Цена ошибки некроманта (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 62

— Была не права, — признала легко. — Красиво, очень.

— Может, передумаешь? — предложил он вкрадчиво, с лёгкой насмешкой в голосе. — Пойдём гулять по горам, а? Там такие водопады, м-м!

— Какой ты романтик, а так и не скажешь, — тихо засмеялась в ответ. — Пойдём лучше в исторический музей.

— А пойдём, — неожиданно согласился мужчина. — Я там давно не был.

— А как же расследование?

— Да ладно, выкрою пару часов ради такого дела, — заявил шериф. — А то, может, мы сейчас приедем, Тург сразу расколется, и можно будет закрыть дело.

— Ты всё ещё веришь, что он виновен? — нахмурилась я. Но оборачиваться не стала и вообще не пошевелилась, слишком хорошо было в его объятьях.

— Я просто фантазирую. Даже если он действительно виновен, всё равно так не получится. У нас слишком мало фактов, а убийца слишком хладнокровен, чтобы взять его на испуг, нужно что-то посущественней.

— Магией его… Ментальной… — тихо пробормотала я, но Блак услышал и засмеялся.

— Суровая женщина, а ведь судья!

— Я просто фантазирую, — передразнила его. — Но мне с детства жаль, что так нельзя. Было бы здорово: прочитал мысли человека — и сразу знаешь, виновен он или нет. И никакой преступности. А ментограф можно и обмануть, толку с него… Только не надо мне говорить, что это всё невозможно, ладно? Можно подумать, я сама не знаю!

— Зачем такое говорить? — Адриан пожал плечами. — Это ведь просто мечта. Я вот тоже хочу, чтобы разлома не было, и войн при этом — тоже. И даже немного верю в существование шестого лепестка.

Отвечать я на это не стала. И так понятно, что Дан внутри и Дан снаружи — совсем разные люди, и почему бы тому, который внутри, не верить в сказки? Я ведь в глубине души тоже немного верю. Или даже не немного…

Шестой лепесток — это такая старая легенда. Ведь если существует пять лепестков и в Чёрный, например, можно попасть только из Сердцевины, никто из смертных не может поручиться, что нет еще одного. Вход туда сокрыт Творцом, и это счастливое, радостное место, не тронутое грехами творения, куда отправляются души, сумевшие очиститься от скверны. А порой — в легендах — такой чести удостаивались и некоторые герои при жизни.

— Знаешь, что меня тревожит во всей этой истории больше всего? — нарушил молчание Адриан. — Почему он так спокоен?

— Убийца? Ну, видимо, уверен, что ты его не вычислишь.

— Это понятно. Но почему? Понимаю, если бы он кого-то очень удачно пoдставил, а я на это купился. Но ведь ни одного крепкого подозреваемого, только те, кто по хронологии подходят, он никому никаких улик не подкинул. Может, у него алиби есть на время убийства, его видели? Хотя я и не пpедставляю как. Во всём вагоне следы ментального воздействия были только на тебе, и те старые…

— Или он просто слишком самоуверен, — предположила я. — И считает, что никаких улик не оставил и подозревать его ты можешь сколько угодно, но посадить всё равно не сумеешь. Сам же считаешь его очень хладнокровным человеком, тогда почему не рассматриваешь именно этот вариант? Ведь так бывает почти всегда.

— Бывает, — эхом откликнулся Адриан. — Но мне вообще это дело не нравится, мутное. А моё предчувствие плюс предупреждение Железной Каси… Ладно, — оборвал он самого себя. — Что рассуждать, делать надо. Поехали?

— Поехали.

И мы оба не сдвинулись с места. Потом Дан всё-таки разомкнул объятья, но только для того, чтобы развернуть меня лицом и поцеловать.

Целовались дoлго, нежно, неторопливo. Я цеплялась за борта куртки на груди мужчины, словно боялась упасть, несмотря на сильные руки, обнимающие мою талию. С наслаждением пила его дыхание, его запах, смешанный с духом горного ветра. И совсем ни о чём не думала, всей своей сутью впитывая сиюминутные впечатления.

Немалую оставшуюся часть пути я продолжала просматривать содержимое папок, но теперь гораздо меньше зачитывала вслух, берегла горло. Вcё равно ничего, что я могла бы привязать к нынешнему делу, там не было. Сначала предполагала, что есть какая-то система распределения по цветам папок, но подборка в них была примерно одинаковой.

— Дан, а ты не думал, почему Вист взял с собой именно те документы? — спросила, разглядывая стопку из трёх разноцветных папок у себя на коленях — синей, грязно-жёлтой и зелёной. — Там же, как я поняла, не было ничего существенного.

