Живи в удовольствие (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 13

– Ах, Париж, – ответила Реми, улыбаясь как самый счастливый пьяница в мире. – Или Париж дарит людям лучшие оргазмы, или доктор Салена хорошо обучила тебя.

– Это было самое сексуальное зрелище, – сообщил Джульен, обхватывая ее груди влажными пальцами. Ее соски стали более чувствительными из-за возбуждения. Жар от его ладони глубоко проникал в ее кожу. Она еще никогда не хотела чьих-либо прикосновений так сильно.

– Довести женщину до оргазма не всегда просто. Ты должен гордиться собой.

– Я планирую сделать это снова, как только ты позволишь мне. – Джульен ущипнул ее за сосок, перекатывая его между пальцев.

– Теперь твоя очередь, – сказала она и положила ладонь на его щеку. – Готов?

Джульен напряженно выдохнул и кивнул. Небольшая дрожь прошла по его телу. Ее сердце колотилось в груди от вида доверия и потребности на его лице. Девушка притянула его ближе и снова поцеловала. У нее не находилось слов, чтобы сказать, как много значит для нее то, что она будет его первой, и поэтому пыталась выразить все это через поцелуй.

Пока они целовались, она перекатила его на спину. Ее бедра прижались к его, скользя своей влажностью по его эрекции. Головка его члена уткнулась во вход в ее киску. Не разрывая поцелуя, она опустилась. И благодаря ее влажности головка проникла внутрь. Джульен приподнял бедра и сантиметр за сантиметром полностью погрузился в нее.

Реми оперлась на его плечи и разорвала поцелуй. Его глаза были закрыты, а губы немного приоткрыты. Она приподнялась и вновь опустилась, и его плечи приподнялись над кроватью.

– Реми, – прошептал он. Еще никогда она не любила звук своего имени так сильно, как когда слышала его из уст Джульена.

– Обхвати мои бедра, – прошептала она, не желая разрушать чары момента.

Он положил большие сильные ладони на ее бедра и крепко сжал их, пока она объезжала его. Она сохраняла темп медленным и легким, позволяя Джульену привыкнуть находиться внутри женщины, прежде чем двинуться дальше. Посмотрев вниз, она увидела, где их тела соединялись и становились одним целым. Джульен тоже смотрел.

Реми сделала глубокий вдох. Она начинала медленно, позволяя ему прочувствовать все, двигаясь сверху. Реми также пыталась не кончить раньше времени, объезжая его с каждым медленным движением бедер, с каждым скольжением. Его руки сжимали ее бедра, и она позволила ему установить темп ее движений, ритм их единения.

Единение... вот что это было. Она не могла назвать то, чем они занимались – трахом, хотя и понимала, что так оно и было. Она трахала его глазами, с тех пор как увидела его снова за четыре года, стоящим в дверях. Он трахал ее пальцами мгновение назад, а она лежала раскрытая для него на его подушках. Он трахал ее ртом, а сейчас она трахала его первый раз в его короткой жизни, которая могла быть намного короче – эта мысль пугала ее. Но это не ощущалось трахом для нее, хотя в комнате стало жарче из-за их тел, и пот щекотал ее спину, и его пальцы пахли ее возбуждением, а рот был со вкусом ее страсти. Она слизнула себя с его губ.

На четыре года их семьи разлучили их – глупая, пьяная ссора, которая заставила всех выбирать сторону и начинать войну. Но здесь, на бледно-золотых простынях, где тело Джульена Брайта исчезало в теле Реми Монтгомери, вражда, которую случайно спровоцировала одна глупая ночь, разрешилась внутри нее.

Реми оперлась руками на грудь Джульена и сосредоточенно двигала своим тазом, сжимая внутренние мышцы вокруг него. Ей хотелось, чтобы он ощутил все, пока она была сверху. Его спина изогнулась под ней, его длина глубоко внутри нее, горячая и твердая. Она скакала на нем, насаживалась на него, терлась о него с возродившимся безумием, а Джульен стонал, охал и снова стонал. Он потерял контроль, и ничто не могло остановить приподнимания его бедер короткими рывками, словно в попытке пробить туннель внутри Реми как можно глубже.

