В кольце врагов (СИ) - Злотников Роман Валерьевич - Страница 14

16 Битва при Стамфордском мосту (25 сентября 1066 г.) — сражение между последним королем норвежских викингов Харальдом Суровым (к слову, был женат на дочери Ярослава Мудрого Елизавете) и англо-саксонским королем Гарольдом Годвинсом. Поводом для вторжения послужили династические распри в Англии и старый договор с датским конунгом. Для Харальда это была уже вторая битва в Англии: в сражении при Фулфорде он разгромил ополчение британского севера — хотя стоит отметить доблесть саксонцев, унесших много норвежских жизней. В главном же бою силы викингов были поделены на две части — не менее трети армии находилось на кораблях. Осознавая численный перевес врага, Харальд построил армию оборонительным кольцом, в то же время уступив Гарольду инициативу на поле боя. Занять более удобную позицию на мосту викинги, по всей видимости, не успели.

В начале боя англичане не могли преодолеть упорной обороны врага, но с течением времени прорубили брешь в построение норвежцев. Харальд контратаковал, смело устремившись в эпицентр битвы, — и пал, пронзенный стрелой, попавшей в шею. Но, несмотря на гибель короля, викинги продолжили упорно сражаться, проигнорировав предложения о сдаче и пощаде. Наконец поспели на помощь воины с драккаров, однако подкрепление было сильно утомлено скорым маршем и не имело доспехов — воины сняли их, спеша к соратникам. Атака норвежцев была яростна, но хода сражения не переломила, и бой продолжился до вечера, завершившись гибелью последних викингов.

Эта битва имела последствия и для Руси — ведь норвежские воины охотно нанимались на службу к русским князьям, как и воины из числа западных славян (сам Рюрик был ободритом, сыном князя Витслава). Языческие волнения в полабских землях и гибель викингов Харальда лишили русских князей воинского резерва, которым они до того пользовались на протяжении практически двухсот лет.

17 Британия за время правления Гарольда Годвинса подверглась сразу двум вторжениям — и если викингов английский король разбил, то битву при Гастингсе (14 октября 1066 г.) он проиграл захватчикам-нормандцам, ведомых герцогом Вильгельмом Завоевателем.

Несмотря на большие потери в битве с норвежцами и тот факт, что значительная часть англо-саксонской знати (тэнов) не поддержала короля Гарольда, он сумел собрать войско, равное числом нормандцам — от 7 до 10 тыс. человек. Однако армия захватчика была более современной, представлена лучниками, тяжелой пехотой и многочисленной рыцарской конницей, в то время как саксонское войско состояло лишь из плохо обученного ополчения и королевской гвардии — хускарлов. Последние набирались из скандинавов, проживавших в Англии, и их потомков, обладали высокими боевыми качествами, но в то же время были немногочисленны. Тем не менее Гарольд занял удобную позицию на холме, нивелировав преимущество врага в коннице, и несколько часов упорно держал оборону, обращая вспять и атаки пехоты, и всадников-рыцарей. Но Вильгельм сумел выманить англичан с удобной позиции ложным отступлением, после чего окружил большую часть их войска и уничтожил. Остатки саксонской армии до ночи держали позицию на холме, где поголовно полегли вместе с королем.

Битва при Гастингсе сыграла ключевую роль в нормандском завоевании Англии, хотя север страны еще не был покорен, и следующие несколько лет тэны и простой народ повсюду поднимали восстания — впрочем, безуспешные. В Британии еще не была развита система феодальных замков, в то время как нормандцы мгновенно укреплялись на завоеванной земле. Бунты вспыхивали хоть и повсеместно, но хаотично, не имея четкого плана и единого лидера, что позволяло Вильгельму громить врагов поодиночке. Единственной надеждой истинно англо-саксонской знати была помощь датчан, но нормандцы сумели откупиться от них, после чего подавили последние очаги сопротивления к 1072 г.

Британские хускарлы отправились на службу к византийским императорам, где в составе варанги яростно рубились с нормандцами уже на Балканах.

Апрель 1067 г. от Рождества Христова

Магас, столица Аланского царства

Протрубил сигнальный рожок, объявляя начало схватки, и мы с соперником двинулись навстречу друг другу, сжимая клинки в руках. Организаторы состязаний, приметив, что на тренировках с Радеем я работаю левой, решили выставить против меня обоерукого бойца. Этакая схватка димахеров*18 — вот только я никогда раньше не пытался драться сразу двумя мечами! Просто разрабатывал левую на случай, если когда-нибудь ранят правую.

