Эмпатия (ЛП) - Дьюки Кер - Страница 26

Дверь тихо закрывается за Зейном. Вздохнув, я поворачиваюсь и врезаюсь в грудь Блейка.

– Это было жалко.

– Моя сперма еще теплится в твоей киске, но при этом кто-то другой называет тебя «деткой», обнимая – это бесит меня.

Я хочу задушить его. Он был полным придурком, но все же прав. Я спрятала его в ванной, как будто меня застали за позорным занятием. Мы оба взрослые, плюс, мы с Зейном не были вместе уже очень давно.

– Ты грубишь и ведешь себя, как мудак, но ты прав. Прости.

Кажется, он ошеломлен мой реакцией. Глаза широко распахиваются, а на губах появляется кривая усмешка.

– Хорошо, потому что это дерьмо для меня в новинку, и я не знаю, как справляться со всем, что чувствую. Я учусь по ходу, но не очень во всем разбираюсь, Пуйя. Сегодня я заявил на тебя свои права, ничто и никто не изменит это. Это означает, что я могу время от времени вести себя жалко, но поверь, это мелочь по сравнению с тем, что велит мне сделать внутренний голос, поэтому, прошу, держись подальше от других ребят, а я, в свою очередь, не убью их.

Ладно, ничего себе. Что я могу на это ответить?

С тех пор, как я его встретила, этот парень походил на налетевший на меня смерч, бурный и непредсказуемый. Теперь я в его эпицентре, это все еще пугает, словно жутковатое спокойствие, когда вокруг царит хаос. Он открыл мне свою душу, показал самые глубокие части себя. Он не привык к отношениям, но ему нужно научиться навыкам общения и не вести себя, как пещерный человек. Он был уязвим, открылся мне, для него это не плевое дело. Мне хочется защитить его уязвимость, открытость, чтобы Блейк не чувствовал себя слабым.

– Долгое время он был в моей жизни. Мы были влюбленными старшеклассниками. – От его напряженной позы я начинаю переминаться с ноги на ногу. – Но это было в старшей школе, и я понимаю, что пережитое нами несравнимо с тем, что должна ощущать, оказавшись с правильным человеком.

Блейк рискнул, открывшись мне, теперь моя очередь, и мне нужно ослабить напряжение, от которого дергается челюсть парня.

– И хочу отметить, что ты выиграл в соревновании «У кого больше член».

Я подмигиваю.

Он наваливается на меня, прижимая к кровати и проникая в меня своим большим членом.

– В яблочко, Д.Е.Т.К.А., все потому, что я – мужчина. А он еще пацан.

Я хихикаю.

– Так может и я тогда еще девочка?

Он рычит, дергает халат и обнажает мое тело.

– Ты уже женщина. Моя женщина.

Миллион светлячков зажигается у меня внутри и путешествуют к моему сердцу. Невероятно приятно знать, что твое отчаяние кто-то разделил, что, когда упала, на этот раз не коснулась твердой земли. На сей раз он поймал меня.

Глава 24.

Связывающие нас нити

РАЙАН

Прошло три часа с тех пор, как он взял ее на руки и унес. Я недооценил то, насколько хорошо они поладили. Он стал для нее кем-то новым в переломный момент, точно так же, как было со мной много лет назад, Блейк изменился в мгновение ока. Почему я не запрограммирован, как он, или он, как я? Как он может так меняться? У меня не было ни малейшего желания подойти к ней. Ну, разве что подойти поближе, чтобы рассмотреть, как Мелоди рассыпается на куски. Ничто не подталкивало меня к акту ее спасения. Я наслаждался видом ее горя, наблюдал и убеждался, что это знак свыше.

Мелоди была такой невероятной в своем несчастье, а затем явился он и украл ее у меня.

Дождь превращается в прохладный туман, а затем и вовсе исчезает, оставляя влажность в вязком воздухе. Грозовые облака движутся по небу, создавая серый оттенок даже когда рассеиваются, открывая прохладно-синее летнее небо.

