Будущий мой (СИ) - Бонд Юлия - Страница 41

– Привет, – шепчет или снится?

Я быстро-быстро моргаю, пытаясь прогнать видение, но оно не проходит. Оно настолько реалистично, что я начинаю тереть глаза до самого жжения век.

– Машка, открой глаза, – просит голоса Олега, но я отрицательно машу головой, не желая и дальше сходить с ума. – Тарновская, глаза открой! Посмотри на меня, – приказывает видение, и я подчиняюсь.

– Олег?

– Угу, – улыбается своей фирменной улыбкой, обнажая белые зубы.

– Это действительно ты? – я не верю глазам, хотя верить очень хочется. Возможно, всему виной лекарства, которыми меня накачали в больнице. Не знаю.

– Конечно же, я.

– Господи, Олежка. Ты пришёл… – с моих губ срывается первый всхлип. – Я думала, что больше никогда тебя не увижу.

– Не дождешься мелкая, – ухмыляется Сокол и поддаётся вперёд, раскрывая объятия. – Я же говорил, что достану тебя откуда угодно, даже из-под земли.

– Дурак, – хлюпаю носом и несильно стучу кулаком по широкой спине. – Я не собираюсь умирать. Не нужно меня доставать из-под земли.

– Ну, вот и хорошо. Больше не чуди так, Тарновская. Чтобы это было в первый и последний раз. Как ты вообще додумалась порезать себе вены?

– Так получилось. Этот ублюдок, – протягиваю сквозь плотно сжатые зубы и краем глаза ловлю хищный оскал, появляющийся на лице Сокола. – Князь. Он хотел меня изнасиловать… Но я не позволила. Сказала, что лучше сдохну, чем позволю себя трахнуть.

Я снова всхлипываю, закусив губу. Воспоминания о той ночи режут моё сердце на части. Больно. Остро. До потери себя. Олег пытается меня успокоить. Кутает в своих объятиях, прижимая лицо к мощной груди. В какой-то момент мои руки натыкаются на шероховатый материал. Я отстраняюсь от Олега, опуская взгляд на его живот. Поднимаю порванную рубашку вверх и пугаюсь, примечая полоски бинта, пропитанные свежей кровью:

– Это что? – вскидываю бровь вверх.

Олег опускает край рубашки и лыбится, раздражая своей реакцией:

– Считай, боевое ранение. Ничего серьезного.

– Ничего? Олег!

– Ничего, – пожимает плечами. – Не бери дурного в голову. До свадьбы заживёт.

– Сокол, не беси меня. Ты мне скажешь, откуда у тебя эта рана. Это всё тот ублюдок? Князь?

Олег заказывает глаза вверх, стараясь выглядеть серьёзным, но у него это плохо получается. Я вижу, как в его зелёных глазах пляшут черти. Возможно, для Сокола – всё пустяки, но не для меня. Меня мандраж бьёт, когда я представляю во всех красках, как это могло произойти.

– Машка, всё закончилось. Всё позади. Главное, что мы теперь вместе. Ты жива, я – тоже. Не ройся там, где тебя не просят. Мои разборки никаким образом не должны волновать твою хорошенькую голову, – его тон звучит слишком ровно и обыденно в то время, как у меня, перед глазами разворачивается настоящий экшн.

– Олег, пообещай мне, что завяжешь со своими делами. Пожалуйста. Я не хочу тебя потерять. Не выдержу, если, упаси бог, с тобой что-нибудь случится.

– Не случится, – отрицает Сокол. – Я же бессмертный.

– Дурак ты, а не бессмертный, – фыркаю я и тянусь к нереальным губам, чтобы поцеловать.

Мой язык скользит внутрь. Я углубляю поцелуй и издаю тихий стон, когда Олег начинает таранить мой ротик. Его руки забираются под больничную рубашку. Они скользят вверх, задерживаясь на рёбрах, а затем поднимаются ещё выше, до тех пор, пока на мои груди не опускается горячие ладони. Олег прокручивает между пальцев вершинки сосков и я издаю тихий стон, ощущая как внизу живота распаляется огонь.

Нас прерывает короткая трель мобильного телефона. Звонят Олегу. Сокол нехотя отрывается от моих губ и достаёт из кармана телефон. Принимает вызов и бросает короткое: «Мышка со мной. Всё в порядке, дружище. Готовь приданное».

