Девятихвостая академия (СИ) - Кириллов Сергей "NonSemper" - Страница 6

— Простите, Генко-сенсей! — протянула руку черная лисица, ерзая на месте.

— Да, Генко-сан, — отозвалась преподаватель.

— Как вы считаете, хватило бы способностей любой из наших учениц, чтобы справиться с подобным ёкаем без проблем?

— Да, без сомнения. Не могу говорить за всех, но вы, Генко-сан, с легкостью бы справились.

— Спасибо за ответ, Генко-сенсей, — улыбаясь до ушей черная лисица уселась на место.

Шакко в это время прижала ушки и сидела, пригнувшись. Внутри нее закипала ярость, но сделать она ничего не могла.

— Опять что-то про тебя, судя по реакции, — прошептал Лео, рассматривая девушку.

— Угу. Это мамаша Генко. Все надеется стать во главе Академии... Актрисы, им бы в кабуки [18] выступать! — начала Шакко искренне жаловаться. — Я все правильно сделала! Нодзути могут маскироваться под монахов...

— Я знаю. Слышал, вернее, — вздохнув, Лео сдавленно кашлянул, пытаясь сделать вид, будто подавился.

Шакко не смогла скрыть свое удивление, но расспрашивать прямо посреди лекции не хотела, хотя ничего интересного для себя там не могла услышать. Просто старшая Генко постоянно поглядывала в ее сторону, поэтому стоило ввести себя поспокойнее.

Выдохнув, Лео покачал головой и тихо спросил:

— Ты же волшебная лиса. Почему не вылечишь меня?

Прищурившись, Шакко шлепнула хвостом по спине парня.

— Ты же ученик кузнеца! Скуй мне чего-нибудь!

— Мне нужны рабочее место и материалы, — ответил Лео, на что лисица победно улыбнулась.

— Вот ты и ответил.

— М-м?

— Я не умею лечить, а снадобья, как ты мог догадаться, нам особо ни к чему, — объяснила Шакко.

Лео не выдержал и снова закашлялся. Генко-сенсей замолчала и уничтожающим взглядом посмотрела на Шакко.

— Так-так. Вы осознаете, Шакко-сан, из-за чего мы вновь повторяем прописные истины? И вы имеете наглость еще и мешать? Есть ли предел вашей безответственности, безалаберности и некомпетентности?!

— Просто моему ёриката плохо! — не выдержала Шакко, придав себе максимально виноватый вид. Ее ушки прижались к голове, хвостик поник, а взгляд был опущен в пол, когда девушка встала с места. — Он захворал еще до призыва...

— Ну так идите и дайте ему снадобье! Наплевательское отношение к своему кицунэ-цуки — не меньшая провинность, чем ваша вчерашняя оплошность! Я буду вынуждена сообщить обо всем Бьякко-сенсей. Можете не возвращаться на лекцию, — прищурившись, черная лисица терпеливо ждала, огрызнётся ли ученица.

Белая лисичка была просто вне себя, и попытка придать себе образ невинной овечки развалилась на глазах. Ушки начали дрожать, на скулах заходили желваки. Но неожиданно руки Шакко коснулась другая — Лео слегка стиснул ее миниатюрную ладошку. Машинально глянув на бледного парня, девушка увидела, как он медленно качает головой в отрицательном жесте.

— Фу-у-ух. Да, я поняла. Гоменасай, — резко низко поклонившись, лисица сглотнула и в тишине пошла к выходу, а следом за ней и Леонард.

Торопливо процокав по коридору, когда дверь закрылась, Шакко подошла к расположенной далеко от аудитории двери чулана с уборочным инвентарем и, молча зайдя внутрь, захлопнула за собой дверь.

— А-а-а-а-а! Лепесточек ей в дышло! Чтоб ни шерстинки! Подлая лисятина! — раздавались приглушенные крики девушки, пока Лео стоял рядом с дверью, прислонившись лбом к холодному камню и облегченно вздыхал, украдкой улыбаясь. Он не знал, сколько лет Шакко, но было в ней что-то детское, и он не считал это плохой чертой. В его краях детям приходилось становиться взрослыми слишком рано...

После недолгого молчания, дверь чулана открылась, и Шакко вышла, как ни в чем не бывало. Отряхнув пыль с хвоста, она кивком указала в сторону винтовой лестницы, позволяющей быстро спуститься вниз, и первой направилась туда.

— Надо же, меня ты не ругала, — подал голос Лео, когда ему показалось, что пауза затянулась.

