Ходок по Дороге (СИ) - Кисличкин Михаил - Страница 51

- Твою за ногу!

Оглянувшись, я заметил, что Катино кресло перекосилось. Лицо лежавшей в нем медички окровавлено, а глаза закрыты, эльф - маг валяется на полу безвольной тушкой. Полный трындец! Действительно, экипажу пора на выход. Но как выбираться? Наверху големы и клат-эйра, они нас прикончат в два счета. Или нет? Что-то вокруг стало тихо…

Осторожно высунув наверх голову, я огляделся из-за края распахнутого люка. И первое что увидел, это куски от обоих големов - что-то их разорвало их на части. А еще я заметил, что зеленое облако листвы над нами рассеялось, зато все вокруг усыпали опавшие желто-красные резные листья: дорогу к лагерю, трупы, остатки големов, обгорелую черную броню нашей несчастной "рыси". И еще: метрах в тридцати от нас клубился плотный туман, из которого один за другим выходили "эльфы" с посохами и направлялись вглубь лагеря, где еще кипел бой. Мы не дотянули до подкрепления совсем немного, вот что обиднее всего…

Первым делом я проверил Катю, отстегнув ее от кресла и стащив с мокрых волос шлемофон. Живая, только без сознания. Пульс есть, хотя и слабенький, видимых серьезных ран не заметно, кровь, похоже, из носа натекла. Как же это ее так контузило? Впрочем, она сидела к месту попадания ближе, чем я. А "эльф" по ходу отколдовался с концами - ни дыхания, ни пульса.

Я осторожно вытащил из танка медичку и прислонил ее спиной к каткам разбитых гусениц. Девушка тихонько стонала, но глаз не открывала. А потом сам обессилено сел рядом, уставившись бездумным взглядом прямо перед собой и чувствуя, как у меня болит все тело. Адреналин уходил после боя, и теперь я чувствовал, что мне тоже крепко досталось. Наверное, следовало что-то делать, но сил не было никаких, а еще мне безумно жалко девушку и… разбитый танк. За недолгое время я привык к нему как к живому существу. Эх… "Империя мне такую машину дала, а я ее про…пролюбил"! - билась в голове единственная дурацкая мысль.

- Ты сделал свою работу, Ходок, - раздался голос у меня над головой. С трудом подняв взгляд, я увидел стоящего рядом Айвера. Весь перемазанный чьей-то кровью и землей, в рваном плаще, он опирался на слабо светящийся посох. - Твоя часть договора исполнена. Клат-эйра разбиты, осада снята. Теперь я исполню свою. Иди!

- Куда? - вяло спросил я. - Я сейчас не могу. Мне плохо и Катя ранена.

- Вон туда - показал посохом на островок тумана маг. Рядом с ним уже никого не было, а изнутри колдовской туман светился желтым светом. - Ты попадешь на Дорогу. Точка перехода будет рядом. Надо идти, Ваня, - почти ласково сказал он. - Прямо сейчас. Мы отдаем остатки силы Древа, чтобы помочь вам, но закат вот-вот наступит.

- И что потом? Вы обещали решить наши проблемы с пленом…

- Мы это сделаем. Постараемся сделать, - поправился маг. - Тент-ал дома Лойнт всегда держат свое слово. Мы не можем разорвать вашу связь с капсулами, не можем сами выйти на Дорогу, не можем взять вас к себе. Но мы можем попробовать перетащить вас с капсулами вместе в другой мир. В ее - кивнул он на Катю. - Это единственное, чем я могу помочь. Поспеши, а то будет поздно, - "эльф" коснулся меня кончикам посоха и я почувствовал, как становиться легче, силы начали возвращаться в тело. Взял застонавшую девушку на руки и, морщась от боли при каждом шаге, направился к клубящемуся туману.

- И помни, ты должен заступиться за нас перед Хранителем на трехсотом километре! - услышал я за секунду перед тем, как войти в плотное белесое облако.