— Думал, конечно, — отозвался мужчина. — Только, кроме варианта с подменой или кражей, ничего разумного в голову не приходит.

— Может, он сам её подменил, а? Имею в виду, просто перепутал, схватил похожую?..

— Хороший вариант, — спокойно согласился Блак. — Ну мы же тогда не знали, сколько у него этой макулатуры.

— А какая она была?

— Красная.

Перегнувшись через сиденье, я полезла рыться в коробке, перекладывая папки. Но буквально через несколько секунд ощутила, что мы останавливаемся и съезжаем на обочину, машина запрыгала на ухабах.

— Ты чего? — бросила я через плечо, не отвлекаясь от своего дела.

— Такой вид, хочу спокойно полюбоваться. А то от дороги отвлекаюсь, — невозмутимо ответил он.

Я угукнула, уже не удивившись внезапному порыву и тяге некроманта к красоте. Вот только ещё через пару секунд всё же пришлось отвлечься, потому что мне на попу легла горячая ладонь мужчины, сжала, погладила… Плотная ткань юбки хоть и скрадывала ощущения, но совсем недостаточно для того, чтобы игнорировать прикосновение.

— Дан! — укоризненнo окликнула я, пытаясь увернуться от его руки. Но куда там, в замкнутом-то пространстве!

— Я любуюсь, — со смешком отозвался Блак. — Так любоваться мне нравится гораздо больше, и никакой опасности улететь в кювет. И вообще, брось ты эту бумагу… — он обхватил меня ладонями за бёдра, потянул.

Только я упрямо вцепилась в спинку сиденья и воскликнула уже возмущённо:

— Дан! Ну мы посреди дороги…

— Неправда, мы на обочине, — с тем же весельем в голосе возразил некромант. Настаивать на своём и прилагать силу не стал, но рука оказалась уже под юбкой. Я опять дёрнулась, ощутив прикосновение через тонкое кружево белья, а уж когда мужчина окончательно разошёлся и, задрав юбку, потянул за резинку вниз, игнорировать его стало совсем невозможно.

— Дан! — Я отсела на пятки, оправляя одежду, и негодующе уставилась на Блака. Но, конечно, ни малейшего проблеска раскаяния в глазах не увидела.

— Ничего не могу с собой поделать, уж очень соблазнительный вид. Иди сюда, — он с улыбкой потянул меня за талию к себе. Вялая борьба, кажется, доставляла мужчине особое удовольствие.

— Дан, ну… Ну не в машине же! — обречённо воззвала я, понимая, что воля к сопротивлению уже на иcходе. Потому что мне эта шуточная возня и настойчивость мужчины тоже нравились, и тело вполне явственно отзывалось на прикосновения и намёки. Правда, столкновение головы с потолочным светильником заметно поубавило игривости. — Ой! — воскликнула я и, зашипев от боли, втянула голову.

— Да, в машине, определённо, тесновато, — вздохнул Адриан и прекратил тянуть, но обхватил ладонью мой затылок и пригнул голову, чтобы взглянуть на место удара, легко погладил большим пальцем. — Больно?

— Терпимо, — проворчала я и уже сама перебралась к нему на колени. Сидеть, конечно, неудобно, но пострадать совсем ни за что — совсем обидно.

— А не надо было упираться! — Некромант пригнул мою голову к плечу и поцеловал в макушку. — Романтический момент упущен, а жаль.

Поцелуй в утешение, конечно, случился, но вышел он коротким: я долго не вытерпела сидеть в такой неудобной позе, боком, ногами на соседнем сиденье, а главное, в бедро очень больно упирался руль. И через несколько минут мы уже продолжили путь, а у меня на коленях лежало пять почти одинаковых красных папок, отличавшихся толщиной и оттенком.

Повезло на второй. После статьи начала года о какой-то очень важной конференции анестезиологов, занявшей три листа газеты «Медицинский вестник», в моих руках оказалась толстая и очень потрёпанная тетрадь, содержавшая, судя по всему, результаты какого-то медицинского исследования. Несмотря на удивительно разборчивый, даже каллиграфический почерк Кущина, вникнуть я не пыталась. Имён там не было, пациенты шли по порядку по номерам, начиная аж с двести сорок второго, дальше указывался возраст в годах и предварительный диагноз, который кое-где занимал несколько строчек, а следом — куча непонятных неспециалисту слов и цифр. Догадаться, что это результаты неких анализов, моей фантазии хватило, а вот о чём они говорили — не очень.