— Я просто пока не знаю, насколько нормально для вас, людей, хворать. Если только последний дурак способен подцепить что-то эдакое, то я буду сильно ругаться, — фыркнув, заявила лисица.

— Для нас — ненормально.

— О? Так хочешь, чтобы я тебя отчитала? — заинтересованно покачивая хвостом, Шакко отвернулась и цыкнула. — Вот еще! Много чести.

Леонард хотел сказать, что от недугов очень часто умирают, поэтому болеть — ненормально, но не стал, тем более что чувствовал себя не настолько плохо. Вряд ли это как-то ускорит поиски, раз уж лисы просто не слишком уделяют внимание подобному. Вместо этого он поднял другой вопрос:

— Почему она сделала акцент на посещении лекции? Разве не очевидно, что тебе не было никакого смысла слушать ее болтовню?

— Очевидно, но... Тогда я не получу монетки. А если отстранят от теории, то могут отстранить и от практики, а это еще большая потеря.., — горестно вздохнув, ответила Шакко.

— Монетки? А зачем.., — не успел юноша договорить, как Шакко подскочила к нему и с размаху ткнула пальцем в грудь, строго смотря прямо в глаза.

— Никто не должен знать, куда кицунэ тратят монетки. Уяснил? Покусаю, если будешь допытываться.

— Это что-то вроде общей тайн... Ах ты, проклятье! — отдернув руку, Лео посмотрел на розовые следы от зубов на своей ладони. — А ты не шутила...

— В таких делах не шутят. Я серьезно, Леонард! — сложив руки под грудью, Шакко не сводила взгляда.

— Понял... Можно просто Лео, — усмехнувшись, парень примирительно поднял руки вверх.

— Фыр. Ладно.

Продолжив путь, Шакко вскоре привела «пациента» к небольшому саду, разбитому на заднем дворе академии. Практически всю его территорию занимал прудик, поделенный на несколько островков, между которыми разместили компактные деревянные мостики. На каждом из островов можно было увидеть разнообразие ярких оттенков цветущих там трав, а в прозрачной воде лениво плавали бело-красные карпы, лениво открывая рот в беззвучном рыбьем разговоре.

Садик служил для разного рода экспериментов, а также позволял продавать излишки редких трав людям. Хотя сами кицунэ обходились без подобной торговли, а на содержание мико и храма обычно хватало пожертвований, весьма часто требовались дополнительные траты: например, на боевое снаряжение, которое стоило весьма много. А еще в саду росли всевозможные специи, которые использовали на кухне Академии, чтобы разнообразить блюда.

— Ой, — издав милый возглас, Шакко посмотрела на Лео и виновато прижала уши к голове. — Я забыла, что вы обязательно должны есть.

— Так вы еще и не едите? — спросил Лео, но, казалось, что он уже даже не удивлялся.

— М-м. Реже, чем люди. И вообще, ты бы мог сказать! — с укором заметила Шакко, но ее спутник вновь закашлялся. — М-дя...

— Я похож на нытика? Давай лучше с травами определимся...

Всматриваясь в дальний край пруда, который хоть и был небольшим, но мог скрыть кого-то из-за зарослей, Шакко подлетела в воздух, поспешно прикрыв себя хвостом под юбкой. Глянув вниз, она поняла, что Лео даже не пытался подглядеть, и выдохнула.

«Генко, ты бака! Наплела мне невесть что, теперь лезет в голову всякое...» — отогнав дурацкие мысли, Шакко перелетела через воду и мягко приземлилась рядом с копошащейся в траве лисичкой.

— Сестрица Шакко! — вынырнув из царства флоры, молоденькая лисица, которой по людским меркам дали бы от силы лет двенадцать, смешно зашевелила ушками, пытаясь стряхнуть пыльцу, запутавшуюся в изумрудной шерсти. Подобной промашкой сразу же воспользовался толстый шмель и, плюхнувшись на волосы кицунэ, вскоре недовольно зажужжал, когда инстинктивно дернувшееся ушко смахнуло его прочь.

— Ки-тян. У меня к тебе просьба, — ласково произнесла белая лисица, опускаясь на корточки перед низенькой девочкой. — Ой, какое у тебя красивое кимоно!

— Да! Я сама его сшила, да-да! — выпятив несуществующую грудь, Ки-тян замотала хвостиком, как радостный щеночек. — И какая же, сестренка?

— У тебя есть... Лири фурорес? Прорес? В общем, что-то от температуры людей,- недовольно взмахнув хвостом из-за того, что забыла точное название, Шакко ущипнула себя за запястье, чтоб в следующий раз неповадно было.