Академия Лэтвор или влюблённая (не) простушка (СИ) - Кармелевская Ирина "Кармелевская Ирина" - Страница 56

– Нила, с твоей стороны очень жестоко так вести себя. Я надеялся на понимание.

– Жестоко было пользоваться наивной влюблённой дурой и с двух фронтов играть её чувствами. Жестоко было переспать со мной, а затем бросить среди ночи. Жестоко халатно отнестись к моменту ухода, а потом обвинять в непонимании, когда банально не брал в расчёт мои чувства. Жестоко было врать о том, кто ты на самом деле…

– Хорошо, я очень виноват, но сейчас прошу об одном – прекратить поддевать меня этим. Я из-за всего происходящего себя чувствую и так отвратительно. Мне правда жаль, ты даже представить не можешь, насколько сильно я себя корил и истязал всё это время, но прошлого не вернуть и не переписать. Я допустил оплошность, и этого больше не повторится. Если зациклишься на обиде, то потеряешь будущее.

– Какими мы внезапно стали нежными.

– Понятно… Наверное, мне лучше уйти, разговор у нас не клеится.

– Ладно! Я буду держать язык за зубами.

– Нет, лучше отложить разговор на потом.

– Другого шанса у тебя не будет

– Будь по-твоему.

Он направился в сторону деревни, а моё самолюбие требовало объяснений.

– Ремзи, стой! Я готова слушать, обещаю быть паинькой и не обращать слова против тебя.

– Ты уверена?

– Да, – я максимально придала голосу спокойствия.

– Нила, пойми, это был не совсем мой выбор. Я не от скуки пришёл в академию обучаться под чужим именем. Вспомни, сколько раз я пытался завести с тобой разговор, странно себя вёл, ты ещё спрашивала, в порядке ли я.

– Мне-то откуда знать, о чём ты хотел поговорить?

– Понимаешь, в моей семье есть традиция или, скорее, проклятие, которое поддерживается уже не одним поколением. Первый из Вэрдэксов наложил на свой род обязательство, чтобы потомки всегда знали, кто они и кем являются на самом деле. Мы должны тайно жить двойной жизнью, чтобы найти себя и понять, чего стоим без влияния семьи. Поэтому я и поступил в академию под своим вторым именем, мама нарекла меня при рождении Аларик-Ремзи, наша семейная принадлежность Каллахэн. Дядя меня забрал к себе после смерти родителей и упростил имя до Аларика, настоял на том, чтобы я стал Вэрдэксом и возглавил компанию. Так что я не совсем обманывал тебя в том, кем являюсь на самом деле. Теперь я понимаю и уважаю желание своего давнего предка. Именно благодаря этой традиции у меня развеялись многие иллюзии. Люди вокруг пресмыкаются и потакают тебе, стремятся угодить, а за спиной насмехаются. Ты даже представить не можешь, сколько лжи в высшем обществе. До академии всегда полагал, что я настоящий счастливчик. Любая моя прихоть заходила на ура, любое желание исполнялось. Но только я покидал помещение, те, кто боготворил мою персону несколько минут назад, утверждали, что я никто без семейного влияния. Все мои успехи принижались, и однажды я сам перестал в себя верить. Ты не знаешь, как тяжело жить в напряжении, не зная, кому можно доверять. У меня не было никакой личной жизни, каждый мой шаг находится под прицелом и обсуждался общественностью со всех сторон. Даже взаимоотношения с девушками были наполнены фальшью - кандидаток уйма, но это либо было не серьёзно, либо девушкам от меня нужно было положение в обществе. Всё закончилось тем, что я замкнулся в себе и стал полным отшельником, в этот момент меня и настигло проклятие. Рамир Вэрдэкс появился передо мной и сообщил, что у меня есть год на то, чтобы понять, кто я такой и какой вклад внесу в семью, иначе сам себя окончательно сломаю и потеряю магию. После поступления в академию я ещё полгода не понимал смысла этого маскарада, а потом постепенно смог осознать, почему Рамир не давал нам проявлять слабину. Оказалось, люди извне вообще воспринимают нас по-другому, и всё, что мы делаем, ради них. Я наконец смог обрести и понять себя. В итоге мне понравилось так жить, Ремзи не Вэрдэкс, он свободен от всех оков. Люди наконец относились ко мне справедливо, я за долгое время впервые почувствовал себя счастливым. Честно, я не воспринимал Ремзи серьёзно, мне было плевать на то, что о нём подумают, относился ко всем надменно и с издёвкой, словно мстил за свою настоящую личность, людей же эта моя черта наоборот притягивала. Затем я встретил тебя, а ты меня игнорировала. Я думал, что будь здесь Аларик, ты была бы у него в постели через час. Поначалу меня охватил азарт, я наблюдал за тобой и в итоге серьёзно увлёкся необыкновенной слегка вспыльчивой Нионилой Брант. Когда на балу ты меня отвергла как Аларика, и искала, наоборот, Ремзи, я окончательно понял, что ты моё уникальное сокровище. Только уже было непросто признаться в том, кто я, когда знакома ты была и с той, и другой личностью. Я боялся, что ты не поймёшь и не сможешь простить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты был совершенно прав! Скажи, как Рамир, умерший много лет назад, тебе явился?

