук. Там кто-то был. Она знала это. Она чувствовала его присутствие в покалывании вдоль позвоночника.

Первым ее побуждением было схватиться за пистолет, но его уже не было. Должно быть, она уронила его, когда упала после того, как ее обрызгали, поняла Дрина. – Господи, какая же я слепая идиотка, ползающая в темноте без оружия, – с горечью подумала она и тут же вспомнила об арбалете, висящем у нее на плече. Впрочем, толку от этого было мало, поскольку она ослепла. С таким же успехом она могла бы носить дурацкую ночнушку и причитать: – Пожалуйста, не убивай меня.

– К черту, – пробормотала Дрина и тут же откинулась назад, чтобы сесть на снег, выхватила стрелу из колчана и одновременно перекинула арбалет через плечо. Она достаточно натренировалась в этом деле, чтобы даже вслепую суметь в мгновение ока зарядить арбалет. Проблема заключалась в том, куда направить проклятую штуку, но она подняла оружие и напряглась, чтобы услышать любой звук, который выдал бы местоположение человека.

Когда Дрина повернулась в ту сторону, где, как ей показалось, находился все еще загнанный в угол скунс, послышался какой-то странный звук, явно принадлежавший не скунсу. Что бы это ни было, оно было большим, размером с человека, судя по глухим шагам, и бежало в направлении ворот.

Дрина выпустила стрелу. Она услышала ворчание, но шаги не замедлились, и она тихо выругалась, подозревая, что только задела того, кто это был. Дрина вздохнула, но на всякий случай перезарядила арбалет и еще мгновение слепо прислушивалась, прежде чем услышала приближающийся вой сирен.