Академия Зож. Часть 1 (СИ) - Буланова Наталья Александровна - Страница 52

Наклонила голову вниз и осторожно открыла глаза, смотря только в пол и на свои трясущиеся ноги. Внутри словно кто-то подбивал: «Подними взгляд, посмотри в глаза…», но я стиснула покрепче кулаки и держала оборону. Нет, ну это будет полнейшим провалом и несмываемым позором, если ведьма свой приворот не поборет и сама же с него растечется розовой лужей по объекты приворота!

— Тогда это была я, — начала с главного, но была перебита. Надеюсь, он не засчитает это за использованную попытку?

— У тебя есть сестра-близнец? — и столько скепсиса в словах, что можно поперхнуться даже воздухом.

— Нет, — как можно серьезней и четче ответила я, а потом уверенно продолжила: — Кикимора обманом взяла с меня полдня жизни, и в это время она была в моем теле и провернула все это безобразие с зельем.

— Какое удобное оправдание! — заметил Эрис, чей уровень скептицизма нисколько не убавился. — Именно поэтому ты на меня даже спокойно смотреть не можешь, а когда смотришь — твое сердце даже меня оглушает.

Слух, кикиморовы кочерыжки! У куратора трансформаторов же столько лет опыта, что он, должно быть, и в человеческой ипостаси улавливает все тонкости звука.

— Это все зелье! — простонала я, нечаянно подняла взгляд и тут же зажмурилась.

«Тудум, тудум, тудум»

— Зелье? — этот хмык был пугающим, впрочем, как и облегченный скрип стула, что остался пустым — Эрис Драгос встал на ноги.

— Да, мне же оно тоже в рот попало, когда… Когда… — я тяжело вздохнула, внутренне застонав.

— Когда что? — раздалось совсем рядом. Куратор был от меня где-то на расстоянии метра. Я каждой волосяной луковицей чувствовала его пристальный взгляд. Луковицы не терялись и вставали дыбом, мурашки бегали табунами.

Тудум, тудум, тудум…

Я выдохнула и быстро выпалила:

— Когда я кинулась Вас целовать. Точнее — не я, а кикимора.

— Тогда откуда ты знаешь о поцелуе, раз это не ты была, — кажется, расстояние между нами сократилось до полуметра.

«Тудум, тудум, тудум, тудум, тудум» — стук сердца оглушал. Хотелось одновременно наброситься на куратора с обнимашками и оттолкнуть ногой, чтобы прекратить воздействие зелья. Оказывается, понимание и осознание — страшная штука. Куда как проще в чем-то одном.

— Долгая история, — начала я, но вспомнила про единственный шанс оправдаться и поспешила исправиться: — Но я попытаюсь рассказать быстро. Когда я вернулась в тело, то… был момент поцелуя. Потом Вам стало плохо, я попросила помощи знакомого врачевателя, но он не смог помочь. Тогда мы обратились к Урсуле Грин. Здесь же и восстановили мои воспоминания при помощи зелья и зеркала. А потом…

Дверь в аудиторию громко хлопнула, и я рефлекторно открыла глаза. Краем сознания заметила полноватую фигуру преподавателя по зельеварению и бутылку в ее руках, но это все боковым зрением. А прямо я смотрела только на мужчину, что стоял на расстоянии вытянутой руки. Понимала, что это все окаянное действие зелья, но не могла перестать изучать мужчину вблизи. А то, что и Эрис Драгос не сводил с меня темного и глубокого, как ночное небо взгляда, только растапливало желе под названием «привороженная Дженни». Странное чувство — бешеный ритм пульса, сердечки в глазах, сироп в сознании, но где-то в груди… пусто. И именно эта искусственность чувств помогла прийти в себя и выдавить слова:

— Профессор Грин может подтвердить.

— Да? — Эрис Драгос заинтересованно повернулся к рыжей ведьме, что в напряженной позе замерла у двери. Урсуле явно была не по нраву обстановка в аудитории, и, судя по судорожно сжатой руке на горлышке бутылке, я всерьез рисковала получить вторую порцию зелья, только уже внешне…

Урсула медленно подошла к нам, расчленяя меня взглядом, препарируя вдоль и поперек. Я ощутила волну такой желчной ревности, что если бы могла, давно бы раскаялась и повязала на дракона большой бант и вручила с пожеланиями счастливой семейной жизни. Но зелье-то не простое! Кикиморовское! Из-за приворота я могла лишь на секунду переводить взгляд от объекта привязки и вновь бесстрашно сохнуть по куратору на глазах у разозленной ведьмы.