Их тела были скользкими от пота. Она могла услышать влагу, которая приклеивала его к ней с каждым движением. Жара стала почти невыносимой. Она чувствовала легкое головокружение, хотя вся тяжесть осела в нижней части ее тела. Джульен обхватил ее правую грудь и всосал сосок с отчаянной страстью. Они пообещали, что фамилии сегодня будут под запретом. Она была Просто-Реми, а он Просто-Джульеном. Но когда он был внутри нее, они были единым целым. Даже их имена исчезли, и они стали просто мужчиной и женщиной, утоляющими друг в друге потребности, берущие удовольствие друг от друга и предоставляющие друг другу свои жизни.

Голова Джульена упала на подушку, его поясница изогнулась над кроватью, и он кончил в нее, наполняя ее, покрывая стеночки, которые сжимали его. Пока он кончал, Реми дико скакала на нем, доводя себя до грани, но не переступая ее. Джульен сумел выбраться из своего опьянения и прижал два пальца к ее клитору так сильно, что они почти скользнули в нее. Прикосновение грубое, но необходимое, заставило ее переступить грань. Она рухнула на его грудь, как только второй оргазм сотряс ее тело.

Бережно и осторожно они разъединились. Чистое, всепроникающее истощение охватило все ее естество. Она ничего не могла сделать, кроме как перекатиться на спину и позволить ночному прохладному воздуху обжигать ее кожу. Влага Джульена вытекала из нее, покрывая ее бедра и пачкая простыни. Она посчитала и поняла, что сейчас в Кентукки было почти шесть утра. Ей хотелось пробыть в Джульеном всю ночь, но ее тело не позволит. Завтра они повторят это снова и снова, и снова.

Реми ждала, когда Джульен заговорит, рассмеется или вздохнет, или как-то поздравит себя с лишением девственности, еще и с женщиной постарше. Этого бы она ожидала от любого парня, который долго и упорно боролся за жизнь, чтобы пережить такую ночь. Но он не был обычным парнем.

– Ты единственный человек на земле, которого будут ненавидеть мои родители за это. Женщины. Мужчины. Им плевать, пока я счастлив, и он или она не ты. А это ты, – сказал Джульен с грустным смехом. – У нас будут огромные проблемы из-за этого, не так ли?

В этот страстный час, он должен был думать о сексе и страсти, о завоевании и всем произошедшем, и, несомненно, тому, что произойдет снова, а не о ней, о них, о будущем и какую цену им придется заплатить за сотворенное. Их семьи, скорее всего, наживались кучей денег, разжигая вражду в прессе, а Реми и Джульен только что одним действием объединили две семьи.

– С кем? – спросила она.

– Нашими... – он начал и остановился. Она услышала его смех, ощутила, как слегка трясется кровать из-за него, а затем ощутила, как прогибается кровать, когда он лег рядом с ней и положил ладонь на ее все еще трепещущий живот.

– Ни с кем, – ответил он. – Ни с единой душой.

Глава

6

Рай для дураков

Реми проснулась с первым лучом света и обнаружила, что Джульен уже сидит возле окна. В его руках что-то находилось – книга или журнал. Она не могла сказать точно. Она рассматривала его силуэт в солнечном свете. В сиянии утра девушка могла рассмотреть каждый миллиметр длинного розового шрама на его груди. Ничего не пугало Реми – ни пауки, ни змеи, ни прыгающие лошади. Но мысль, что она едва не потеряла Джульена, прежде чем найти его снова – ужасала ее. Она произнесла тихую молитву благодарности за то, что он пережил бой с раком, и теперь это утро и каждое последующее, которое она планировала с ним провести, возможным.

– Уже утро? – спросила она, натягивая простынь на грудь и садясь.

– К сожалению, – ответил он. В одних белых боксерах он подошел к кровати и нагнулся для поцелуя. – Доброе утро.

– Утреннее дыхание, – предупредила она.

– Все равно, – сказал он и поцеловал ее крепко и глубоко, затем отстранился и улыбнулся ей. – Я проснулся без своей глупой девственности, висящей над головой. Думаешь, небольшое утреннее дыхание будет тревожить меня?

– Твоя девственность нависала над твоей головой? – переспросила Реми. – А я думала наши плевы – это что-то странное.