Папарацци (СИ) - Макарова Елена А. - Страница 16

Следила за тем как перекатываютс мышц под блестящей от пота кожей, и мысли все больше уводили меня не туда. Его напряжение и порывистое дыхание невольно заставляло рисовать в воображении эротические сцены. Он сильный и выносливый и…

— Конкретные сроки, — привел меня в чувства резкий голос Андрея. — Нет, меня не устраивают такие условия, — и в следующий момент повис вниз головой. Свою я склонила набок, чтобы полной мере оценить представшую передо мной картину. — Тогда шли их нах*й! — снова отрезвил меня Соболев, и принял вертикальное положение.

С грустью подумала о том, что секса у меня не было со времен мамонтов. Что-то я становлюсь рассеянной, надо меньше пялиться на него и включить наконец мозги.

Сконцентрировавшись, разглядела в ухе Андрея гарнитуру и догадалась, что он ведет переговоры по телефону. Он заметил меня, но и не думал прекращать ни разговор, ни тренировку, и следующие минут десять я боролась с желанием обругать его за то, что намерено заставляет меня ждать.

Когда запасы терпения иссякли, я приготовилась швырнуть дорогой костюм на пол и навсегда уйти из этого дурдома. Но Соболев, будто почувствовал исходившие от меня флюиды ненависти, и спрыгнул с брусьев.

— Ну как, понравилось? — поинтересовался, тяжело дыша. И реплика явно была обращена ко мне, поскольку гарнитуру он уже снял. — Всё рассмотрела?

Конечно, он не мог не заметить, как я пускала слюни на протяжении всей тренировки. Какой позор! Пора обелить себя и поставить засранца на место.

— Смотрела и думала: ты убиваешься с утра пораньше в зале, а вечером пропадаешь в клубах, злоупотребляя алкоголем. И, кстати, другими вредными привычками, — припомнила, как он курил. — Не ощущаешь никакой диссонанс? Хотя больше подходит слово «лицемерие».

Думала, что загнала его в тупик, и смогу вдоволь позлорадствовать, но этот хитрец выкрутился.

— Одно другому не мешает, — с легкостью заявил. — Истина проста: во всём надо знать меру.

— Да у тебя целая идеология по прожиганию жизни, — восхитилась, откровенно переигрывая с восторгом.

— Если бы я ее прожигал, ничего этого не было бы, — обвел рукой стены своей огромной квартиры. — Хватит болтать, я тебя не для этого нанимал. И ты не мой личный врач, чтобы следить за моим здоровьем.

— Во-первых, ты меня не нанимал, а принудил шантажом, — не могла не отметить этот факт. Пусть не думает, что мне в радость заниматься всякой ерундой вроде доставки одежды из химчистки, да и его общества в частности. — Во-вторых, плевать я хотела на твое здоровье. Если ты свернешь себе шею на одном из этих турников, я буду избавлена от тебя.

Андрей ничего не ответил, подобрал полотенце с пола, явно намереваясь уйти.

— В спальню, — вдруг приказал. Это что намек? Хочет, чтобы я оказывала ему весь спектр услуг в качестве рабыни, в том числе сексуальные? — Вика, отнеси одежду в спальню, — с нажимом уточнил, когда увидел, что я так и не сдвинулсь с места. Мои мысли всё еще вертелись вокруг секса, и он, видимо, тоже это понял, потому что самодовольно хмыкнул.

Я поспешила первой покинуть зал и демонстративно прошла мимо Андрея, но замешкалась в коридоре когда поняла, что понятия не имею, где спальня. Уйти «красиво» не получится, когда мечешься от двери к двери.

Соболев следовал за мной и направлял короткими фразами. Мягко говоря, некомфортно, когда кто-то находится за спиной, и контролирует тебя как марионетку, каждым словом словно дергая за верёвочку. Я собиралась придерживаться плану и быть покорной, но всё внутри меня противилось этому. Когда меня подавляют, пытаются навязать свое мнение или заставить что-то делать, я всегда поступаю с точностью до наоборот. Из принципа. Глупо и незрело, но меня уже не переделать.

Как только мы достигли спальни, я небрежно швырнула кофр с одеждой на кровать. Интересно, сколько женщин прошло через нее? Сомневаюсь, что хватит пальцев рук, чтобы сосчитать. Да какая разница, я точно не собираюсь пополнять их ряды!

