Берсерк забытого клана. Обратная сторона Войны - Москаленко Юрий "Мюн" - Страница 8

Он согнулся и опал на колени, враз протрезвев и выпучив глаза. Рот его открылся в немом крике, а я уже прикинул, что последует дальше.

Представив его голову в качестве мяча, поданного мне в качестве паса, я пробил ему в челюсть. Хотел в висок, но слова Аперкилда вовремя вспомнил. Он рухнул, а изо рта пошла кровь. И язык прикушен, и челюсть сломана.

Его напарник начал подниматься из-за столика, но мне с ним бодаться расхотелось. Кортик Колчака попался мне на глаза, и я его выдернул из столешницы.

Два длинных шага с подскоком, и мощным ударом всего своего тела, сконцентрированном в рукояти, я воткнул лезвие в стол, пригвоздив ладонь Сименовича. Вторым кортиком, хранящимся у меня на голенище слева, я прибил и его вторую руку. Всё. Дело сделано, и я выдохнул немного спокойнее.

Я окинул взглядом присутствующих, отыскивая остальных недовольных, пошедших на поводу подлых слухов о моих похождениях в среде благородных девушек.

Таких не нашлось. Или они есть, но выпендриваться передумали.

На ум пришла запоздалая мысль, а что теперь мне за это всё будет?

– Живой, гад, – с досадой заявила Элеонора, проверившая пульс и дыхание у лежащего в отключке графа Гарда. – Феликс, а хочешь я за Сверпом схожу? Я мигом! – поинтересовалась княгиня на полном серьёзе.

– Нет, не нужно, Элечка.

В дополнение к своему недовольству, девушка пнула лежащего.

– Это нечестный поединок, – прошипел прибитый к столу.

– Да вы что? – я развернулся, разводя руками. – А где у меня шпага? – пришлось обернуться и всем показать её отсутствие. – И кто вам сказал, что я должен предупредить врага о том, каким образом я намереваюсь с ним расправиться? – я вновь подошёл к столу с пригвождённым графом. – Знаешь, что мне дед с прадедом твердили постоянно? Это риторика, можешь не гадать, так как не догадаешься. А они мне говорили, что при защите своей жизни, в схватке или просто в драке, нужно идти к победе кротчайшим путём, презирая все правила и условности. Будь беспощаден, рви зубами, коли глаза и отрывай уши, если понадобится, но добейся скорой победы над врагом, – прошипел я ему прямо в лицо и встал. – Короче, господа, – я обратился ко всем присутствующим. – Мне срать, что они там скажут на очередном собрании благородных. Этот человек напал на безоружного, и почти со спины. Я его чудом заметил и есть тому свидетели, – я кивнул на лежащего. – Этого от стола не отлеплять, – я указал на Сименовича. – Захочет, пусть зубами кортики из столешницы вынимает, или пусть ждёт, пока его соратник очнётся и поможет. Кто им окажет помощь этой ночью – мой враг! Я всё сказал.

Тишину никто не прервал, кроме…

– А я, это. Я не слышу голосов? – пробасил Барри, и я глянул в его сторону, вместе со всеми.

Он стоит с двумя обрезами из двустволок, и честно держит магов Черепа под прицелом. Рядом, с невозмутимым видом, стоит Сивый с двумя револьверми, курки которых уже взведены. Чуть в стороне стоят Мария Романова, Родион Кутузов, Пётр, Анастасия, Татьяна и Ольга Николаевна Романовы, чьи обнажённые шпаги нацелены на магов Черепа и на полковника, который продолжает сидеть в своём углу и спокойно кушает. Ну, а Серфима Саровская, просто ковыряет кортиком кусок мяса, поглядывая на Лауреата, и отрицательно мотает ему головой. Мол – даже не тянись к кобурам, прирежу, только за здрасте.

– Что нужно ответить-то, господину Феликсу, – продолжил наседать Барри, взведя курок на одном из стволов своих обрезов.

– Спокойно, господа, – Колчак аккуратно подал голос. – Мы все всё поняли, так ведь? – он обратился к своим ближникам, которые, как мне кажется и не помышляли выступать на стороне проверяющих. – Феликс, а не пойти ли тебе попариться? А?