Соперник — среднего роста, худощавый, жилистый — двинулся навстречу со звериной грацией, без всякого усилия держа увесистые клинки. Не дойдя до центра площадки с десяток шагов, он остановился, послав зрителям беззаботную белозубую улыбку, и резко взмахнул мечами, с устрашающей скоростью закрутив около себя стальной круг. Представление длилось не более полуминуты, но, судя по одобрительным крикам ясов, неотрывно следящих за игрой клинков, оно произвело впечатление.

На меня, кстати, тоже.

В какое-то мгновение мне показалось, что соперник чересчур сильно увлекся фланкировкой*19, открылся, что ударь я сейчас — и мой меч достигнет цели. Но тут же завопил внутренний голос, убеждающий, что видимая слабость соперника есть лишь хитрый ход. А секунду спустя яс подтвердил эти опасения, без перехода ринувшись ко мне, буквально рассекая воздух в движении!

Несмотря на расстояние, разделяющее нас, я едва успел среагировать на атаку и вскинуть меч правой рукой, привычно закрываясь его плоскостью от рубящего удара сверху, — и едва не пропустил мощный укол, нацеленный в живот. Сталь клинка лишь царапнула кожу предплечья с внешней стороны — я все же успел отскочить в сторону.

Яс стремительно дернулся вслед за мной, отбив встречный выпад. Удар по горизонтали, нанесенный левой рукой и метящий в шею, он остановил плоскостью меча и мощно рубанул по моему клинку, раскрывая для собственной атаки. У меня даже занемела кисть… Соперник ответил точно таким же горизонтальным ударом в горло, от которого я едва успел отпрянуть, но тут острие моего меча уткнулось ясу в грудь. Алан даже не сразу заметил это: дернулся вперед, уперся в препятствие и лишь тогда опустил взгляд.

Толпа зрителей, замерших на время схватки, принялась вначале тихо и удивленно, но после все более раскованно и громко выражать свой восторг результатом поединка, открывшего состязания. Алан, оказавшийся совсем еще молодым парнем, глубоко вздохнул и вновь улыбнулся, глядя мне в лицо, а затем повернувшись к окружившим «ристалище» ясам. Улыбка его, правда, стала более грустной и виноватой, но, судя по реакции земляков, никто всерьез не разочаровался в своем поединщике. Всего лишь эпизод состязаний, одна из схваток, где увлекшийся воин пропустил встречный укол, с кем не бывает.

Но напряжение поединка не отпускало меня после весь день…

Подготовка к турниру заняла последний месяц целиком, а в воздухе повисло торжественное ожидание. Да, по всей видимости, весенние воинские состязания для ясов являются далеко не рядовым мероприятием. Что же, готовился к ним и я, проводя в тренировках с Радеем по несколько часов кряду, где мы напряженно соревновались в искусстве игры клинков. Впрочем, с определенным для себя риском я приглашал участвовать в них и аланов, желающих попробовать со мной свои силы. Мне позарез были нужны разнообразные спарринг-партнеры для подготовки, вот только и ясы видели мою технику, мой рисунок боя в тренировочных схватках. Но как бы то ни было, риск того стоил — даже если мне и суждено проиграть, в Магасе я в первую очередь посланник, а не поединщик. И отказ скрестить учебные клинки с добровольцами обидел бы аланов, выставив меня в глазах хозяев далеко не в самом привлекательном свете.

А все свободное от подготовки время я проводил с женой, гуляя с ней по крепостному периметру и любуясь как раскинувшимся у наших ног городом, так и красотой гор. Особенно чарующими были закаты в ясную погоду, когда золотистые лучи уходящего солнца каскадом ниспадали в долину, отчего-то отливающую синевой… Как и Дали, так и ребенку был нужен свежий воздух, а жене, кроме того, и умеренные физические нагрузки, так что на стены мы поднимались каждый день. Вскоре сменные стражники уже узнавали нас и приветствовали искренними улыбками и редкими, зато идущими от сердца пожеланиями добра. Понемногу мы с Дали в свободное время принялись учить ясский язык, что, как я полагал, должно было повысить мои шансы на общий успех посольства. Вечера же я проводил, поглаживая живот жены и разговаривая с малышом — в своем «настоящем» я не раз читал, что младенец слышит в утробе голос отца и запоминает его, что позволяет им в будущем быстрее привыкнуть друг к другу.