Я наблюдаю за Олегом со стороны, ничего не понимая. Мышка? Готовь приданное? Это ведь он говорит с моим отцом, да? Неужели папа повзолил нам быть вместе? Неужели простил?

– Это был папа? – спрашиваю я, когда Олег завершает звонок.

– Ага, он самый.

– И? – протягиваю я, не удовлетворившись подобным ответом. – Вы помирились?

– Мы и не ругались.

– Неужели? Хочешь сказать, мне всё приснилось? Отец не мутузил тебя, как боксёрскую грушу, а мне не говорил, что я ему больше не дочь?!

– Детка, ну, ты же знаешь своего батю. Его попустило. Вот и всё.

– Ничего себе! – округляю глаза. – Попустило! Я вас умоляю, разве это надолго?

– Навсегда, маленькая моя. На всю жизнь. Больше никаких сор. Никаких секретов и прочего дерьма. Ты – моя. До конца своих дней ты будешь Соколовской.

Я хочу ответить, что Олег, слишком уверенный в себе, но язык предательски молчит. Впрочем, к чему слова? Отныне всё будет по-другому.

Эпилог

Август 2013 года

Я не курил почти год, но сейчас стою и затягиваюсь третьей подряд сигаретой. Сердце скачет галопом по всей грудной клетке, а вместе с ним - нервы, делая меня возбуждённым до грани. Зверь стоит рядом, опираясь об дерево, и хитро щурится.

– Да не дергайся ты так, дружище. Сам профессор приехал. Все будет гуд, – друг пытается меня приободрить шлепком по плечу, но я только скалюсь на его реплику.

– Уже семь часов прошло. Это нормально вообще?

– Нормально. А, что ты думал? Дети за пять минут появляются? – Искренне издевается надо мной Зверь. – Их приятно делать, а вот ожидать их рождения - довольно утомительное занятие.

– Утомительное? Блядь. Да я говорил Машке, что хочу партнёрские роды, так она даже слушать не захотела. Пока она родит - я точно поседею. – Зверь уже не сдерживается и во всю ржёт, глотая тихие смешки.

– Смотри, какие мы нервные. На роды он собрался?!? Ты бы там всем башку оторвал, стоило Машке только пискнуть. Нет уж. Стой здесь и жди.

Я, молча, соглашаюсь, кивая головой. Так и есть. Если бы я присутствовал на родах, то точно не смог остаться равнодушным. Скрутил бы всю бригаду медиков, если бы что-то пошло ни так. А, что могло пойти ни так - я не знал. Я бы дёргался любому шороху в отношении моей девочки.

Проходит ещё полчаса. Мы пьем кофе из автомата в вестибюле на первом этаже. Больничные стены давят на мою психику, заставляя все внутри затягиваться в плотный узел. Я расхаживаю по коридору, действуя на нервы охраннику. Он бросает в мою сторону тяжёлый взгляд, но молчит. Всё понятно. Таких без пяти минут папаш, как я, он видит ежедневно, но, это же моя Машка, а не какая-нибудь очередная роженица. Я не могу спокойно сидеть и ждать, пока моя малышка кричит во все горло. То, что она кричит - не сомневаюсь. Более того, я уверен, что она не подбирает выражений и ругается точно, как матерый сапожник.

– Я вас поздравляю, уважаемые. – В вестибюле появляется женщина крупного телосложения, одетая в белый халат и чепчик на голове.

– Родила? – Зверь подрывается на ноги и ровняется с медиком, хватая последнюю за руку.

– Родила, – улыбается женщина. – Мальчик три двести, а девочка два девятьсот.

– С ней всё хорошо? – продолжает допрос Зверь.

Я стою в стороне, слушая диалог, и пытаюсь переварить информацию. Боже мой. Родила! Моя крошка.

– А кто из вас Олег?

– Вот он. Наш молодой папаша, – Зверь тычет в мою сторону пальцем, а я скалюсь от его подколов. Молодой папаша.

– Она так ругалась на вас во время родов. Но теперь хочет видеть. Можете пройти со мной, – женщина мило улыбается, а мне что-то совсем не весело. Так и представляю крики своей малышки: “Старый извращенец, садист”.