Курьер (СИ) - Вальтер Макс - Страница 26

— Я ничего не хочу, решать тебе, — произнёс светлый очередную непонятную чушь.

— Тогда не вижу никаких проблем, я его забираю, — ответил я и снова попытался схватить Смирнова. Тот стоял, как статуя, ни на что не реагируя, а моя рука опять прошла сквозь него. — Да в чём дело-то?

— В тебе, — грохнул голос в черепе, видимо, это уже тёмный снизошёл до беседы.

— Во мне? — удивился я. — Я не понимаю.

Сущности посмотрели друг на друга и между ними пронёсся диалог. Это было видно по мимике на их лицах, или мордах.

— Ты должен решить, — сказал светлый.

— Что мне решать? — начал злиться я. — Вы можете говорить нормально, без всех ваших загадок?

Ответа не последовало, сущности и душа Смирнова стояли неподвижно, и все трое смотрели на меня.

Блин, нужно было читать внимательнее, видимо, я упустил механизм того, как забирать души в мире мёртвых. А был ли вообще этот механизм описан? Может всё работает так же, как и там, в нормальном мире?

Я поднял руку с раскрытой ладонью и прикоснулся к груди Смирнова. Рука прошла через тело, и ничего не изменилось.

— Слышь, чудище, мы с тобой одно дело делаем, подскажи, что не так-то? — обратился я к тёмному.

— Ты должен решить, — прогремело в моей голове. — Ты делаешь нашу работу, но в тебе есть свет.

— И что? — спросил я. — Что мне нужно решать?

— Его душа может быть предана суду, — ответил за монстра светлый. — Ты должен решить.

— А последствия? — спросил я. — Какие будут последствия этого решения?

Ответа не последовало, все трое так же продолжали смотреть на меня. А я начал потихоньку понимать, в чём дело. Во мне всё это время колыхались сомнения. Я до самого конца был не готов решать судьбу этих людей. Мне просто дали работу. Но прав ли я, выполняя её? Всё это время я убеждал себя в том, что эти люди сами сделали свой выбор. Они сами продавали свои души, осознанно и корыстно. Так почему не забрать долг? Часто я ловил себя на мысли, что я больше коллектор, но не курьер. А теперь, оказывается, что у каждого человека есть шанс?

— Что ждёт его, если я не стану этого делать? — спросил я у светлого.

— Суд, — ответил тот.

— А что решит суд? — спросил я.

Ответа не последовало. Ну, это и так понятно, на этот вопрос ответа не существует. Нужно спросить иначе.

— Эй, чудище, куда склонится чаша весов в его случае? — спросил я у тёмного.

— Ты должен решить, — снова грохнуло в моей голове.

Я посмотрел на Смирнова и решил попробовать точно так же, как делали сущности, заглянуть в глаза. Я поднёс своё лицо к духу, и наши взгляды пересеклись.

Рождение, радость жизни, первый вздох, душа понимает, что ей дали второй шанс. Память гаснет с каждым днём. Школа, первые издевательства над одноклассниками, ВУЗ — два изнасилования, отец откупился. Деньги, шлюхи, наркотики, два убийства. Дальше хуже, смерть и зловоние, всё, что нёс в жизни этот человек. О каком шансе они говорят? Где они смогли разглядеть хорошее? И тут я увидел его. Крохотный, тусклый свет, который покоился на самом дне этой души. Маленький мальчик, его сын, его единственная, настоящая любовь.

Мои сомнения отпали, я вытянул руку и коснулся груди Смирнова. На этот раз всё пошло так, как происходило всегда. Свечение руки, пропасть под ногами, осознание вечности, вот только в этот раз я слышал хохот демона и крик, полный боли, от ангела.

Очнулся я на пыльной просёлочной дороге. Порывы ветра бросали мне в лицо мелкий гравий, а гром разорвал тишину ночного неба. Через мгновение ливень обрушился на моё тело, но мне вдруг стало легче. Поднявшись на ноги, я осмотрелся вокруг. Ни Валеры, ни машины, ничего, кроме перекрёстка и дождя. Прикинув направление, откуда мы приехали сюда, я отправился в гостиницу пешком.

В номер Валеры я стучался уже на рассвете, весь замёрзший и синий от холода.

— Ты чего уехал? — спросил я вместо приветствия.

— Я уже думал, что не увижу тебя больше, — сказал заросший щетиной Валера.

— Что значит больше не увижу? — не понял я. — Меня сколько не было?