– Это был не совсем Рамир, скорее воплощение его воли. Сильные маги могут передавать предметам свою волю.

– Странно… Я так и не поняла, в чём суть проклятия?

– Сумасшествие… Потеряв магию, ты уже не представляешь никакой ценности в нашем деле.

– Бедные Вэрдэксы, как же вам тяжело живётся, – проиронизировала я. – Есть только одно но… Вы не единственная благородная семья, и у других семей такие же проблемы.

– Но самая успешная. Думаешь, совпадение?

– Это всё бред. Я, как дура, носилась на балу, разыскивая тебя, а ты был рядом и экспериментировал с моими чувствами.

Он шагнул мне на встречу, а я отступила шаг назад. Ремзи остановился, Я же поцокала языком и пригрозила пальцем… Он сразу понял, что я не желаю, чтобы он находился ближе, чем сейчас.

– Во главе компании должен стоять мудрый человек. Рамир изводит днями и ночами нас, если мы не проходим испытание.

– Это всё?

– Тебе недостаточно?

– Достаточно, я поняла… Спасибо тебе, Аларик, за всё, но я не хочу больше поддерживать этот фарс, на этом наши пути расходятся.

– Ты сейчас на меня зла и имеешь на это право, но не руби с плеча, это мелочи. Мы через столькое вместе прошли.

– Как ты не понимаешь!.. Дело не в злости или непонимании. У меня в голове словно тумблер щёлкнул. Да, в воспоминаниях остался ты один, но внутренний блок не даёт мне воспринимать Аларика и Ремзи как одного человека. Я не могу любить одновременно разных людей, не могу принять Аларика и простить Ремзи. Прости меня за это, но думаю, я никогда не смогу теперь тебя воспринять как мужчину, точнее, как моего мужчину.

– Нила…

– Прощай, Аларик.

Я отвернулась, смахнула слёзы и, оставив Аларика одного стоять в растерянности, зашагала прочь в направлении деревни. Было жаль заканчивать отношения вот так, но на лжи не построишь ничего хорошего. Я говорила ему правду, мне было сложно воспринимать обе его личности как одно целое. Ранее я могла уверенно сказать, что люблю Ремзи, восхищаюсь и уважаю Аларика, а теперь совершенно запуталась, никак не получалось разобраться в своих чувствах. Как бы там ни было, а одно я знала наверняка - мне нужно время. Аларик нагнал меня, перехватил мою руку, положив её себе на грудь в области сердца, и глядя пронзительно в глаза, усложнил своими словами ситуацию:

– Нила, какое бы ты ни приняла решение, как бы дальше ни разошлись наши пути, просто знай, это сердце принадлежит тебе. Я, как и обещал, больше никогда не потревожу тебя, в академии без особой нужды не появлюсь, просто буду ждать момента, когда ты сама придёшь. Я люблю тебя больше жизни, надеюсь, твоя любовь ко мне так же сильна. Мне бы хотелось остаться рядом, но ты этого не желаешь. Уверен, Нора не даст тебя в обиду, до встречи, моё сокровище.

Сердце бешено колотилось от этих слов. Он ушёл, он правда ушёл… Теперь уже я стояла в ступоре, прижимая ладонью место, куда он поцеловал меня на прощание. Но потом внезапно разрыдалась, одновременно плакала и кричала, как безутешное дитя, я выплёскивала накопившуюся боль, обиду и жалость к себе через слезы. Мне казалось, что они и правда с собой уносят боль израненного сердца, и становилось легче. Я дала себе обещание, что последний раз поддаюсь слабости и отныне буду сильной и несгибаемой, а сейчас ещё можно побыть немного слабой и ранимой. Слава богу, никто не стал меня искать, а значит, свидетелей очередной истерики не было. Не знаю, сколько я провела так времени, но внезапно слёзы закончились, их заменила апатия. Я больше не выражала никаких эмоций, дальше всё происходило, как на автомате. Я просто побрела к ручью, умылась и вернулась в деревню, только теперь это была не Нионила Брант, а её пустая оболочка. Наверное, организм самостоятельно отреагировал на стресс и поставил блок, мне стало плевать, плевать абсолютно на всё.