Не такая, не такой (СИ) - Хаан Ашира - Страница 3

Сам не знаю.

— О, я с вами! — вдруг с энтузиазмом сообщил Альберт. — Только я виски возьму, ничего? Лер, эти пирожные сочетаются с виски?

— Сочетаются, — скрипнула зубами Лера.

— Отлично, тогда давай ты пирожные, я виски, Юл шампанское, еще кого-нибудь из гостиной подхватим и закатимся наверх. У вас проектор работает? Посмотрим кино под это дело?

Как и думал, Лера незаметно потерялась вместе с блюдом где-то по дороге на второй этаж, и в итоге мы с Альбертом оказались там вдвоем. Он прихватил два тяжелых толстостенных бокала и разлил по ним темно-янтарный сингл-молт. Просекко не пригодилось — заглянул в ближайшую спальню и оставил его на тумбочке. Теплое шампанское после секса лучше, чем никакого.

— Пожалуйста, — отсалютовал мне Альберт и отпил виски.

— Психолог чертов, — проворчал, падая в кресло. Басы этажом ниже толкались в ступни, пробирали почище алкоголя, но здесь было темно и тихо, и так мне нравилось больше. Сказал бы, что старею, но это со мной последние пятнадцать лет.

— Жениться вам надо, барин, — философски заявил мой не в меру наглый друг, опрокидывая второй бокал.

— Восьмой раз? Что я там не видел?

— А что ты там видел семь предыдущих раз?

— Пеленки и нищету, общаги и водку, страх и бабло, шмотки и тачки, гламур и измены, ложь и скандалы, нытье и скуку.

— Ого…

— Да, Алик, это тебе энциклопедия семейной жизни от Юлиана Владимировича Гришина. Запиши где-нибудь, намотай на какой-нибудь свой седой ус, пригодится.

— Вряд ли, Юль. Вот это все — уже не пригодится.

Он так спокойно и странно это сказал, что я присмотрелся:

— Ну-ка, повернись к свету… Что у тебя с глазами? Алик, да ты влюбился, что ли? Зацепила шальная пуля?

— Шальная… — Альберт покачал виски в бокале и глотнул еще. Улыбнулся. — Можно сказать и так. Но мы сейчас вообще-то о тебе.

— Что обо мне? — буркнул. Не помню, когда у меня такие же глаза были последний раз. — Зачем мне жениться? Для хорошего секса у меня есть качественные замужние дамы, которые все знают и о мужском, и о женском теле, и не выносят мозг.

— Я заметил…

— Статистическая погрешность, — отмахнулся я. — Для развлечений — девицы из спортзала. Они туда специально ходят сниматься, как раньше в клубы. Такие крепкие, с неутомимыми губами и ладными жопами.

— Юл… — поморщился Альберт.

— Да ладно тебе, интеллигент. Если твоя не такая, бросай немедленно. А? — отхлебнул первый глоток.

Напиваться не хотелось совершенно. Вообще сегодня не собирался никуда идти, но это вечное нытье Матвея: «Когда мы последний раз собирались старой компанией?»

Когда последний раз собирались, было то же самое, но на природе.

— Если делать то, что делал всегда, то и получишь результат, который получал всегда, — Альберт проигнорировал мою подколку.

— Это новая мудрость от влюбленного Алика?

— Если хочешь — да. Почему в твоей энциклопедии семейной жизни вообще ни слова про любовь?

— Потому что для семейной жизни она не нужна, — отрезал я.

— Теперь, после семи браков без этой ненужной вещи, ты это точно знаешь, да?

— Посмотрите на него… первый раз влюбился, а уже познал всю мудрость мира! — почувствовал, что уже бешусь.

Потому что в чем-то он был прав. Семь жен и несколько сотен любовниц. И ни одной той, что мог бы назвать единственной. Даже в любви последний раз признавался, дай боже, тридцать лет назад, когда на Ольге женился. И то потому, что вроде как положено.

Может быть, моей женщины вообще не существует.

Или хуже — существует, но я ее пропустил. Пригласил в ресторан, отвез в гостиницу. Оставил денег на такси с утра и стер номер из памяти телефона.

Может быть, даже не пригласил и не отвез. Решил, что задница недостаточно упругая, а взгляд обещает, что просто с ней не будет, да и не стал связываться. Как с этой птичкой сегодня. Ведь цепанула чем-то, но даже не задумался о том, чтобы остановить.

