Академия боевых невест (СИ) - Охитина Татьяна - Страница 15

— И как выглядел этот мой “поклонник”?

— Высокий, в плаще с капюшоном. Перчатки черные бархатные.

— А лицо? — спросила Лунолика.

— Не знаю, под капюшоном не разглядела.

— Ну а какие-нибудь приметы особые у него были? — без особой надежды спросила я.

Запаснушка задумалась.

— Не знаю… разве что голос странный.

Мы с Луноликой переглянулись.

— В каком смысле странный? — спросила подруга.

— Ну, такой… не знаю… как будто ненастоящий. Можно я пойду?

Я нахмурилась. Расспрашивать ее дальше не было никакого смысла — “поклонник” подготовился тщательно — зацепка в виде голоса никуда не вела.

— Иди, — разрешила я, отходя от двери.

Девчушка в мгновенье ока выскочила в коридор, но потом, заглянув в комнату, робко спросила:

— Простите, а мое письмо… вы теперь его не передадите?

— Передам, не волнуйся, — вздохнула я.

— Ну и зря, — сказала Лунолика, когда дверь за нею закрылась. — Раз виновата, нечего помогать.

— Да ладно тебе, — отмахнулась я. — Ничего она не виновата. Она же не знала, что в коробке.

— Вот именно. Невеста должна думать головой и не тащить в академию невесть что.

— Брось. Что было, то было. Главное — обошлось. Давай лучше подумаем, что делать с письмами дальше.

Я огляделась. Послания, прежде лежащие кучкой, теперь покрывали всю комнату — сличая почерк, мы умудрились их разбросать. Но даже если снова собрать их вместе, это ситуации не решит, их все-равно было слишком много.

— Да не проблема, — устало произнесла Лунолика. Порылась в сумочке, достала маленький потрепанный сборник бытовых заклинаний и вручила мне. — Страница сорок восемь, очень удобная штука.

Глава 9. Письмо

1

На следующий день, сразу после занятий, не таясь, я подошла к Порку и вручила ему пакет. Небольшой, размером с книгу.

— Что это? — Порк посмотрел на него брезгливо. Также как и на меня.

Я изобразила на лице самую ехидную из своих улыбочек.

— Любовные признания. Вскрывать на людях не советую.

Порк облил меня ушатом презрения и, не прощаясь, рванул в сторону общежития.

Мы с Луноликой хорошенько постарались, чтобы собрать все письма в один небольшой кирпичик. С помощью магии, конечно. Отличная вещь это утрамбовывающее заклинание. Подруга, правда, стонала, что писем слишком много, и они в любой момент могут самораспаковаться, но обошлось. В общем, я искренне надеялась, что Порк внемлет моим словам и не станет раскрывать пакет по дороге.

— Ты ведь сказала ему, чтобы применил сдерживающее заклинание? — спросила Лунолика.

— Упс, забыла, — хихикнула я.

— Ада, ты что! — подруга побледнела. — Скорей! Его надо предупредить! — она схватила меня за руку и бросилась за Порком.

Толпа расступалась и правильно делала, Лунолика на большой скорости подобна пушечному ядру.

Однако, как бы мы ни спешили, Порк оказался быстрее — мы так и не смогли его нагнать. А когда добежали до его комнаты, услышали взрыв, грохот падения и чей-то сдавленный вопль.

— Завалило! — воскликнула Лунолика, застывая на месте.

— И что дальше? — я тоже застыла. Из солидарности.

— Не знаю, — взгляд подруги заметался — она не могла решить, броситься на помощь или спасаться бегством.

Я тотчас представила хладный труп Порка на пыльном ковре госпожи Моръ, безутешно рыдающего принца и свое незавидное будущее и, с криком “скорее!” рванула на себя дверь комнаты.

Дверь, по-традиции, не открылась, не знаю, почему меня так не любят двери.

— Отойди-ка, — Лунолика толкнула ее плечом.

Дверь слегка поддалась, из щели выпало несколько писем, и подруга, разбежавшись, толкнула сильнее.

Поток писем выплеснулся в коридор, и мы, как две собаки-ищейки, стали прорываться сквозь бумажный завал, чтобы спасти погребенного на дне Порка.

