Как это будет (СИ) - Васильев Николай Федорович - Страница 13

— Давай съездим на Лазурный берег, — предложил Сергей Анжеле. — Сейчас там вроде бы еще идет бархатный сезон, самое то для отдыха!

— Но вдруг отели переполнены?

— А мы сейчас их обзвоним. Я уверен, что их владельцы от бесплатной рекламы в виде нас не откажутся. В крайнем случае снимем комнату в чьем-нибудь доме. Денежек на это у нас хватит. Причем звонить будешь ты….

— Почему это я? — закипела Анжела.

— У тебя голос обворожительнее.

Продолжая бурчать, но на полтона ниже, Анжела взяла справочник «Отели Франции» и через час почти беспрерывной говорильни выложила перед «повелителем» список отелей, владельцы которых «будут счастливы их принять на постой — пусть даже на один день».

— Я начала с Фрежюса и далее забронировала Канны, Ниццу и даже Монако — хотя это и другая как бы страна.

— Умница! Я бы про Монако и не вспомнил.

— Ты что? Там же находится знаменитое казино «Монте-Карло»! Мы просто обязаны в нем сыграть в рулетку!

— Ты обязана покорить жителей всех этих городков и туристов, демонстрируя им свое шикарное тело в сногсшибательном купальнике, который еще предстоит сшить по моему эскизу.

— Ты давно грозишься это сделать, а купальника у меня как не было, так и нет.

— Теперь точно будет, из трикотажа. Без него никуда не поедем.

И Сергей сел рисовать эскизы, закрывая их от прелюбопытной подруги. Когда же она увидела все эти женские силуэты со все более обнаженными ягодицами, вырезанными до талии бедрами и декольте до пупочка, то даже подпрыгнула от возмущения:

— Я это носить не буду!

— Ты приглядись, милая. Кто будет самой эффектной и неотразимой на любом пляже, среди любых красавиц в их старомодных купальных ансамблях?

— Но вот здесь же почти одна голая попа с узкими полосками ткани!

— Ну, тут я, наверно, забежал вперед. Но вот этот вариант и смелый и обнажено не более 70 % кожи. А как в трикотаже все это будет шевелиться при ходьбе!

— Вот-вот! Я сразу заслужу прозванье шлюхи!

— А это будет зависеть от выраженья твоего лица: если надеть на него маску высокомерия, то скушают и бросятся тебе подражать! Ладно, мы закажем завтра твоей портнихе несколько вариантов (с примеркой, конечно) и ты решишь, какие из них взять на море.

Однако с ветерком и шиком прокатиться до Прованса не удалось: не было еще в 1936 г во Франции асфальтированных или бетонированных автодорог! А было более или менее ровное щебеночное и пыльное шоссе, езда по которому никакого удовольствия не вызывала. Сергей пять раз проклял свою прихоть: вполне комфортно можно было доехать на поезде до Марселя, а там прибыть в Канн или Ниццу пароходом. К тому же в районе Дижона он проколол колесо, заменил его, конечно, на запасное, но не доехав немного до города, обнаружил, что израсходовал весь бензин! Слава богу, один из водителей не проехал мимо и поделился пятком литров бесценной жидкости! Добравшись с грехом пополам к вечеру до Лиона, горе-путешественники были счастливы получить номер в третьей из центральных гостиниц и смыть с себя дорожную пыль. А ужин в приличном ресторане со специфической, но очень вкусной пищей почти примирил их с действительностью.

К тому же на Анжелу, одетую в яркокрасное халтер-платье (с открытой до талии спиной и завязкой на шее), очень заглядывались мужчины и вдруг один из них ее узнал: то ли по рекламным фото в журналах, то ли был такой знаток легкой атлетики…. Он тотчас просиял, примчал к их столу и буквально упал на колени перед девушкой, умоляя об одном танце (кося глазом на ее спутника). Костин слегка прищурился, решил, что опасности этот «восторженец» не представляет и слегка кивнул Анжеле. Та удивилась, но тут же улыбнулась поклоннику, подняла его с пола и пошла танцевать очень модное в этот сезон польское танго «Последнее воскресенье» (которое Сергей знал как «Утомленное солнце»). Француз льнул к диве так простодушно и на его лице сияло такое счастливое выражение, что мажор даже умилился. По окончании Анжела пошла было к своему столу, но перед ней на колени упал еще один лионец…. А потом еще….

