Сфера: Эпоха империй (СИ) - Светлый Александр - Страница 40

Глаза девушки округлились.

— Да, да. Эти милые ребята, выловившие тебя с любовником в нейтральных водах, не относятся к нашей прибрежной службе подхвата. Те подошли к точке позже, а потом доложили, что ты уже на борту другого судна. Рыбаки не забыли, что им надо кормить свои семьи и капитан судна нашел выход из положения. Он мало что выловил из моря за время своего двухнедельного рейса, но за помощь тебе затребовал со службы, будь здоров. Это уже не первый случай, когда он вылавливал наших агентов в нейтральных водах. Тут счета и за топливо и зарплатная ведомость и даже неустойка за срыв рабочего графика. Я думал, ты будешь умнее и затопишь секретный транспорт до подхода судна.

— Мы едва держались на воде, товарищ майор. Я бы просто утонула, — призналась девушка.

— Я весь в слезах. Кто будет возмещать убытки?

— Товарищ майор, я могу попросить вас об одолжении?

— На меня не рассчитывай. Мне легче отдать тебя под трибунал, чем решать твои финансовые трудности. Нужно было думать прежде, чем тащить в дикий регион своего любовника. Небось, чтобы вас оставили в покое, пришлось заплатить немалые деньги диким и пиратам. Где он сейчас? Барахтается с этими крысами в плавучих трущобах или ловит мусор на одном из диких баркасов? Хотя, где ему еще быть. Никак не пойму, зачем ты решила его спрятать, да еще в таком опасном месте. Там законы нашего цивилизованного мира не действуют. Пока ты тут, его уже давно могли прирезать. Зачем тогда сама вернулась?

— Не хотела, чтобы у вас из-за меня были неприятности.

— Как благородно, но денег я тебе всё равно не дам.

— Я вас об этом и не просила, товарищ майор.

— Тогда о каком одолжении ты просишь?

— Мне нужно официально отойти от дел. По болезни, в запас или в дальнюю командировку к диким, как хотите, и еще мне нужен препарат для раскапсуляции памяти.

— Это будет стоить дорого.

— Сколько?

— Пять тысяч за флакон, но может хватить и одной инъекции. Берешь?

— Да.

— Стой, я ничего не продам до погашения твоего текущего долга, — откинувшись на спинку кресла, сказал майор Чень.

— Я возмещу убытки в течение суток, а препарат прошу дать в долг. Обещаю оплатить по двойной цене, когда получу официальное увольнение в запас.

— Мы поступим по-другому. Сумму долга и обещанную за препарат сумму отправишь на счет, который я тебе скажу позже, а твоя выходка с любовником станет официальной причиной твоего увольнения. Увольнения с позором. Никакого пособия и выплаты за последний месяц ты не получишь, зато будешь свободна через три дня. Такое устроит?

— Я смогу к вам обращаться по небольшим личным вопросам?

— Почему бы и нет, канал ты знаешь, но если тебя уличат в игре на два лагеря, помощи не жди.

— Я не настолько глупа, чтобы подписывать себе смертный приговор.

— Через три дня получишь документы и два флакона препарата у секретаря Юна. Если не увижу деньги до вечера того же дня, пеняй на себя.

— Вы не пожалеете, что доверились мне, майор Чень.

— Все когда-нибудь ошибаются, — открывая ящик стола и извлекая аппарат для капсулирования памяти, пробубнил поднос мужчина.

Меня мутило уже пятый день. Оказывается, что жить на плавучей платформе не такое уж огромное удовольствие, как это везде преподносят. Мало свободного пространства, мерзкий скрип пластиковых шаров несущей основы и постоянная качка. Даже если полный штиль, пластик всё равно трется и скрипит, платформа играет под весом тела и, чтобы никому не мешать, надо передвигаться по ней на цыпочках, плавно перенося вес тела с ноги на ногу.

Если кто-то куда-то идет или бежит, а не крадется, по вибрации ты обязательно об этом узнаешь даже на другом конце плавучего островка. А стоит он уфф… Квадратный метр плавучего хлама, грузоподъемностью одну тонну стоит тысячу кредитов, вот и выходит, что платформа пятьдесят на двадцать метров, даже без надстройки второго и третьего яруса, стоит миллион кредитов. Совершенно безумные деньги.