— Чего их так много? — пыхтя и отплевываясь, воскликнула я. — Меньше же было.

— Побочный эффект, наверное. Скорей, сюда! Я нашла ногу!

— Одну ногу? — я похолодела. Пред внутренним взором предстала кучка расчлененки.

— Да… а, нет, вот еще рука… Ой, она шевелится… Ай, он меня схватил! — Лунолика взвизгнула.

— Тащи! — я попыталась нашарить хоть что-нибудь и откопала вторую ногу.

Нога лягалась, метя мне в глаз, но я оказалась проворней, и вскоре мы с Луноликой вытащили пострадавшего в коридор.

Порк оказался жив, помят и зол. Очень зол. Все-таки жизнь при дворе обогащает — таких выражений, какими он нас одарил, я никогда прежде не слыхала. Лунолика, судя по виду, тоже.

- Что это такое?! — оглядывая выползшую в коридор бумажную кучу, спросил Порк, когда поток ругательств иссяк.

— Письма любовные, от твоих поклонников, — ответила я. — Очень просили передать. Не благодари.

И я, ухватив Лунолику под руку, гордо удалилась. Ждала, что Порк что-нибудь скажет вслед, но он молчал. Выдохся, наверное.

Мы тоже выдохлись — беготня по коридорам после бессонной ночи изрядно утомила. Хотелось спать или чего-нибудь вкусненького. До ужина было далеко, и мы с Луноликой отправились отдохнуть.

Поспать перед ужином не удалось — едва мы вернулись в нашу комнату, как комендантша принесла письмо “от дорогого господина Перемежайтиса”.

Прежде чем открыть, я наложила на него сдерживающее заклинание. Так, на всякий случай.

2

В этот раз письмо принца, предназначенное мне, было особенно кратким:

“Дорогая Ада! Я поразмыслил над Вашей идеей и пришел к выводу, что она и впрямь может сработать. Сердечно благодарю!

Искренне Ваш, П.П.”

Конверт, предназначенный Порку я решила вручить за ужином. Теперь, когда поклонники знали, что я передаю их письма, никто не соберется устраивать мне взбучку в кустах. Вряд ли до них дошло, что все послания уже перекочевали к Порку. Интересно, он будет их читать? Впрочем, это уже не мое дело.

В столовую Порк явился последним. Вид у него был такой, словно он долго махал лопатой или колол дрова, или разгружал что-то тяжелое, периодически роняя оное себе на ногу. На еду набросился с остервенением, забыв про брезгливое ковыряние в тарелке. Даже слопал булку, отобрав ее у соседа.

Я засомневалась, стоит ли подходить, когда он в таком состоянии. Но все-таки подошла, предварительно помаячив издалека и убедившись, что градус озверения при виде меня не слишком повысился.

— Вот, — сказала я, протягивая письмо.

— Опять?! — взвыл Порк. Нет, все-таки поторопилась.

— Не опять, а снова. Но если не хочешь, я могу подойти завтра, — я на всякий случай сделала шаг назад. И еще один. Сделала бы и третий, но уперлась в соседний стол.

— Не надо завтра, — Порк вырвал письмо из моей руки и, увидев надпись, сразу утихомирился. Хотел открыть, но бросил на меня быстрый взгляд и передумал, сунул в карман.

А я поспешила вернуться за столик к Лунолике. От вида замученного Порка мне почему-то стало грустно. Или это от письма исходили грустные вибрации, я толком не поняла. А может это просто усталость?

Решив, что дело в ней, я вернулась в комнату и, наскоро выполнив домашнее задание, завалилась спать.

Сон не шел. Я с завистью посмотрела на Лунолику, которая дрыхла без задних ног. Поворочалась с боку на бок, вздохнула и встала, решив немного прогуляться — до отбоя было достаточно времени, чтобы нагулять здоровый сон.

Выйдя на улицу, вспомнила, что так и не спросила у Река про книгу, и отправилась на конюшню.

Но не дошла.

В вечернем полумраке внутренний двор общежития выглядел совсем не празднично. А сгорбленная фигура, сидящая на лавке под деревом, и вовсе навевала грусть. Нет, каждый имеет право посидеть и погрустить всласть на свежем воздухе, нарушать уединение я не собиралась.