Красный (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 43

- Как вы думаете, почему она не сопротивлялась?

- Потому что вы знаете моего деда. Его "жертва" собрала вещи в ту ночь, когда он выкрал ее из постели. Он делал все, что хотел, и не заботился о том, что о нем думают. Он умер, смеясь, в постели своей любовницы. Он брал то, что хотел, и ни у кого не спрашивал разрешения. Хороший способ жить! Лучший способ умереть. Разве вы не согласны?

- Согласна, - ответила она. - Миру нужно больше таких мужчин, как Малкольм, больше таких женщин, как Мона Блесси.

- Рад слышать эти слова, - сказал он. - Не могу не согласиться.

Граф шагнул вперед и снял со стены картину Малкольма. Мона рванулась вперед, чтобы спасти его, но граф обхватил ее другой рукой за бедра, взвалил на плечо и понес из галереи к заднему сиденью длинной черной машины, ожидающей в переулке сзади.

- Вы планировали украсть мою картину, не так ли? - спросила Мона, когда он бросил ее на мягкое кожаное сиденье.

- Таким был план Б, - ответил он. Затем обратился к шоферу с надменным "Поехали".

- Вас могут арестовать за это, - сказала она.

Машина выехала из переулка на улицу. Она попыталась открыть двери, но все они были заперты. Мона понимала, что ей следовало запаниковать, но она совсем не боялась. Только была в ярости.

- Арестовать? За что? За побег? Это не преступление. Вы бы предпочли пожениться в Шотландии или Америке? Я разрешаю вам сделать этот выбор. Я слышал, что брак - это всегда компромиссы.

Он положил картину на сиденье напротив них. Если бы это было возможно - а теперь она верила, что все возможно, - глаза Малкольма, казалось, смеялись.

- Брак? Вы потеряли рассудок?

- Только свои запреты, - ответил он. - И вы сказали, что картина всюду следует за вами, и что никогда не продадите ее. Если мы поженимся, она станет наполовину моей. А половина лучше, чем ничего. Вам понравится Вингторн. Самый красивый дом в стране. У леди Моны очень красивое кольцо, не так ли?

- Послушайте, лорд Годвик, или как вас там, черт побери…

- Зови меня Спенсер, любимая. В конце концов, мы собираемся пожениться.

- Сейчас же разверни машину и отвези меня обратно в мою галерею, Спенсер.

- Ты сможешь вернуться в галерею, как только мы поженимся. Если захочешь. Хотя я бы предпочел оставить тебя в Вингторне рядом с собой. Видела когда-нибудь окрыленную розу? Белые лепестки, красные шипы размером с острие ножа. Прекрасная и опасная, мое любимое сочетание.

- Как только ты повернешься ко мне спиной, я вызову полицию, - заявила Мона.

- Тогда не повернусь, - ответил он. - Я предпочту смотреть на тебя.

Он поднял руку, чтобы коснуться ее лица, но она попыталась отмахнуться от нее. Он схватил ее за запястье и дернул к себе, сжимая ее в объятиях и прижимая к груди.

- Ну разве ты не прелесть, - сказал он, покорив ее своей чрезвычайно превосходящей физической силой. Он схватил ее за шею, и она перестала сопротивляться. Он смотрел на ее лицо, на губы, на шею. В борьбе с ним ее блузка распахнулась, обнажив выпуклость груди. Он нежно коснулся кончиками пальцев ее вздымающейся груди.

- Сколько тебе лет?

- Двадцать шесть, - ответила она.

- Мне тридцать семь. Время остепениться, сказали мне.

- Так вот как ты остепенился? Похитив меня и заставив выйти за тебя замуж из-за картины? Я не буду этого делать. У меня есть кот, о котором нужно заботиться.

- Уверен, твоя прекрасная помощница позаботится о нем, пока мы не привезем его сюда. Мне нравятся киски всех сортов. Он будет нашим маленьким хозяином поместья.

- У меня даже нет паспорта, ублюдок.

- Мы заедем забрать его. - Он опустил на дюйм перегородку между передним и задним сидением. - Водитель? Заскочим в квартиру к мисс Сент-Джеймс. - Он поднял перегородку и улыбнулся. - Не проблема.

- Ты безумен.

- А ты прекрасна, когда злишься. Жду не дождусь, когда буду злить тебя многие годы.

- Немедленно отвези меня в галерею. Я не выйду за тебя замуж.

- Нет? - спросил он, склонив голову набок, его тон был насмешливым.

