Фальшивая принцесса (СИ) - Соломахина Анна "Fjolia" - Страница 17

— Она в курсе, — лениво бросил Крайл. — Не надо пугать мою жену, Орт, лучше себе пару найди.

И так тепло стало от его слов. Он меня защитил! Вот только одновременно с теплом пришла и горечь. Потому что я на самом деле — лгунья, пусть и невольная.

— Она тебе пока не жена, — заметил Зигвальд. — По крайней мере, по нашим законам.

— Я знаю, — нахмурился Крайл. — Но это уже не имеет значения, потому что она — только моя!

Дружный вздох пронёсся по залу, я услышала перешёптывания слуг и гостей.

— Он впустил её в своё сердце до обряда.

— Рисковый парень, наш второй король.

— Говорят, их благословила Цветочная Богиня.

— Да что она значит по сравнению с Размаром?

— Нет, Предназначенные — это вам не шутки.

— Посмотрим, как пройдёт наш обряд.

— Хватит, — рыкнул на всех Крайл. — Держите себя в руках!

— Согласен, — внезапно выдал … Зигвальд. — Вы — армарийцы. Что о вас подумает Анелия, если вы даже в руках себя держать не можете?

А вот это было неожиданно.

Такой же неожиданной была реакция садовника на наши цветы. Конечно, они доплыли в довольно плачевном состоянии, несмотря на уход и попытки укрыть от холодного ветра Великого моря, но он пребывал от них в истинном восторге. Человек, больше похожий на медведя, и в восторге. Выглядело занимательно.

— Это, правда, перечная мята? — его голос, почти такой же низкий, как у Крайла выражал крайнюю степень восхищения. — У нас она вымерзла пять лет назад, и я никак не мог найти рассаду для восстановления этой части сада. Даже не садил туда ничего, держал место.

О, это оказалось большим откровением. Вообще, я успела узнать от Крины, что Урлух очень нелюдимый и своеобразный мужчина. И впрямь, он был широченным, заросшим и настороженным, когда я впервые увидела его. Вчера он стоял в самом дальнем углу и старался не показываться на глаза, но сегодня… Сегодня он увидел, с чем я прибыла, и оттаял.

— Да, вот только боюсь, наши растения слишком изнежены для армарийских ветров, — покачала головой. — Похоже, придётся сажать их в оранжерее.

— Ничего, у меня есть одна, вторую построить недолго! — воодушевлённо потёр руки Урлух. — Тем более их всё равно надо на карантине держать — всё же иноземная флора.

Надо же, как сияют его глаза, как заботливо он смотрит на мяту, с каким интересом косится в сторону розмарина. Сроду бы не подумала! Легче всего этот мужчина представлялся мне с боевым топором в руках, перекошенным лицом и со зверским рыком. Разумеется, в самой гуще битвы кромсающий врага направо-налево, а не вот это вот всё. Но его огромные ладони с мозолями от лопаты, а вовсе не от меча (хотя, с него станется, что и от того и от другого) бережно прикасались к нежным, потрёпанным суровыми ветрами Великого моря листикам.

С ума сойти! Ох уж эта Армария — страна суровых людей и не менее суровых контрастов.

Но самое замечательное было не только в том, что мы прекрасно поладили насчёт растений, но и в том, что Урлух отлично поставил на место Кларка! Тот как-то раз отпустил сомнительной красоты комплимент в адрес Виви, хотя обычно вёл себя довольно сдержанно.

— Не так надо за девами ухаживать, олух! — рыкнул на него садовник. — Они же, как цветы, — Урлух любовно приподнял пальцами увядающие лепестки ванили. — Их надо беречь от опасностей, кормить, поить и ни в коем случае не ломать.

Видели бы вы глаза Кларка! Он словно увидел перед собой морскую сирену, а не садовника. Впрочем, все мы удивились, ведь этот человек жил в одиночестве, у него даже детей не было, потому что всё своё время он посвящал любимой работе.

Откуда же он так хорошо разбирается в женщинах?

— Не хочу тебя обижать, — выдал, наконец, Кларк после того, как переварил отповедь, — но ты бы на себя посмотрел. Борода давно не стрижена, волосы не мыты, сам ходишь в грязной одежде.

