Баллада о змеях и певчих птицах - Коллинз Сьюзен - Страница 9

Поезд со свистом вылетел на перрон и остановился. Состав был короткий – локомотив и пара вагонов. Кориолан надеялся увидеть своего трибута в окне и вдруг понял, что вагоны вовсе не пассажирские, а грузовые. Их содержимое надежно защищали старомодные висячие замки на массивных цепях.

«Не тот поезд, – подумал Кориолан. – Можно идти домой».

Внезапно из ближайшего вагона раздался человеческий крик.

Кориолан ожидал, что сейчас набегут миротворцы, но те не спешили. Минут через двадцать подошло несколько солдат. Один из них переговорил с невидимым машинистом, и тот выбросил из окна связку ключей. Миротворец неторопливо прогулялся к первому вагону, перебрал все ключи, выбрал нужный, вставил в замок и повернул. Цепи упали, и он сдвинул тяжелую дверь в сторону, достал дубинку и постучал по стенке.

– Выходим, ребята, приехали!

В проеме возник высокий темнокожий юноша в залатанной холщовой одежде – трибут Клеменсии из Дистрикта-11, поджарый, зато мускулистый. Надрывно кашляя, вслед за ним показалась такая же смуглая девушка, только худая как скелет. Оба босиком, со скованными впереди руками. До земли было футов пять, и они присели на краю вагона, прежде чем неуклюже спрыгнуть на платформу. Хрупкая бледная девочка в полосатом платье и красном шарфике подползла к дверям и замерла, не зная, как спуститься. Миротворец грубо ее дернул, и она упала, едва успев выставить перед собой руки. Затем он заглянул в вагон, вытащил из него мальчика лет десяти на вид, которому, конечно, никак не могло быть меньше двенадцати, и тоже выволок на перрон.

На Кориолана повеяло затхлым, тяжелым духом. Трибутов привезли в вагоне для скота, вдобавок еще и нечищеном. Кормили ли их? Давали ли подышать свежим воздухом? Или так и держали впроголодь и взаперти? Хотя ему доводилось видеть трибутов на экране, к встрече с ними во плоти он оказался не готов, и его захлестнула волна жалости и отвращения. Они и в самом деле были существами из другого мира. Из мира, полного отчаяния и жестокости.

Миротворцы перешли ко второму вагону и открыли замок. За дверью уже ждал Джессап, юноша из Дистрикта-12, и щурился на ярко освещенный вокзал. Кориолан вздрогнул и собрался с духом. Сейчас он увидит ее. Джессап грузно спрыгнул на перрон и повернулся к вагону.

Люси Грей Бэйрд вышла, заслоняя скованными руками глаза, пока не привыкла к свету. Джессап вытянул руки, разведя их насколько позволяла цепь, и девушка упала ему навстречу. Джессап поймал ее за талию и поставил на землю на удивление грациозно. Она благодарно похлопала его по плечу и запрокинула голову, наслаждаясь солнечным светом. Тем временем ее пальцы заботливо перебирали локоны, избавляясь от забившейся в них соломы.

Кориолан ненадолго отвлекся на миротворцев, которые выкрикивали угрозы, стоя у открытого вагона. Когда он повернулся к Люси Грей, она смотрела на него в упор. Кориолан вздрогнул, потом сообразил: на перроне он был единственным штатским. Солдаты ругались, подсаживая одного из своих в вагон, чтобы вытащить несговорчивых трибутов.

Сейчас или никогда!

Кориолан подошел к Люси Грей, протянул ей розу и слегка кивнул.

– Добро пожаловать в Капитолий, – проговорил он. После стольких часов молчания в голосе появилась хрипотца, и Кориолан надеялся, что это придаст ему зрелости.

Девушка смерила его оценивающим взглядом. Кориолан боялся, что она либо уйдет, либо посмеется над ним. Не случилось ни того, ни другого. Она потянулась к цветку и осторожно оторвала лепесток.

– Когда я была маленькой, меня купали в па́хте и розовых лепестках, – непринужденно сообщила Люси. Несмотря на неприглядность ее нынешних обстоятельств, ей хотелось верить. Девушка провела пальцем по матовой поверхности лепестка, положила его в рот и закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. – Чудесно! Только сказки на ночь не хватает.