- Никогда, - ответила она.

- Большинство женщин в моем окружении убили бы за то, чтобы стать богатой графиней.

- Тогда женись на одной из них.

Его пальцы скользили по кромке кружева на ее бюстгальтере, и ее кожу покалывало от удовольствия.

- Где же радость от женитьбы на том, кто хочет жениться на тебе? Я предпочитаю вызов.

- Я человек, а не вызов. Это не игра.

- Это игра, и я собираюсь победить. Понимаешь? - Он прижался губами к ее губам, и она оттолкнула его или попыталась сделать это. Он отпустил ее лишь до тех пор, пока не заставил ответить на поцелуй. С его рукой на затылке и другой рукой, прижимающей ее к себе, она ничего не могла сделать, кроме как поддаться поцелую.

Но она отказывалась наслаждаться этим.

Губы Спенсера скользили по ее губам с удивительной мягкостью, от которой у нее перехватывало дыхание и стало тепло. Его язык облизнул изгиб ее нижней губы. От потрясения она открыла рот и в ту же секунду, его язык проскользнул внутрь. Его губы были горячими и настойчивыми. Каждый раз, когда его язык касался ее, поток чистого эротического электричества проникал через ее тело в ее чресла. Она пыталась возненавидеть его, возненавидеть поцелуй, возненавидеть то, что с ней происходит, и, возможно, так бы и случилось, если бы она никогда не знала и не любила Малькольма. Но он научил ее подчиняться похоти властных мужчин. Обучил ее этому и научил ее симпатизировать этому. Нет, не симпатизировать. Он научил ее любить это. Она ненавидела Спенсера, этого высокомерного графа, который вел себя так, словно уже владел ею. Но она не могла ненавидеть его поцелуи, как бы ни старалась. Да поможет ей Бог, может быть, она даже полюбит их.

Спенсер потянулся к ее блузке и скользнул рукой под кружевную чашечку лифчика. Он нашел ее сосок и слегка ущипнул его. Она вздрогнула, и ее сосок мгновенно затвердел. Спенсер тихо рассмеялась от ее возбуждения, и она снова попыталась оттолкнуть его.

- О, нет, ты никуда не уйдешь, - сказал он, снова сжимая сосок, на этот раз сильнее. Она снова боролась с ним, но Спенсер был слишком силен. Он опустил вниз кружевную чашечку, обнажив ее грудь. Она замерла в его неотвратимой хватке. Он посмотрел на ее грудь, погладил мягкую плоть и улыбнулся. Он наклонил голову и лизнул ее сосок, прежде чем взять его в свой горячий рот.

Голова Моны откинулась назад в экстазе, но Спенсер поймал ее и прижал к своему плечу. Посасывая ее грудь, он скользнул рукой под юбку, нашел край ее черных трусиков и стянул их вниз. Он просунул руку между ее бедер, обхватил ее киску и погрузил в нее палец. Он тихо застонал, прижимаясь к ее телу. Она была влажной внутри и обжигающе горячей. Он добавил второй палец, третий, по самые костяшки. Он трахал ее рукой, сосал ее сосок, и она ничего не могла сделать, кроме как принимать. Он собирался довести ее до оргазма, заставить кончить. Она не хотела этого, не хотела. Как только она это сделает, она будет принадлежать ему, целиком и навсегда.

- Те вещи, что я буду делать с тобой... - прошептал он, прижимаясь к ней.

- Какие вещи?

- Я буду держать тебя обнаженной и прикованной к моей кровати. Я буду хвастаться твоей киской перед каждым мужчиной, который переступит порог моего дома, чтобы они видели мое ценное приобретение и завидовали мне. Я буду трахать красивых женщин у тебя на глазах и сразу же отправлять их домой, и из них будет вытекать мое семя, чтобы ты знала, что кроме тебя я могу заполучить любую понравившуюся мне женщину, но ты будешь единственной, которую я оставлю. Я привяжу тебя к обеденному столу и буду пить из тебя вино. Я позволю моим дорогим друзьям нагнуть тебя над бильярдным столом и трахать твою киску и задницу, а сам буду сидеть в своем любимом клубном кресле, потягивая скотч и наблюдая, как ты страдаешь для моего развлечения. А позже, когда я буду трахать тебя в нашей постели, ты расскажешь мне в мельчайших подробностях, почему предпочитаешь мой член их. Ты великолепная шлюха, и я бы с удовольствием насаживал тебя на свой член каждый день до конца жизни...