– Всё, господа. Я так понимаю, что праздник уже кончился, – я жестом попросил накидку у дрожащего слуги. – Желающие продолжить гулянку, – я покосился на вооружённую группировку своих соратников. – Пойдёмте к вон им, в гости, – улыбнувшись, я поочерёдно кивнул в сторону Романовых и Элеоноры с Серафимой. – Там и сауна есть, и просторные апартаменты. А завтра поутру разбирать полёты будем, – завершил я и направился к выходу.

– Что, прости, будем разбирать? – пискнула Элеонора.

– Пить пошли, а потом спать, если мне местечко найдётся, – отмахнулся я, покорив себя в очередной раз за произнесённое незнакомое слово.

Всех устроил мой нехитрый план, что вполне естественно.

Мы прихватили всего того, что требовалось для нормального продолжения банкета, и пошли в мою бывшую келью, теперь являющуюся жилищем девушек…

Я понял, что вечеринка удалась, когда очнулся с мутной головой в остывающей парилке на полке. А из-за чего я вскочил? А из-за криков, раздающихся снаружи.

Наскоро обернувшись в простынку, я вышел.

Бздынь! Шварк!

Над моей головой разбился графин, попавший в стену, и сразу прилетел следующий, сделанный из какого-то металла.

В полутьме одинокой лампадки я встретился взглядом с моей ненаглядной, злющей и одновременно раздосадованной…

Полина Николаевна Потёмкина, собственной персоной, стоит посреди мирно спящей компании, часть которой начала просыпаться. Причём, тут находятся все, кто отправился продолжать наше скромное гуляние.

– Кобель! Я ещё надеялась, что… – она обессиленно опустилась в кресло, прикрыв ладонями лицо. – Не подходи! – плечи её задрожали, а по моему сердцу прошлись сотни ножей…

Первый мой порыв, заключавшийся в том, чтобы подбежать, обнять и как-то успокоить расстроенную девушку, оказался и единственно правильным. По крайней мере, для моей раненой души. Ну никак я не могу без содрогания в сердце смотреть на девичьи слёзы, хоть ты тут тресни.

Я направился было к графине, чтобы как-нибудь успокоить, но вовремя вспомнил о том, что стою посреди апартаментов девушек практически голым. В одной простынке, намотанной на босо тело.

Исходя из этого соображения, я моментально и твёрдо решил вернуться в скромную баньку с прекрасной парилкой, чтобы устранить это недоразумение, абсолютно неуместное при данных обстоятельствах, и во всех мыслимых, и немыслимых смыслах. Полина же меня кобелём считает, о чём и заявила во всеуслышание, как только, такого вот, увидела.

Однако, вышла заминка, так как из одежды я обнаружил только штаны, а всё остальное отсутствует. Пришлось организоваться, и более тщательно проверить три скромненьких помещения мини-банного комплекса. Результат моих изысканий получился отрицательным. Я смирился и вышел, подметив что потратил на поиски около пятнадцати минут драгоценного времени.

Я тихонечко вышел к людям, стараясь не прервать идущий в комнате разговор и встал, словно прикованный, получив хорошую порцию необъяснимых эмоций. Просто, мне сходу не понять, они отрицательные, или же к положительным относятся.

Пока я остановился на нейтральном варианте, и попытался реально оценить изменившуюся ситуацию в келье с девчатами.

А она, эта ситуация, кардинально изменилась, по сравнению с первыми секундами встречи с Полиной.

– П-фф!.. Вот ещё, чего не хватало! – отмахнулся кто-то из девушек, а я постарался поскорее адаптироваться к полусумраку помещения, освещённого одинокой лампадкой.

– Нет, ну Полина, как же ты такое, вообще, смогла подумать о нас? – возмутилась Мария Романова, эмоционально всплеснув рукой и ударив себя по колену. – Нет, сёстры, вы только на неё посмотрите, а! Мы же из благородных кровей!

– Да? А знаете, что я вам приведу в качестве аргумента? – парировала Полина с подчёркнутым риторическим настроем. – Некоторым княжнам, известным уже всем, это никак не помешало! Благородных кровей они, удивили и прям успокоили… – она исковеркала последнее словосочетание ехидством в мимике и интонации.

– Мы знаем, что там на вашем треклятом западе про князя болтают, – встрепенулась Анастасия. – Ты бы подумала вначале, а нет ли иной подоплёки разгоревшегося скандала? И потом, ты же сама прекрасно знаешь, как он ведёт себя в разных ситуациях, особенно с благородными девицами! Да и подумала-бы ещё раз, прежде чем заявления делать и нас оскорблять, – она демонстративно отвернулась.