Алекс и Алекс 2 (СИ) - Афанасьев Семен - Страница 2

— Честно говоря, я не думал, что такое возможно, — аккуратно подбираю слова, потому что сейчас смахиваю одно за другим уведомления от Алекса.

Которые он истерично шлёт и шлёт. Он что-то настырно пытается мне пропихнуть, но я вот в этот момент не готов с ним говорить. По целому ряду причин.

— Должны же, во-первых, остаться следы замены. Во-вторых, я по своим каналам выясню, чьих рук дело замена ленты. — По мере продолжения моей мысли, лицо Бака расплывается в улыбке всё шире и шире.

— Что я сейчас не так сказал? — спрашиваю осторожно.

— За обстановку отвечаете вы и только вы, перечитайте всё же положение и инструкции! — припечатывает он. — Камеры ничего не покажут, следов тоже не будет. Кстати, как думаете, а кто вообще будет вести разбирательство по этому факту?

— Безопасность? Такой старичок, божий одуванчик, возле отдела приёма учащихся?

— Ну, он не один в безопасности и в том отделе, но да. Он. Как думаете, он будет сильно рыть землю, особенно если опасается, что может выйти на клановых? Которые таким образом недвусмысленно заявили свою открытую позиции в ваш адрес?

Я думал, насмешливее с его стороны смотреть уже нельзя. Оказывается, можно.

— Чужие проблемы никому не нужны, — в этом месте уверенно киваю. — Он мне не друг, не родственник и не братва сходных взглядов, чтоб из-за чего-то там мне симпатизировать. И за меня вписываться. Особенно если ради этого придётся идти против кланов. Я так понимаю, они и ему могут накостылять, если что? В той или иной форме?

— Вот мне и непонятно, — Бак молча опускает ресницы на секунду. — Как такая светлая голова, как у вас, в некоторых прикладных вопросах оказывается то близкой к гениальности. Как сейчас. То беспросветно тупой, как в случае с регламентированной проверкой установки перед запуском?

— Да дурак я… — соглашаюсь. — Кто бы спорил… Знаете, когда ещё отец был жив, он постоянно ругал меня за подобные очевидные промахи. И моим самым ненавистным моментом было, когда я уже налажал и хлебнул известной субстанции ложкой, а он вечером дома бьёт пальцем по столу и говорит с оттяжкой: «А ведь я говори-и-и-ил!.. А ведь я предупрежда-а-а-ал!..». Самое печальное, что он действительно всегда оказывался прав. А мне тогда так хотелось взять мамину сковородку на длинной ручке; и влепить ему навстречу всей плоскостью сковороды. Чтоб он вылетел в окно, обязательно спиной вперёд, а руки и ноги при этом назад… — дальше смущённо замолкаю, под красноречивым взглядом подполковника. — Извините. Я без параллелей.

— Весьма на это надеюсь, — неопределённо и холодно роняет он. — Теперь поведайте, что вы думаете по поводу случайностей и неслучайностей в забеге. Что вы там успели проанализировать, пока ждали тут меня?

— Но вы подтверждаете, что условия задачи выполнены и маршрут пройден?

— На оговоренную сумму контракта — однозначно да, — кивает он. — Запись работала, хронометраж вёлся, маршрут пройден. Иное не оговаривалось.

— Моя изначальная идея, которую я отрабатывал: надо повторить путь по трассе несколько сотен раз, чтоб пришло чувство трассы. — Начинаю пояснения. — Глядишь, и решение правильное придёт само. Ну, это я сперва так думал… И вчера, под резиной, я после пропущенных попаданий останавливался и возвращался на исходный: типа, есть же попадание? Конец забега, давай заново. А сегодня, когда оказалось, что надо бежать или убьёт, меня как осенило: а ведь у нас не оговорено, достигну ли я финиша целый, раненый или ещё в каком состоянии!

Куратор поощряюще кивает.

— Ну и там отступать реально некуда было, — продолжаю. — Может, вашу кафедру, как заказчика, выбравшийся за третий сектор раненый, как промежуточный результат исследования, тоже устраивает. Эвакуация ж по ту сторону забора не оговаривалась? Может, его там уже машина ждёт, массажистка и газировка с сэндвичем.

— Справедливо. Продолжайте.