— Повесь в шкаф, — и дальше давал инструкции, но я и не думала их выполнять.

— Ты попросил только забрать одежду из химчистки, — сложила руки на груди, показывая, что и пальцем не шевельну, — а об остальном — ни слова.

— Сохранность вещей — само собой разумеющееся, — давил, надеясь, что я сломаюсь под его напором.

— А я непонятливая, — бесстрашно бросила вызов, совсем забыв как легко Андрей может испортить мне жизнь, если всерьез этого захочет. Но я как Скарлетт, обо всем этом подумаю завтра, сегодня главное переупрямить Соболева.

— Повесь в шкаф, — казалось, он поставил перед собой точно такую же задачу в отношении меня.

— Нет, — умру, но не уступлю.

— Принципиальная? — подступил ко мне, и прошелся по мне взглядом. — Посмотрим, насколько хватит твоей принципиальности. — Я бы отпраздновала свою победу, если бы не угроза в его голосе. — Через полчаса выезжаем, — объявил ледяным тоном так, что мне показалось, будто мне зачитали смертный приговор.

— Куда? — испугано сглотнула. — Я не могу, у меня работа.

— Возьми отгул, — добродушно посоветовал.

— Надолго? — узнать бы сколько продлиться мое рабство.

Андрей подошел еще ближе и властно взял меня за подбородок, словно я на самом деле принадлежу ему:

— Пока мне не надоест с тобой забавляться, — поцеловал в губы.

— Козёл! — дернулась, освобождаясь из его рук.

Подобные его шутки уже давно перестали быть смешными, но так считала только я: сам Соболева довольно улыбался.

— Уже забыла пункт про уважение?

— Какой же вы козёл, Андрей Львович, — исправилась.

Вика

Я ждала реакции на очередное оскорбление, но Соболев развернулся и, посмеиваясь, вышел из спальни. Руки так и чесались запульнуть ему чем-нибудь в спину — он должен мучится в этой ситуации так же, как и я, а не ухмыляться и не изрекать язвительные реплики. Даже схватила с полки некий арт-объект, напоминающий апофеоз абстракционизма, но сдержалась и вернула на место «произведение искусства», уродливей которого ничего в жизни не видела.

Оглядела спальню: необходимо срочно что-то откопать на Соболева.

«Ну не в вещах же его рыться, Вика?» — осуждающе заговорил внутренний голос.

Нет, конечно. Да и что полезного я там смогу найти?

И тут я пожалела, что так необдуманно отшила бестактную «поп-звезду», что вчера влезла в наш разговор с Соболевым. Как говорится, враг моего врага — мой друг. Надо выяснить имя этого странного типа и что его связывает с Андреем. Мне нужны союзники.

А пока я вынуждена исполнять роль верного слуги и смиренно ждать, когда же его величество закончит свой «утренний туалет».

Но во всем нужно искать хоть что-то хорошее, и я решила по полной программе использовать блага, что предоставляла мне судьба, которая, надо сказать, никогда меня не баловала. Поэтому без зазрения совести я растянулась на огромной «хозяйской» кровати. Она не шла ни в какое сравнение с моей — убийцей осанки, настроения на весь день, крепкого сна, да и вообще всего живого.

Только я довольно зажмурилась, наслаждаясь мягкостью и комфортом, как меня накрыло тенью и ароматом уже знакомого парфюма. Соболев молчал, и я не подавала признаков, что знаю о его присутствии. Воцарилось удушающая тишина, которую разбавляло едва слышное дыхание. Честное, слово как в фильме ужасов!

Я не выдержала и распахнула глаза. Меня тут же пригвоздило к этому злосчастной кровати: Андрей поставил локти на спинку и склонился надо мной, как вампир, что ищет на жертве местечко «поаппетитней», чтобы вонзить туда свои клыки. Проникающий под кожу взгляд, безупречно сидящий серый костюм и полная неподвижность мужчины только дополняли жуткий образ.

Андрей касался меня только взглядом, но этого было достаточно, чтобы я почувствовала себя облапанной. Его глаза задержались взглядом на надписи «Juicy», что красовалась на моей груди, и его губы изогнулись в ухмылке. И мне сразу стало ясно, что его фантазии отнюдь не о способах моего убийства.