А вот и она, словно преобразилась в совершенно нового человека. Как будто бы Мелоди буквально и есть мать-природа, меняющая погоду в зависимости от своих эмоций. Какой-то блондин в окружении двух рыжеволосых девчонок поднимает на нее взгляд, когда Мелоди выходит из общежития и шагает к нему. Затем появляется Блейк, демонстративно обнимает ее, целуя и шлепая по попке перед тем, как оставить с другим парнем.

Я провалился в черную дыру? Что, черт возьми, происходит? Все это неправильно. Как они посмели найти друг в друге утешение? Они оба принадлежат мне. Мне нужно чувствовать контроль. Все будто ускользает, как песок, сквозь пальцы.

Я вытаскиваю свой телефон и набираю Шона, прося его прийти ко мне домой.

Глава 25.

Старое и новое

МЕЛОДИ

Зейн улыбается мне, сидя за столиком.

– Итак, Вишенка и Рыжая, – вот и все, что он произносит, в отличие от его выражения лица, видя которое, я не могу не захихикать.

– Да, они настырные.

Пар от кожи клубится у меня перед лицом, предупреждая, но я его не слушаю и обжигаю кончик языка.

– Никогда не умел терпеливо ждать.

Приятно видеть его; он такой же, как и всегда, но теперь все иначе. Мир пошатнулся, изменив меня, девушку, которая однажды лежала в объятиях Зейна и мечтала лишь о том, чтобы быть с ним. Тогда все было так просто.

Мы живем моментом, и он так быстро улетает, словно никогда и не был нашим. Время позаимствовано; вам нужно поймать все, что можете, прежде чем момент улетучится, оставив лишь мимолетное воспоминание о том, кем вы были. Вы говорите себе, что никогда не изменитесь, обещаете, что ничего не изменит ваш багаж и суть, но, по факту, это не нам решать. Мир меняется, меняются обстоятельства.

– Я позвонил тебе домой. – Зейн отрывает меня от моих размышлений; в моем животе что-то екает, и тревожная пустота расширяется. – Ответил Маркус. Что он там делает, Мел?

Он знает, что мы с Маркусом никогда не были близки, и отношения моих родителей с ним не изобиловали теплыми моментами и семейными обедами.

– Он хочет, чтобы я продала дом. А я не могу этого сделать, поэтому он ждет, пока решу, что делать.

Напряжение визуально заметно по позам наших тел. Зейн всегда ненавидел то, как Маркус обращался со мной. Его глаза слишком часто блуждали по моему телу, как для роли брата, особенно когда он испытывал ко мне отвращение. Что происходило довольно часто.

– Тебе не нужно продавать дом. Денег и так достаточно. Почему его вообще волнует продажа дома?

Я ненавижу тот факт, что жизнь моих родителей свелась к вопросу наследства. Сколько денег они оставили. Меня это не волнует. Я бы с удовольствием отдала все хотя бы за еще один день с ними.

– Жадность, Зейн. Ты же знаешь, каков он. Завтра зачитают завещание, так что я просто куплю у него половину дома, и он может сваливать из моей жизни.

Потягивая свой холодный чай, Зейн встречается со мной взглядом поверх края своей кружки.

– Ты думаешь, он и правда получит половину?

Эта мысль вызывает дискомфорт. Я невольно начинаю нервничать, когда мне не нравится направление разговора. Если бы мне не нужно было быть там, я бы просто проигнорировала все это, и таким образом вроде как не фиксировала бы тот факт, что родители больше не вернутся. Вот и все. Я сама по себе со всем, что они построили. Мне никогда не нужно будет зарабатывать деньги на пропитание. Я могу уйти на пенсию хоть сегодня. Это все неправильно. Мне двадцать лет, а жизнь вынуждает принять тот факт, что теперь я взрослая и должна принимать серьезные решения, за которые отвечаю только я.

– У них есть подозреваемые? Кто сделал бы что-то подобное?

Разве это не вопрос на миллион долларов? Это не имеет смысла, и детективы, утверждая, что все дело во мне, поступают жестоко и несправедливо. Блейк сказал, что нет доказательств в подтверждение данной теории, и мне просто стоит признать, что они погибли от рук бессердечного и безрассудного человека.

– Какой-то полный ненависти больной на голову. – Отодвигая эмоции, которыми могу захлебнуться, я смотрю на друга. – Ты хорошо выглядишь, Зи. Как тебе в колледже?