— Месяца полтора, — ответил тот. — Ещё неделя и я бы уехал.

— Какие полтора месяца, я вряд ли там день провёл? — сказать, что у меня челюсть отвисла от удивления, ничего не сказать.

— Ну раз ты здесь, значит, справился, — сказал Валера и наконец отошёл в сторону. — Зайдёшь?

— Да, спасибо, — опомнился я и вошёл в его номер.

— Что там, на той стороне? — внезапно сменил он тему.

— Валер, поверь, тебе лучше не знать, — я продолжал щуриться, никак не получалось привыкнуть к ярким краскам.

— Всё так плохо? — спросил тот.

— Просто это невозможно рассказать, — попытался отвертеться я.

— Ну, дело сделано, как я понял, можно возвращаться? — с надеждой спросил он. — Достало меня каждый день этой едой питаться. Оксана ещё твоя, весь мозг мне вынесла.

— Как она? — сразу оживился я. — У неё всё в порядке?

— Да наверное, откуда мне знать, — пожал он плечами. — Прилетим домой, сам спросишь.

— Ну да, — опять устало вздохнул я. — Ладно, я спать. Мне хоть пару часов вздремнуть, такое чувство, как будто трое суток без сна.

— Или полтора месяца, — усмехнулся Валера.

— Что? — переспросил я. — А, да, наверное так. Мой номер ещё за мной?

— Ну да, всё как договаривались, — кивнул тот. — Точно невозможно рассказать?

— Точно, — кивнул я, стоя уже у дверей. — Часа через два меня толкни, домой поедем. И готовься потом в Мордовию, мне нужно видеть Хлыста.

— Принял, — ответил он.

Я добрёл до своей двери, вошёл в номер и, рухнув лицом в подушку, уснул, даже не раздеваясь. Мне не помешала грязная мокрая одежда, я просто выключился.

Как потом оказалось, проспал я больше суток, Валера несколько раз пытался меня разбудить, но всё было безуспешно. Ни тормошение, ни толкания, ни даже поливание водой не смогли выдернуть меня из царства Морфея.

Плюсы от такого сна тоже были, проснулся я бодрым и отдохнувшим. Я был полон сил и готов к любым тяготам и невзгодам. Расшевелить успевшего облениться Валеру было сложнее. Но и это мне удалось, и уже спустя несколько часов мы вступили на трап самолёта.

Москва встретила дождём и холодом, погода стояла просто отвратительная. Начиналась осень. Валера сказал, что бабьего лета ещё не было, поэтому есть надежда, что неделю тёплых деньков я ещё застану. А нет, так на юг улечу, с Оксаной и Денисом.

— Валер, напомни мне, чтоб я больше не связывался с чистилищем, — сказал я.

— Значит, всё очень плохо, — опять задумчиво произнёс тот.

— Да не плохо там, Валер, — улыбнулся я. — Там просто всё не так.

— А как? — ухватился тот. — Жизнь-то после смерти есть? Ад, Рай есть?

— Наверное, я ничего подобного не видел, — отмахнулся я. — Ты, блин, ещё религиозным стань.

— С вами станешь, — пробубнил он. — Не то что религиозным, фанатиком станешь.

— А вот этого не нужно, — серьёзно сказал я. — Всё, иди машину подгоняй и сигарету мне дай.

— Нормальный у меня шеф, сигареты стреляет, — усмехнулся тот, наконец начиная приходить в себя.

— Ой, не скули, до дома доедем, я тебе премию переведу, — сказал я. — Где моя машина?

— Да сейчас, — раздражённо чиркая зажигалкой, бросил он. — Ой ладно, стрельнёте у кого-нибудь прикурить.

Он выбросил зажигалку в мусорницу и пошёл на стоянку за нашей машиной. Я попросил огоньку у какого-то мужчины и с удовольствием сделал первую затяжку после долгой паузы.

Спустя примерно час мы с Валерой были у меня дома. Я сделал все необходимые денежные переводы. Кое-что оплачивалось автоматом, но за многое я платил руками. Как, например, зарплаты своим людям, а также коммунальные услуги. Всё же такие вещи лучше держать под контролем. Валеру я отпустил почти сразу и сейчас наслаждался тишиной. Не хотелось никуда идти и кому-то звонить. Хотя Оксану оповестить о своём прибытии всё же стоит.

— Алё, привет, любимая, — сказал я в трубку. — Я прибыл, но сил нет совсем.