Люди, у которых я остановился, конечно, не могли себе подобное позволить. Их презрительно называли дикими или крысами, потому что они собирали свои плавучие острова из кусков затонувших ранее или поврежденных штормами платформ, понтонов, герметично заваренных железнодорожных цистерн, деревьев, высушенного бамбука, соломы, но чаще из говна и палок. Остров постоянно чинился и достраивался из всякого плавучего мусора. В основу ложилось всё, что плавало само по себе. В основном это были пластиковые бутылки — удивительный продукт прошлого, допотопного мира и изготовленные из них после переплавки, заполненные воздухом шары.

Заняться на платформе было абсолютно нечем. Местные ловили рыбу, опресняли воду, вылавливали замеченный на горизонте мусор и трахались. Причем, последним они занимались постоянно и помногу. Меня всё время мутило от качки, а вечером не спалось от постоянной тряски на втором и третьем спальном ярусе. Я вынужденно познакомился и пообщался почти со всеми обитателями островка, а оказалось их тут целых восемьдесят два. Общались через переводчик коммуникатора, который мне оставила Сая так как местные были китайцами и индонезийцами.

Я откровенно скучал. Пробовал ловить рыбу. Тут в качестве удочки использовалась моя рука, а вместо поплавка палец. Клёв случался крайне редко и так неожиданно, что я не успевал среагировать, и наживку снимали раньше, чем я подсекал. Вернув снасти одолжившему их мне пареньку, я с удивлением наблюдал, как он вытянул при мне три рыбины, причем одну за другой. Было и пару приятных моментов. Я узнал, что рыба на самом деле гораздо вкуснее, чем тот желеобразный паштет, что мне приходилось кушать из пакетов дома и на базе легиона. А еще мне сделали массаж ступнями. Мои мышцы всё еще болели после безумного путешествия по бетонной канализации. Массаж помог быстрее снять болевые ощущения.

Сая появилась лишь в конце недели, на каком-то катамаране с электродвигателем, очень довольная и с кучей подарков для приютивших меня людей. Мы переночевали на плавучем острове, а утром отплыли на катамаране дальше на юг.

— Я достала то, что вернет тебе память, — когда мы отплыли уже достаточно далеко от плавучего острова, — сообщила девушка.

— Отлично Что это?

— Специальное средство, повышающее проводимость нейронов и способствующее снятию капсуля… Не важно. Я очень рисковала, добывая его и потратилась. Скоро мы прибудем туда, где можно будет использовать спутниковую связь и мне потребуются деньги, чтобы рассчитаться за препарат.

— Ладно, у меня есть деньги.

— Отлично — оживилась девушка, — и еще одно. Мне пришлось потратить, все, что ты дал мне в прошлый раз, чтобы оплатить нам спокойную жизнь в месте, куда мы скоро прибудем.

— Я давал тебе деньги?

— Угу, скоро ты вспомнишь об этом, но прошу, не горячись, — хитро подмигнув, попросила девушка, и мне показалось, что я уже припоминаю этот хитрый взгляд и предвещал он что-то совсем недоброе.

После первой инъекции меня бросило в жар. Меня мучали ужасные кошмары наяву. Жуткие монстры рвали меня на части, я тонул в черном болоте и сгорал в огне, но ничего толком не смог понять. Когда со мной могло происходить такое? Я с рождения жил во Внутреннем море, редко покидая модуль. Все эти образы были больше похожи на игру моего воображения. Девушка была расстроена результатом и предложила повторить ввод препарата и усилить эффект особым массажем.

Когда она забралась сверху и потянулась руками к шнуркам моих брюк, я осознал, о каком массаже шла речь. Девушка немного помяла мою плоть в ладошке, и умело запрыгнула сверху.

Дополнительная стимуляция памяти через область таза действительно помогла, я очень быстро вспомнил, откуда мне знакомы эти хитрые глаза, и что Сая — никакая не Сая. Вспомнились приятные моменты, но и то, что у меня сперли сто двадцать пять тысяч кредитов со счетатоже.

Вскоре стали проявляться в памяти образы игры с погружением и самым последним на ум пришло её название — «Сфера». Это слово и было ключом для расконсервации всего. Все искусственные препоны в мозгу раскрылись, огромный пласт воспоминаний встал на своё место, и девушка с удивлением наблюдала, как я скинул еёс себя, вскочил на ноги и стал лихорадочно одеваться.