— Алик, если ты такой умный… — посмотрел, как он допивает шестой или седьмой бокал, покачал головой, — то какого хрена ты сидишь здесь и учишь меня жить, а не предаешься разврату со своей шальной?

— Юл, ты время видел? Заявлюсь к ней посреди ночи и бухой — здравствуй, дорогая, люби меня черненьким!

Эти дети…

Альберту на восемь лет меньше — а будто на целую жизнь. Те самые восемь лет, что я выгрызал пристойную жизнь в поздние советские годы. Те восемь лет, которые учился выживать в девяностые.

Они меня научили: если нашел свое — не отпускай.

— Я тебя слушал, теперь ты меня послушай. Если это твоя женщина — она только рада будет, что ты с вечеринки не по блядям отправился, не отсыпаться, а захотел приехать к ней.

— Да ну, брось, Юл, неудобно будить… — он накинул капюшон на голову, скрыв седину, и так стал выглядеть моложе моего сына.

— Я ей на свадьбе расскажу, как ты отказывался ехать.

— Дожить еще надо до свадьбы… — пробормотал он, наливая себе еще бокал.

Я подхватил его и выпил сам:

— Бери пример с меня. Я каждой говорил: хочешь замуж? Пошли прямо сейчас заявление подадим!

— Странно, что ты всего семь раз женился.

— Предпочитаю умных женщин.

С трудом выбрался из кресла. Пожалуй, тоже сбегу с этой вечеринки. Остальные не заметят, а Лера, надеюсь, поймет намек. Она же умная женщина.

— Худеть надо, Сонь!

— Кому надо, тот пусть и худеет.

— Тебе надо! Ты же замуж хочешь?

— Ну хочу.

— Тогда возьми себя в руки! Никаких тортиков на диване. Утром листик салата, в обед куриную грудку, на ужин — мечты о сексе. И пробежка до работы.

— Ксан, отвяжись. Ты худая — тебе помогло?

— Я замужем уже была, ребенка родила.

— И все равно одинокая.

— Не одинокая, а разведенная. Это, Сонь, большая разница.

Мы с Ксанкой задержались после работы в архиве. Она ставила печати на списанные экземпляры, я возилась на полках, подбирая книги для завтрашней выставки, посвященной научной фантастике.

Понятия не имею, для кого я так старалась. В нашу районную библиотеку часто заходили школьники за Достоевским и Чеховым по программе, бодрые пенсионерки за любовными романами и журналами по садоводству и немногочисленные седовласые старички за «научной» литературой — книгами про заговоры в СССР и альтернативную историю.

Можно было бы попытаться заинтересовать фантастикой школьников, но они скорее скачают электронную книгу, причем лучше литРПГ, чем будут грызть «твердую» НФ советского периода.

Но дома меня ждали только мама и кошка Филомена, и смысла туда торопиться не было никакого. Ксанка сегодня закинула дочь к родителям и ждала, пока за ней заедет ее любовник — глубоко женатый заместитель главы управы, с которым у них уже много лет была на редкость унылая связь. Раз в пару месяцев он отвозил ее поесть суши, потом в сетевой отель, дарил букет роз и пропадал до следующего раза. Именно это регулярное событие давало Ксанке моральное право считать свою личную жизнь успешной.

У меня такого права не было, я даже свой хилый улов в «Тиндере» уже весь разогнала. Нужно было идти за следующей партией. Чем я теперь вечерами и занималась. Ксанка, конечно, во все совала нос. Но с ней рассматривать анкеты было намного веселее.

— Слушай, а чего он такую морду скорчил?

— Не знаю, Ксан.

— И ты его лайкнула?

— Ну, может, он умный.

— О, смотри, какой милаш!

— Ксан, он тебе в сыновья годится!

— Тебе тоже.

— Нет, в пятнадцать я не была такой легкомысленной.

— Зато теперь оторвись. Давай, давай, лайкни! О, что значит «матч»?

— Это значит, что он тоже меня лайкнул.

— Во, я же говорила — отрывайся! Ты ему понравилась.

— Ксан, тут мужики всех подряд лайкают, это ничего не значит.

— Ну напиши ему!

— Ему двадцать лет!

— Ну, по крайней мере, у него точно стоит, а то, знаешь, пишут, что импотенция сильно помолодела и даже тридцатилетние уже не могут быть достаточно уверены…