— А ты попробуй, останься чистым, когда в земле ковыряешься? — вступилась я за Урлуха. Уф, сама от себя такого не ожидала! — Вообще-то, мы все тут не сияем чистотой.

Указала на испачканный подол рабочего платья.

— Вы-то потом помоетесь, а он так и будет ходить, — Кларк слегка смутился, но продолжал настаивать на своём.

— Потому что у него дел гораздо больше наших, — подала голос Виви. — Это мы повозились пару часов и обратно книги читать, ваши законы изучать, а ему и деревья надо обработать, и кустарники, не говоря уже об оранжерее!

И столько в ней было пыла, что я заволновалась, как бы она его опять не стукнула.

Всё-таки боевая она у меня.

— Короче, ничего ты не понимаешь в мужском обаянии, — резюмировала Крина.

Она тоже оказалась не из робких. Правда, учитывая, что она обладала весьма немалым ростом, а ещё парочкой вредных братьев, закаливших её характер, удивляться тут нечему.

— Смотри, расскажу твоему старшему брату, что ты путаешься с Урлухом, он тебе живо мозги на место вставит, — хмыкнул Кларк.

— А что ты вообще имеешь против него? — нет, ну какой наглец.

— Да то, что негоже воину в земле ковыряться, — задрал нос Кларк. — Куда больше доблести сражаться на поле брани, защищать страну от врагов.

Ой, что сейчас начнётся… Я уже представила, как Урлух разгибается, берёт вилы и протыкает ими задиру, но… тот лишь усмехнулся.

— Молод ты ещё судить о жизни, — поднял горшок с ванилью и понёс его в сооружённую оранжерею. — Поживи с моё, потом и суди.

Бросил через плечо и был таков.

Мы же с укором уставились на Кларка. Виви и вовсе покрутила пальцем у виска — местный жест, которому нас научила Крина.

Но это всё мелочи по сравнению с тем, что нам пришлось изучить с Виветтой! Законы тут были просты и суровы. Виноват — отвечай, невиновен — докажи. В основном доказывали в поединке, полагаясь на помощь Размара. Что самое удивительное, Крайлах подтвердил — это действительно работает, неважно, какие физические данные у противников.

— Если ты прав, то Бог тебе поможет. Даст силу, заберёт её у неправого, причём навсегда.

— Ого! — покачала головой. — Если так, то вряд ли откровенные лжецы согласятся на такое.

— Да, чаще всего признаются, чтобы избежать поединка, — Крайл хмыкнул, явно вспоминая курьёзный случай. — Но в таком случае им приходится либо терпеть позор, либо уплывать из Армарии и идти в простые наёмники.

— Что ещё больший позор, это я уже поняла из книг, — вспомнила старинную легенду, которую читала вчера на ночь.

О странствиях Кухыллина, пережившего много горестей, но, в конце концов, искупившего свою вину, пожертвовав своей жизнью в борьбе с иноземными захватчиками.

— Слушай, ну бывают же ситуации, где сложно найти правого. Как тогда быть?

— Приходят к королю в часы открытого приёма, и мы пытаемся найти разумный компромисс.

И тут я поняла, что вот он — мой шанс всё рассказать! Раз они открыты компромиссам, то пора рискнуть! Открыла было рот, собираясь начать каяться, вот только… не смогла вымолвить и слова.

Это что ещё такое?

Кашлянула, попыталась встать, чтобы подойти к шкатулке с драгоценностями и достать оттуда злосчастный кулон, но тело одеревенело.

Похоже, на меня наложили какое-то заклятие. О, Богиня, но когда? И как же теперь быть? И не наложили ли на меня ещё что-то, куда худшее, которое заставит всё-таки подсыпать яд братьям-королям?

Но на мои вопросы не было ответа. И самое обидное, что Крайлах ничего не заметил[1]! Точнее, он принял моё молчание и вытаращенные глаза за изумление относительно их судебной системы.

— Как ты заметила, мы достаточно тесно общаемся со своими подданными. Между нами куда меньше условностей, нежели и у вас.

Надо было что-то отвечать. Холод сковал мои внутренности, в какой-то момент мне показалось, что если я продолжу упорствовать и поколеблю уверенность мужа относительно себя, то меня скрутит смертельной судорогой. Поэтому я резко выдохнула и неимоверным усилием воли решила отказаться от признания. Сразу отпустило, стало легче дышать.