— Вот и я так подумал… Задача стояла — выйти за третий сектор Квадрата. А там, пешком по прерии пилить, или ждёт транспорт с реанимацией — это уже давайте обсуждать отдельно.

— Слона надо есть по частям. — Кивает подполковник. — Пока всё логично. Если будет стоять задача продолжения исследования за забором, это уже тема отдельной работы и отдельного контракта. Логика принимается. Развивайтесь.

— Я после первой серии сменил себе тактику, — вспоминаю тот момент и невольно покрываюсь потом. — До того, я себе говорил, что в меня не должно быть попаданий. А тут, когда пошло боевыми, сам себе переформулировал вводные: раз попаданий не избежать, значит, надо выйти хоть и не совсем целым, но живым. И быть в состоянии вызвать потом помощь, — обвожу взглядом белое убранство палаты.

— И какая тактика? Что предприняли? — маска обычной невозмутимости спадает с лица куратора и он явно демонстрирует любопытство вперемешку с нетерпением.

— У меня стоит списанная с производства версия чипа А-СЕМЬ, ставили в клинике перед Квадратом…

— Я в курсе.

— Я не знаю, какие к ней претензии возникли у медиков, но расчёты с её помощью делаю со скоростью звука. Также — сопоставляю массивы данных с той же скоростью, если они оцифрованы либо поддаются оцифровке.

— Вы прикинули траекторию и баллистику? — предполагает Бак, даже чуть подаваясь головой вперёд.

— Не «прикинул», а чётко знал. Подсветил её себе на виртуальном макете, — касаюсь виска пальцем. — Чип, кстати, хороший, позволяет рисовать картинку даже в динамике.

— То есть, вы видели не просто три-дэ модель, а ещё и в проекции по времени? Со всеми изменениями? — уточняет он, явно загораясь каким-то нездоровым огнём.

— Точно. Соответственно, надо было быстро решить такую задачу: какие части тела подставить под пули, чтоб не потерять способность перемещаться, не снизить скорость и не получить критических для витальности повреждений.

— С последним как-то не очень получилось? — абсолютно нейтрально уточняет Бак. — Или…?

— Не получилось, — подтверждаю. — Капитан Карвальо говорит, что сама печень в открытом поле такого не переварит. Но это, кстати, была уже четвёртая серия, а не третья. Эта ваша долбаная машина и правда очень быстро думает. Сейчас вот четвёртая серия пошла раньше, чем нужно, и явно не куда придётся… я уже через забор переваливался, когда оно меня достало. Знаете, как из ехидства, что ли. Хотя, конечно, это не так.

— Откуда у машины ехидство, — отстранённо роняет куратор. — Режим просто такой. Ты смотри… А ведь логично… Есть ещё что-то?

— Да. Моя личная гипотеза, но я не знаю, как её проверить на практике. Когда установка рубит третью серию, она меня видит в полной проекции и насквозь. Почему-то за маячки при прицеливании она берёт железные пряжки на груди формы.

Это была догадка Алекса, но он давал голову на отсечение, что система целится «сквозь» меня. Почему — нам с ним понять не удалось, ввиду нехватки времени.

Именно это объяснение я и озвучиваю, добавляя в конце:

— Я и старался изогнуться на бегу так, чтоб раневые каналы от спины в направлении этих железок шли мимо витальных функций. А эта долбаная машина влепила четвёртую серию, вдогонку, уже с поправкой. На которую расчёта не было. Если б не четвёртая серия, я б ещё ковылял.

— Спасибо, — отрешённо кивает Бак, крутя в голове какие-то свои мысли и теряя ко мне внешний интерес. — Вы тут надолго застрянете?

— Капитан Карвальо говорит, до обеда: механической работы много.

— Загляните ко мне на кафедру, как выйдете, — подполковник поднимается и направляется к двери. — По определённым условиям, контракт номер один закрыт. Уточним условия изменений? Я кое-что как раз проверю до обеда. Вы вскрыли вопросы, которыми раньше никто не задавался. Как насчёт продолжить работу по теме вместе?

— Без проблем, — ничуть не кривлю душой. — Мне у вас нравится. А инструкции с этого дня обещаю и читать, и выполнять.

— Это в первую очередь в ваших интересах, — нечитаемо хмыкает он и закрывает за собой двери с противоположной стороны.