Тот, кто меня сломал (СИ) - Николаева Юлия Николаевна - Страница 29

Я захлопала глазами.

— В смысле? А как же…

— Я переживу эту встречу. Даже интересно послушать, что он тебе расскажет.

Арсений поднялся, бросив очередной насмешливый взгляд, прошел в свою комнату, а я нахмурилась. Мне не нравились его тон и слова. Он или знает что-то, чего не знаю я и что мне точно не понравится, или… да черт его знает, что там в голове у этого мужчины.

И что в голове у меня… Если буквально полчаса назад я сидела у него на коленях и плавилась от одного взгляда. Я не понимаю, не понимаю, что происходит со мной…

Почему я так на него реагирую? Он всю ночь кувыркался с какой-то Аллой, а я после этого… Замотав головой, вскочила и ушла к себе. Не думать, просто не думать.

Это Карельский, он издевается надо мной, как делал всегда. Добавил к этому новые приемы, поняв, что я реагирую на них… Я вспомнила вдруг, как мы стояли с ним у кофемашины год назад, и как тогда я вжималась от страха в стол, надеясь, что ему не придет в голову добавлять новые условия, а то и начать действовать прямо сейчас.

Тогда я его боялась, боялась всего, связанного с ним. Он был олицетворением того, что разрушило мой привычный мир, забрало счастье… А теперь, спустя всего год, выходит, мое отношение к нему изменилось? Я прислушалась к себе, пытаясь найти ответ на этот вопрос, оценить собственные чувства.

Ненависти не было, ее, наверное, никогда не было. Я ненавидела свою жизнь, все случившееся, себя, то за то, что ничего не рассказала Стасу, то за то, что не смогла спасти нас обоих.

Карельского я боялась. Боялась, потому что чувствовала его власть над собой, свою беспомощность перед ним. Потому что не видела в нем человека, не понимала, какой он есть. И сейчас не понимаю.

Вздохнув, я позвонила Стасу. Он долго не снимал, и когда я уже решила, что не ответит, услышала торопливо брошенное в трубку:

— Да?

— Это Карина.

Повисла пауза, вздохнув, я сказала:

— Можем мы встретиться завтра?

— Теперь зачем? — поинтересовался Стас без намека на любезность. — Карельский не удовлетворил твои запросы?

— Это касается твоей матери.

Теперь пауза была такой длинной, что я успела сосчитать до десяти.

— Хорошо, давай завтра с утра в «Метрополе». Часов в одиннадцать.

— Я буду.

Он повесил трубку первым, а я еще какое-то время сидела, прижимая телефон к уху. Ладно, что бы там ни говорил Арсений, завтра я поговорю со Стасом, и станет легче. Что бы между нами ни произошло, он не станет мне лгать, я это чувствую. Тем более, для него самого это наверняка важно. Особенно, если смерть Остапова и его матери все же связаны…

Спать я ложилась потерянной, мысли бродили в голове, не давая покоя, и ни одна из них не казалась верной. И уже проваливаясь в сон, я подумала: почему же Арсений не захотел поделиться со мной своей версией происходящего?

Утром проснулась рано, некоторое время лежала, глядя в потолок, вскоре услышала шаги Арсения, дождавшись, когда он уйдет в душ, отправилась во второй. Помывшись и вытеревшись, обмоталась полотенцем, высушив голову, уставилась на свое отражение. Цвет лица вроде лучше, синяки под глазами спали, может, немного подкраситься? Я что, хочу выглядеть красивой? Ух ты, давно забытое желание, да и вряд ли кто-то оценит это.

И все же, вернувшись в комнату, достала косметичку и нанесла легкий макияж. Против воли в груди росло волнение. Я открыла шкаф, просматривая вещи. Собиралась я довольно спешно, и запас одежды был в основном повседневный, но одно платье нашлось, вполне скромное, кстати. Надев его, расчесала волосы, темные локоны рассыпались по спине до поясницы.

Я всегда любила длинные волосы, а последние пару лет и вовсе не стриглась, так что отросли они прилично. Может, завязать косу? Мои сомнения раздражали меня саму. Но сейчас я смотрела на свое отражение и понимала, что выгляжу хорошо, и внутри даже какой-то огонек появился. Выпрямив спину, кивнула сама себе и пошла в кухню.