— Вы можете это подтвердить, профессор Грин? — сложив руки на груди, Эрис Драгос повернулся к Урсуле, а я осоловело смотрела, как черная ткань натянулась на тугих мышцах груди, обозначая совсем некислую комплекцию дракона.

«Тудум, тудум, тудум» — снова шумела в ушах, поэтому я сначала подумала, что мне послышались слова преподавателя по зельеварению:

— Подтвердить? Я лишь могу подтвердить, что налицо любовная зависимость, граничащая с ненормальностью, физические домогания и посягательства на личную жизнь куратора. Советую Вам, Эрис, немедленно обратиться к ректору с просьбой об отчислении адептки. Готова быть Вашим свидетелем по делу.

У меня перед глазами даже сердечки градом вниз попадали, не то, что челюсть. Д-д-домогания?! Посягательства? Урсула же сама лично видела происходящее в тот вечер! О чем она говорит?

Я ошеломленно посмотрела на профессоршу и встретила прямой и ненавидящий взгляд. Как мало надо, чтобы перейти из статуса любимой подопытной адептки в сердечного врага — всего лишь перейти дорогу в любовных делах. Но как быть, если перебегала тропинку не я, а одна кикимора болотная? Или все дело в сцене, которую она только что наблюдала: видела взгляды и расценила их как мою собственную симпатию к дракону и решила убрать соперницу с пути?

Пока сердечки вновь не заслонили обзор, а мозг с испугу прояснился, я схватилась за последнюю попытку:

— Спросите у врачевателя Матриэля, он был здесь и видел то же, что и профессор Грин!

Эрис Драгос крайне заинтересованно оценивал наши с Урсулой лица, видимо, пытаясь сам докопаться до правды. Но профессор Грин не дала долго размышлять над ситуацией:

— Матриэль отправился на практику на неделю в Призрачный лес. Удобное оправдание. Эрис, я бы на Вашем месте не стала тянуть время а просто вышвырнула ее вон. Сейчас она чудом не погубила, но что будет дальше? А репутация? Ее потом ничем не отмоешь…

От такой несправедливости я открыла было рот, столкнулась взглядом с Урсулой и закрыла. Хорошо, я приму твой вызов, рыжая бесстыжая ведьма! Я из-под темной воды достану кикимору Йесю, выведаю, где найти ту книгу, что заинтересовала тебя, и тогда мы поторгуемся!

А пока…

— Куратор Драгос, дайте мне неделю, чтобы доказать Вам, что я говорю правду. И еще…

— О, что-то еще? — пораженно переспросил он, дивясь моей наглости.

— Да, Зак пропал. Мне нужна Ваша помощь.

Горлышко бутылки треснуло в руках Урсулы Грин, а на пол одна за одной стали капать алые капли крови. Надо же — красная! А я думала, она вся и внутри позеленела от ревности!

— Ты бессмертная, адептка Уверли? — прошипела Урсула Грин мне на ухо, стараясь, чтобы куратор не расслышал.

Эрис Драгос в этот момент отошел на пару шагов и быстро перебирал содержимое преподавательского уголка:

— У Вас есть бинты? Надо перевязать поврежденную руку, — мужчина вдруг остановился и вопросительно посмотрел на профессора Грин: — Или предпочитаете сварить себе зелье?

— Внизу стола есть ниша, найдете в прозрачной коробке, — Урсула расплылась в довольной улыбке — ей льстило такое внимание со стороны своей зазнобы. А голосок-то какой миленький стал — заслушаешься! Не то, что шипение, которым она меня одаривала.

Куратор трансформаторов нашел белоснежный бинт, не теряя времени подошел к Урсуле и поднял рассеченную стеклом руку. Кровь все еще капала на пол, и он быстро перебинтовал кисть, словно второй профессией его было врачевание. Удовлетворенно кивнул и остановил поток выражения признательности преподавателя зельеварения еще в самом начале:

— Не стоит благодарности.

Впрочем, это не мешало Урсуле восхищенно смотреть на него, даже когда Драгос повернулся к ней спиной и задал мне вопрос:

— Итак, что там с Заком?

Пока эта парочка занималась раненной рукой, я старательно смотрела куда угодно, лишь бы не на лечебные процедуры. Потому что розовые сердечки в моих глазах при взгляде на куратора наливались красным и жутко жгли веки, словно я сейчас расплачусь. Хорошо, что вовремя поняла, что это все действие зелья так ловко управляет моими чувствами, и сумела их приглушить. Старательно рассматривала обстановку, отвлекала себя чтением корешков книг и почти успешно подавила действие приворота, пока не услышала голос Эрис Драгоса, который интересовался, что же все-таки произошло.