Суженая из академии Рубенхолл (СИ) - Гусарова Александра - Страница 31

Рига с недоумением следила за диалогом мужчин, совершенно ничего не понимая. Из ступора ее вырвал голос отца:

— Рига, птаха моя, ты не хочешь обнять старика?

Девушка вдруг поняла, что очень хочет это сделать, именно по отцу она скучала всем эти долгие годы. Поэтому легонько оттолкнула Линдона и порывисто обняла пожилого мужчину, уткнувшись носом в его макушку. Она, похоже, за прошедшее время с начала войны сильно подросла и была сейчас намного выше его.

Наконец, выпустив дочь из объятий, Лехус терр Роуд сказа:

— Что мы посреди двора стоим? Пойдемте в дом. Мать уже вас заждалась.

Только эти слова полоснули Ригу ножом по сердцу. По Римме она не скучала, и видеть совсем не хотела. Но без соблюдения традиций и церемоний обойтись было нельзя. При наличии такого влиятельного «жениха» насильно замуж ее точно не отдадут, а показывать свою трусость и слабость девушке совсем не хотелось.

— Проходите, гости дорогие! — голос хозяйки дома буквально лился медом. Только глаза при этом оставались холодными и расчетливыми. Она не пригласила дочь в свои объятия, что Линдоном, конечно же, было замечено и наводило на некоторые заключения.

— Рига, девочка моя, ты еще подросла! — эти слова были сказаны с полуулыбкой-полунасмешкой. Терр Раух уже был готов броситься на защиту своей… невесты? Но Рига в обиду себя не дала:

— Да, подросла, матушка. Так намного удобнее смотреть на всех сверху вниз, — улыбка Регины больше напоминала оскал и на дочернюю любовь совсем не тянула.

— А это у нас кто? — лорнет был кокетливо поднесен к глазам. Оттопыренный в сторону мизинчик говорил о том, что барыня лишь прикидывается дворянкой. На самом деле этим жестом пользовались лишь мещанки, решив, что именно такие жесты присущи аристократкам.

— Герцог Линдон терр Раух, — молодой человек по-военному прищелкнул каблуками и слегка кивнул, — воспитанник его величества и жених вашей дочери!

Женщина на секунду застыла, переваривая услышанное. Затем достала из-за корсажа кружевной платочек, театрально промокнула уголки глаз и произнесла со слезой в голосе:

— Ах, как быстро взрослеют дети! Им уже и родительское благословение не нужно… — распахнула веер с аляповатыми маками, пару раз сделал вид, что им обмахивается и продолжила:

— Хотя любая мать, конечно же, в благословении с таким кавалером не отказала бы!

— Мама, можно напоить нас чаем? — прервала ее монолог Регина.

— Да-да, простите нерадивую хозяйку! — заохала женщина. — Сейчас я прикажу подавать чай.

С этими словами она схватила стоявший на подносе колокольчик и усиленно им затрясла. Но к удивлению присутствующих он не издал ни звука. Римма перевернула его верх ногами и неожиданно обнаружила, что язык у колокольчика отсутствует. Изящные бровки удивленно взметнулись, плечико нервно дернулось, а сама дама прошипела:

— Ах, какое недоразумение! Сейчас сама схожу!

По веселому взгляду Лехуса герцог понял, кто удалил этот пресловутый язык.

— После чая сделайте вид, что ушли в отведенные вам комнаты и приходите ко мне в кабинет, — негромко сказал хозяин дома.

— Но, папа, мы не собирались здесь ночевать! — так же тихо возмутилась Рига.

— Ты же знаешь свою матушку! — фыркнул он, — другой возможности у нас поговорить не будет. А я понял, что пришло время очень многое тебе рассказать.

Перевел взгляд на лицо гостя. Этот молчаливый диалог был понятен лишь им двоим.

— И вас, молодой человек, этот разговор пока не касается! — Линдон удивленно дернулся. Опять его оставляют в стороне?

— Но если Рига позволит, вы можете присутствовать при нашей беседе, — поставил точку терр Роуд. Дальнейший разговор пока не получился, так как принесли чай, и их снова почтила присутствием Римма ти Роуд.

После чая молодые люди обнаружили, что им предоставлена одна комната на двоих, следовательно, и кровать там была одна.

— Мама, как это прикажешь понимать? — девушка нахмурилась, а ее лоб прорезала суровая складка.