Карельский пил кофе с телефоном в руках. Вполне привычная картина, разве что исключение составлял тот факт, что он сидел с голым торсом и мокрыми волосами, с которых периодически скатывались капли на широкие плечи. Зайдя, я остановилась, наблюдая, как Арсений шевельнул плечом, и капелька покатилась вниз по сильной спине.

Карельский повернулся, я резко подняла на него взгляд, смутившись своих разглядываний. А вот он, как раз не стесняясь, провел изучающим взглядом от моих ног вверх, по талии к груди, остановившись на глазах, усмехнулся и отвернулся.

У меня было такое ощущение, что я стою перед ним не в платье, а абсолютно голая, на щеках выступил предательский румянец, я спешно шагнула к кофе машине, сказав:

— Доброе утро.

Он не ответил, я нервно нажимала кнопки, и снова вспоминала прошлогоднюю ситуацию. Если бы он сейчас подошел ко мне, как тогда? Что бы я сделала?

Кофе лился в чашку, а я стояла, глядя на него, напряженная до предела, и ждала. Кофемашина фыркнула и замолчала, я потянулась к чашке, отмечая, что руки дрожат. Я что, всерьез жду, что он подойдет?

Я почти прижала чашку к груди, но ничего не произошло. Внутри против воли колыхнулось разочарование, а следом злость, в первую очередь на себя. Что я делаю? Чего вообще хочу, зачем так веду себя? Повернувшись, прошла к столу и села напротив Арсения, он даже не взглянул.

Кофе я пила быстро, не чувствуя вкуса. Хотелось уйти, убежать от этой ситуации, от этого мужчины. Карельский свой допил давно, так и сидел, пялясь в телефон. Встав, я сполоснула чашку и поставила на полку. Вот тут он поинтересовался:

— Ты так для бывшего нарядилась?

На мгновение застыв, я повернулась, стараясь выглядеть непринужденно.

— Как так? Я одета вполне обычно.

Пройдя к столу, взяла свой телефон, чтобы уйти, на Арсений поднялся, преграждая мне дорогу. Я остановилась, поднимая на него взгляд.

— Что? — спросила первая, губы внезапно пересохли, я облизнула их, он перевел взгляд на мой рот. Резко выдохнув, я сжала телефон в руках.

— Отлично выглядишь, — сказал Карельский, — для того, чтобы твой Стас отымел тебя прямо на столе.

Краска ударила мне в лицо. Сжав руки в кулаки, я вздернула подбородок.

— Может, у тебя в жизни такие девицы, что готовы раздвигать ноги по первому зову, но я не такая, понял? И не смей оскорблять меня.

Карельский, не сказав в ответ ни слова, резко подхватил, усаживая на стол, а сам разместился между моих ног.

— Что ты делаешь? — прошептала я, цепляясь за его голые плечи, кожа была такая горячая, а еще он был так близко, что дыхание сбилось в момент, я тяжело задышала, глядя ему в глаза.

Арсений скользнул ладонями по моим ногам вверх, а потом, обхватив за поясницу, прижал, толкаясь бедрами вперед. По телу разбежался ворох искр, затуманивая взгляд, утяжеляя стук в висках. Сильнее вцепившись в плечи, я прошептала куда-то в шею мужчины, обдавая своим дыханием кожу.

— Перестань… Пожалуйста.

Наверное, жалко прозвучало, но возбуждение, несущееся по телу, не давало собраться с силами. Арсений, немного отсранившись, поставил ладони по сторонами от меня, заглядывая в глаза. Смотрел исподлобья, хмуро и внимательно. Это немного привело меня в себя. И поэтому я даже не удивилась, когда он сказал:

— Страсть сложно контролировать, Карин. Особенно когда рядом с тобой человек, который тебе не безразличен.

Мы смотрели друг на друга, и хотя я понимала, он имеет в виду меня и Стаса, но почему-то казалось, что есть и иной подтекст. Глупость, конечно, не было никаких других подтекстов.

Арсений считает, что может делать то, что делает, и плевать, что это неэтично, некрасиво. Я ведь позволяю ему это. Сама. И это хуже всего. Карельский, выпрямившись, сделал пару шагов назад.

— Так что подумай, Карина, стоит ли провоцировать мужчину, который тебя хочет.

Я слезла со стола, одернув платье, сказала:

— После моего предательства вряд ли Стас испытывает ко мне чувства.