Вдруг ее руки сжал высокий брюнет с хищным лицом и потащил в круг танцевать новомодный свинг. Анжела дернулась было, но потом ринулась за ним и так зажигательно заплясала, что все прочие пары бросили танцевать, образовали круг и стали хлопать в ладоши. В конце брюнет ее откровенно облапил, но тотчас получил хлесткую пощечину, встреченную публикой удвоенными аплодисментами. А супердива дошла наконец до своего стола и сказала:

— Все! Я пресытилась на сегодня публикой. Идем в номер, защитничек!

— Неужели ты будешь меня истязать?

— А что? Свяжу руки, как ты мне уже связывал, и поизмываюсь всласть! Может тебе тоже понравится?

А завтра была вновь щебнистая дорога, но для разнообразия не пыльная, а грязная — ибо владыка небесный послал в Прованс обильный дождь, который, слава богу, не пробивал гидроизоляцию салона. Обедать Серж собирался в Экс-ан-Провансе, но завидев башни и крыши Авиньона, Анжела взмолилась:

— Мон шер! У меня вся попа изнылась! Дай мне передышку часа два-три!

— Комнату в отеле снимать не стану! — грозно сдвинул брови «повелитель». — Полежишь на откидных сиденьях в машине.

— Хорошо, мой халиф! А после обеда я часик посплю. А то всю пищу в желудке враз разболтает….

— Понравилось из меня веревки вить?

— Очень! Во Фрежюсе опять повторим и пожестче!

— Ну и зараза ты, мадмуазель Бертье!

— Чья школа — уточнять будем?

Фрежюс им не глянулся — вероятно, из-за той же дождливой погоды. На другой день по приезде они обошли его часа за два и скривились при виде неказистого серого собора, невзрачной двухэтажной мэрии и скромного фонтана-чаши напротив них. Потом вышли к эстуарию одноименной речки, в котором была обустроена гавань для рыбаков и яхтсменов, постояли на мосту через него, поглядели издали на совершенно пустую полосу песчаного пляжа (в иную пору — гордость города) и пошли, не сговариваясь, в отель. Увидев в холле нескольких молодых и не очень туристок, сидевших с вязаньем в руках и занимавшихся на самом деле болтологией, Анжела тотчас к ним примкнула и по новообретенной привычке стала вскоре задавать темы для ляляканья. Ну, а Сергей услышал стук шаров, нашел бильярдную и заулыбался: до обеда досуг ему был обеспечен. Вечера они ждать здесь не стали и помчались в направлении Канна.

Утром они проснулись от яркого солнечного света, вливавшегося в номер через незашторенные стекла. Анжела голышом выскочила из постели, открыла окна настежь и огласила окрестности счастливым визгом. На этот звук с набережной Круазетт отреагировал с десяток прохожих — да так и замер, увидев в раме окна шедевральную картину «Радостная девушка без ничего». Тут Анжела наконец одумалась и исчезла из поля зрения туристов.

Рано они, однако, успокоились. Спустя час Анжела вышла из отеля в свободном платье «а ля сарафан рюс» и на высоченных каблуках. Рядом вышагивал в темно синей футболке, шортах и белоснежных кроссовках (уцелели, лапочки!) натуральный 185-сантиметровый плейбой, неся в руках различные пляжные прибамбасы. Дойдя до спуска на галечный пляж (уже значительно заполненный в связи с долгожданным ласковым днем), девица в два счета расстегнула сарафан и сбросила его на руки спутнику, оказавшись в самом сумасшедшем варианте Сержиных купальников (как долго он ее уговаривал, с полчаса, не меньше!). Остолбенели все: и мужчины, и женщины. И только высокомерная Анжела горделиво подошла к кромке воды, сняла туфли, спокойно пошла в прохладную воду, элегантно шевеля батонами белоснежных ягодиц, и, наконец, в нее нырнула. Долго в воде она плавать не стала («ну и холодища, мерде!» — так она потом высказала Сержу), а встала на ноги и пошла на зрителей, теперь пошевеливая вполне завидными грудями и в самую меру раскачивая чарующими бедрами. Сергей встретил ее на берегу с обширным махровым полотенцем, обтер всю с энергичным растиранием (он макнул в воду ногу и поразился выдержке своей подруги!) и, наконец, облачил обратно в сарафан. После чего раскрыл шезлонг и усадил в него драгоценное существо. Сам же просто расстелил полотенце, снял майку и шорты и стал себе без задней мысли загорать.