— А что такое? — Римма явно прикинулась дурочкой. — Вы же все равно скоро поженитесь. Я думаю, терр Линдон будет мне благодарен? Не так ли, глубоко уважаемый терр?

При этом она снова распахнула свой веер и кокетливо повела плечами. Рига даже не поняла, это она с Раухом заигрывает или ее под него подкладывает?

— О, благодарность моя не будет знать границ! — широко улыбнулся паршивец, при этом сильнее сжал руку девушки, как бы давая понять, чтобы она держала язык за зубами. По ее закаменевшему лицу он понял, что она в этот миг с ним согласна, но потом потребует подробных объяснений.

Римма еще поворковала минут пять, показывая Линдону, что где лежит.

— Мама, я вполне с этим справлюсь сама! — возмутилась Регина, давая понять, что матушке пора бы уже и удалиться.

— Я и твою память освежаю! — фыркнула в ответ старшая ти Роуд, — ты же здесь уже семь лет как не была. Вдруг что-нибудь забыла?

— Я все помню, — буркнула Рига, продолжая хмуриться.

— Что ж, приятно провести время! — широко улыбнулась хозяйка поместья и покинула их комнату.

— Она тебе родная? — спросил Линдон, сразу после ухода мадам.

— Я всегда думала, что да. Но теперь появились некоторые сомнения, — покачала головой девушка. — Слишком разнятся чувства матушки с отцом. В его любви я не сомневалась никогда. Почему ты согласился на общую комнату? Я с тобой спать не собираюсь!

Она бросила гневный взгляд на мужчину, устроившегося в кресле. Он же шкодливо улыбнулся и неожиданно дернув, усадил ее к себе на колени.

— Ты не думаешь, что таким образом она нас проверяет? Действительно я твой жених, или это очередной спектакль с твоим участием. А СПАТЬ с тобой я тоже не собираюсь! — рассмеялся мужчина.

— Ах, ты! — она снова замахнулась на него рукой. Но он перехватил ее ладонь и неожиданно начал стаскивать перчатку с руки девушки.

— Что ты делаешь? — Рига постаралась забрать свою ладонь из его цепких пальцев. Только силы были неравны, и перчатка оказалась снятой и брошенной на пол. Тогда она просто сжала руку в кулак.

— И что ты там прячешь, маленькая злючка? — он, сопя от усердия, начал разгибать пальцы.

— Я не маленькая! — насупилась она.

— Ага, значит, против злючки ты не возражаешь? — усмехнулся мужчина, наконец, раскрыв девичью ладонь и молча взирая на шрам, идущий прямо посредине. А затем неожиданно поднес к губам и поцеловал то, что Рига считала настоящим уродством.

Кожа ладони была очень чувствительной, несмотря на повреждение. Практически десять лет девушка не снимала печаток, пряча руку от посторонних глаз. И сейчас простое прикосновение губ отозвалось в ее теле тысячами иголочек, заставляя притихнуть. А губы мужчины неожиданно прошептали:

— Огле… — она тут же дернулась, возвращаясь мыслями в далекое прошлое. Прозвище не было обидным, ведь его дал он, и знал о нем только он. На древнем языке оно, кажется, означало «уголек».

— Откуда ты знаешь? — широко открытые глаза смотрели на мужчину не мигая.

А он лишь грустно улыбнулся и повторил:

— Моя Огле…

Тогда Рига закрыла глаза и постаралась как можно глубже почувствовать запах мужчины. Пион, роза, анютины глазки — это были знакомые запахи и знакомые чувства. Анютины глазки подсказали, что нотка грусти в его словах не напускная. И тут в нос ворвался аромат раскаленного камня. Он был очень глубоко и хорошо спрятан, но он был.

— Торни? — недоверчиво прошептала девушка. — Не может быть!

— Почему не может? Твой дар не даст тебя обмануть, — намекнул он на нервно раздувающиеся ноздри Риги.

— Но почему ты тогда меня бросил? Почему даже не простился?

— Потому что твой отец дал ясно понять, что его драгоценная дочка еще слишком мала, чтобы дружить с такими мальчиками как я.

— И ты пообещал, что вернешься за мной? — она все еще сидела на его коленях и даже не думала вставать, настолько сильным было потрясение.

— Сам я больше здесь не был. Но мои люди проверили и доложили, что моего Уголька здесь больше нет. Девочка сбежала из дома и где находится сейчас, неизвестно. Тогда я решил, что наши пути разошлись навсегда.