В густом молочно-белом мареве, скрывавшем от взгляда даже носки моих черных берц, я бродил недолго. Несколько десятков шагов, и белая пелена начала редеть, теряя свою плотность, а потом и вовсе пошла клочьями. Под ногами обнаружился знакомый потрескавшийся асфальт шоссе, а еще через полминуты я смог разглядеть привычный за последнее время лес по его обочинам. Айвер оказался прав, портал действительно вывел меня на Дорогу и это, безусловно, радовало. Правда, идти с каждым шагом было все труднее - краткий подъем сил, вызванный волшебством "эльфа", быстро проходил. Болело везде: от груди, в которой кололо при каждом вздохе, до ноющих мышц в икрах ног. Катя не спешила приходить в себя и, хотя медичка отличалась стройностью фигуры, нести ее было тяжело. Пусть это звучит не слишком романтично, но взрослая девушка это не зайчонок и не котенок, а минимум полцентнера живого теплого веса. К довершению всех бед, я сейчас был полностью безоружен - наши автоматы остались в танке, спину оттягивал лишь рюкзак с НЗ, но толку от него… Если "Эльф" наврал про близкую точку перехода, то дело плохо.

Однако, Наставник дома Лойнт сдержал свое слово. Когда туман окончательно развеялся, я увидел указатель с табличкой "396" и солнечное пятно перехода на асфальте совсем рядом с ним. Сомнений не было никаких - нам надо уходить с Дороги. Этот выход закончился фактической катастрофой - потеряна "рысь" и почти все снаряжение. Не пройти нам в таком состоянии еще девяносто шесть километров. Нам и десяти толком не пройти! А вечер и наступающий вслед за ним ночной мороз уже близко… нет, пора эвакуироваться, без вариантов.

В световой круг я входил с тяжелым сердцем. Грызли сомнения: даже если Айвер каким-то образом перетащит нас вместе с капсулами в Катин мир, то куда именно мы там попадем? На фронт, в окопы? В лес или поле? В какую-нибудь лабораторию? Или, не дай Бог, к "свободным"? Как это вообще возможно? А если будет сбой в процессе переноса? Впрочем, долго размышлять об этом не имело смысла, приходилось поневоле становиться фаталистом. Повлиять на результат все равно нельзя, слишком поздно. Скоро все увидим, - решил я и сделал шаг вперед. Потом была темнота…

Поначалу пробуждение было приятным. Тело почти не болело, вокруг тепло, под спиной чувствуется мягкий матрас. Хочется пить и ощущается слабость, но это нормально, так и должно быть. Значит, переход прошел успешно, мое побитое тельце благополучно извлекли из капсулы и даже немного подлечили. Но уже через несколько секунд, когда я попытался пошевелить руками и с трудом открыл глаза, стало ясно, что дела обстоят скверно.

Я лежал в одиночной камере, пристегнутый ремнями к узкой медицинской кушетке. Над высоким потолком горели яркие лампы дневного света, стены помещения, похоже, оббиты чем-то мягким, словно в камере для буйных сумасшедших, на полу постелен однотонный светло-синий линолеум. Из всей обстановки - лишь небольшой столик со стулом в углу, на столике стоит пластмассовый кувшин и чашка, на полу рядом - два ведра с крышками. На этом все.

Оглядевшись получше, я понял, что нахожусь не в Империи. Если бы! Тогда можно было бы надеяться, что нас с Катей задержали до выяснения и скоро все прояснится, стоит лишь поговорить с кем-то из ведомства Ситникова. Но надежды на такой исход было мало. Лампы на потолке выглядели слишком знакомыми, такие я уже видел совсем недавно. Как и панорамную видеокамеру в углу под потолком. Точно такая же имелась в подвальном помещении здания Трокман Байолоджи, где стояли наши с Катей капсулы. А отсюда следовал неутешительный вывод: мы опять попали к Холдеру и, по всей видимости, он нами крепко недоволен. Что неудивительно, - усмехнулся про себя я. Выполнять его задание мы даже не пытались, не говоря уже о том, что я оставил в разбитом танке "маячок и ретранслятор". Придется опять врать и импровизировать, но что-то мне подсказывает, что в этот раз так просто задурить американцу голову не получится. Айвер, зараза, все же что-то напутал. Или просто не захотел выполнять обещание, а теперь уже с него не спросишь.

Убедиться в своей печальной правоте я смог, когда Холдер пожаловал в мою камеру собственной персоной. Долго ждать не пришлось - оббитая тем же материалом что и стены узкая дверь отворилась, пропуская внутрь американца в белом халате.

Джон молча взял легкий пластиковый стул и пододвинул его поближе к кушетке. Уселся на него, заложив ногу за ногу, и грустно улыбнулся, глядя на меня сверху вниз, как энтомолог на редкую бабочку.