Кориолан воспользовался случаем, чтобы ее рассмотреть. Люси Грей выглядела иначе, чем на церемонии Жатвы. Не считая отдельных пятнышек, вся косметика стерлась, и без нее девушка-трибут казалась совсем юной. Губы потрескались, волосы расплелись, радужное платье испачкалось и помялось. На месте удара на щеке расцвел лиловый синяк. И все равно чувствовалось в ней нечто особенное. Кориолан словно наблюдал за представлением, только на этот раз для ограниченного круга зрителей.

– Хм, на миротворца не похож… Что ты вообще тут делаешь?

– Я – твой ментор. Распорядители Игр не знают, что я здесь, – признался Кориолан. – Хотел познакомиться с тобой на моих условиях.

– Ясно, бунтарь, – заметила она.

Для жителей Капитолия это слово означало смерть, но в устах Люси Грей оно прозвучало одобрительно, как комплимент. Может, насмехается? Кориолан вспомнил, что она прятала змею в кармане и обычные правила ей не писаны.

– А что еще может мой ментор, кроме как дарить розы? – поинтересовалась она.

– Заботиться о тебе как следует.

Миротворцы тем временем вышвыривали полуголодных детей на перрон. Одна девочка выбила передний зуб, мальчика жестоко отпинали.

Люси Грей улыбнулась Кориолану.

– Ну, удачи тебе, красавчик, – бросила она и ушла, оставив его стоять с розой в руках.

Миротворцы повели трибутов к главному входу, и Кориолан понял: его шансы стремительно убывают. Он не сумел завоевать ее доверие. Так, слегка позабавил и все. Люси Грей сочла его бесполезным и, пожалуй, права. Однако на карте стояло столь многое, что Кориолан решил хотя бы попытаться. Он бросился за трибутами и догнал их у самых дверей.

– Извините, что отвлекаю, – выпалил он вслед командиру миротворцев. – Я – Кориолан Сноу из Академии. – Он кивнул в сторону Люси Грей. – На время Голодных игр этот трибут закреплен за мной. Скажите, могу ли я сопровождать ее до места пребывания?

– Так вот зачем ты болтался здесь все утро? Хотел прокатиться задарма? – спросил миротворец. От него разило спиртным, глаза налились кровью. – Разумеется, мистер Сноу. Присоединяйтесь.

И тогда Кориолан заметил грузовик, который ждал трибутов. Точнее, клетку на колесах. Основание кузова окружала решетка, покрытая сверху стальными листами. Кориолану снова вспомнился цирк из его детства, где он видел диких зверей – больших кошек и медведей – в точно таких же перевозках. Следуя приказам, трибуты протягивали руки, их избавляли от оков и сажали в клетку.

Кориолан попятился и вдруг заметил, что Люси Грей на него смотрит. Нужно было решаться. Если отступить сейчас, все будет кончено. Она сочтет его трусом и перестанет воспринимать всерьез.

Он сделал глубокий вдох и полез в клетку.

Дверь захлопнулась, грузовик резко рванул с места. Кориолан инстинктивно ухватился за решетку справа и врезался в нее лбом, потому что на него навалилось несколько трибутов. Он отпихнул их подальше и вывернулся, встав к своим попутчикам лицом. Теперь почти все держались за прутья, кроме девочки с выбитым зубом, которая цеплялась за ногу парня из своего дистрикта. Грузовик выехал на широкую улицу, и все кое-как устроились.

Кориолан понял, что совершил ошибку. Даже на открытом воздухе вонь стояла невыносимая. Немытые трибуты впитали запахи вагона для скота, и смесь получилась поистине тошнотворная. Вблизи стало видно, насколько они неопрятные, какие у них покрасневшие глаза, как изранены их тела. Люси Грей забилась в передний угол, утирая подолом кровь со лба. К присутствию Кориолана она отнеслась равнодушно, зато остальные трибуты уставились на него, словно стая диких зверей на холеного пуделя.

«По крайней мере, я в лучшей форме, чем они, – утешил себя Кориолан и сжал розу в кулаке. – Если нападут, у меня будет шанс». Хотя сможет ли он выстоять один против всех?

Грузовик притормозил, пропуская набитый пассажирами троллейбус. Кориолан находился в задней части клетки, но все равно на всякий случай пригнулся, чтобы его не заметили.

Троллейбус проехал, грузовик тронулся, и Кориолан рискнул выпрямиться. Трибутам стало смешно, некоторые злорадно потешались над его явным смущением.