Второе крыло (СИ) - Нигматулина Галина - Страница 33

И то как умерла его Вернарра раниль Санарра, и похищение Снейшша, и как Райнна продала свою душу Сальхану, став его жрицей и глазами, и нападение на Лаиссу… Насколько же мерзкой и коварной оказалась голубоглазая ангерка столько лет прожившая во дворце… И каким же слепцом был Вернарр, не замечая этих изменений. Мужчина, во всем винил себя.

Но когда в судьбу смертных вмешиваются боги, разве можно что-то изменить? Нет.

Но сереброволосый этого не знал.

Оставался и открытый вопрос с Алгарром. Где этот отступник скрывается, и что задумал? Он так легко с помощью Райнны проникал в резиденцию…

Бросив прощальный взгляд на, не замечающую никого и ничто Иффар, князь покинул узницу, закрыв за собою двери на ключ, передав его страже. Поднялся по бесконечным коридорам наверх, в жилое крыло, и зашел в детскую к своему сыну. Мальчик спал, смешно насупив бровки под присмотром шарссида и андинов, а вот Сталема никто нигде не мог, найти. Ард словно растворился не оставив и следа.

Новая загадка и головная боль.

Полюбовавшись на сына и дав распоряжения глаз с него не спускать, с его маленького лорда, мрачный Вернарр, прошел к себе в кабинет. Убрав доспехи, тяжело опустился в кресло, положив подбородок на сцепленные руки. Устало прикрыл глаза, думая о судьбе своей раниль.

- Прости меня, птичка. Если бы только знать что с тобой происходит и где. Прости…

- Прощаю.

Опущенные мужские плечи, нежно обняли женские ладошки, а со спины прижалось такое желанное тело. И запах, сладкий запах его маленькой, крылатой раниль.

- Лаисса!!! - Вскричал в неверии князь, резко развернувшись, обхватывая арнитку, жарко прижимая к своему сердцу, начав бездумно ее ощупывать и осматривать на предмет повреждений, уделяя особое внимание едва наметившемуся животику. – Но как?!

- Я все тебе расскажу, любимый,- смеясь, ответила девушка, потянувшись к таким долгожданным губам. Не только за поцелуем, но и энергии, что мог ей дать только супруг. Дядя конечно немного ее подпитал, но все же, сила ангерца была намного слаще и желаннее.

Лаисса.

- М-м-м…

Может сереброволосый и хотел прервать поцелуй, чтобы задать свои вопросы, но я ему этого не позволила, смахнув крылом все, что лежало на столе, а потом потянула князя на себя, спиной укладываясь на столешницу, рванув в нетерпении ворот его рубахи, обхватывая ногами мужские бедра, потираясь чувствительным местечком о уже твердую эрекцию.

- Лаисса, девочка моя, моя маленькая птичка… - Как безумный шептал супруг, осыпая меня поцелуями, избавляясь от одежд, с жадностью наполняя мое тело, заставляя выгнуться и забиться под собой в экстазе…

Сама не поняла, как после первого утоленного голода мы оказались в спальне, на постели, вновь начав извечный танец страсти и любви, приходя к наслаждению раз за разом. И только когда полностью насытившись, позже, я лежала на груди своего лорда, поглаживая ладонями чуть влажную кожу, тогда и рассказала все, что со мной произошло, открыв синеокому свою самую главную тайну. Тайну моего рождения…

- О Двуликие! Так значит ты…

- Дочь Наферры и Раносса.- Обняла супруга, положив голову на его плечо, почувствовав, как меня бережно сжали в ответ. – Рожденная в любви, но заплатившая за это цену. Как оказалось, мое предназначение низвергнуть одного, и привести в мир другого бога. - Я рассказала Вернарру и о Сталеме, но умолчала пока о наших с ангерцем малышах, вернее, то кем они в свое время станут. Потому что, как мне пояснила мама, до совершеннолетия это будут практически обычные дети. Их божественная сущность проснется лишь к двадцати годам. Вот тогда их и отведут к Первоисточнику на посвящение, а пока я могу наслаждаться простой арнитской жизнью как все. Ну-у-у почти... Не считая того, что мои родители пообещали за мной приглядывать и навещать. Теперь-то их ничто не ограничивало. Да еще и Аданн, с разрешения Двуликих, будет иногда заходить ко мне в гости. Вот такие вот дела. Не открылась я и о своем проклятии…

***

Шесть месяцев спустя.

С тех пор как меня похитил Изначальный и пал от моей руки, прошло чуть больше полугода. Мое самое счастливое время. Почему? Три месяца назад, я разродилась довольно крупным яйцом, и теперь практически не выходила из детской, все время, укрывая его крыльями, почти никого к нему не подпуская. Защищая и питая своей энергией, а еще и энергией их отца, который все свое свободное время проводил с нами, беспокоясь о моем здоровье и о том, как развиваются его малыши, позволяя заходить в «гнездо» только Снейшшу и его нянькам. Вернарра очень уж беспокоило то, что не смогли найти тела Алгарра, который по моему заверению пал в разрушенном замке своего властелина вместе с Сальханном. Райнна же так и сидела в темнице, лишенная рассудка.

Навещали меня и родители, по ночам, пока князь спал, любуясь моими детками, видя то, что не дано было видеть простым смертным и даже мне. Рассказывая мне, как выглядят мои близняшки, как они растут и формируются, сетуя на то, что я очень сильно исхудала и совсем себя не берегу.

А что я могла сказать в ответ…О своем проклятии? Двуликие и Наффера его не видели, потому что линия моей судьбы все так же уходила в туман. Они не могли понять, почему с каждым днем мои силы тают, не смотря на щедрость супруга и даже их помощь. Энергия утекала из меня уходя в никуда. И первым, как ни странно, забеспокоился Анисс.

- Рассказывай! - Сурово приказал Темный, когда в очередной раз влил в меня манну, а она иссякла буквально за пару дней.

- Что рассказывать?- Вяло проговорила я, борясь с сонливостью, грея крыльями яйцо. Была глубокая ночь. Супруг почивал рядом в постели, но даже не шелохнулся когда пожаловал высокий гость.

- Что ты от НАС скрываешь? Твои дети не дают читать мне мысли. Поэтому говори сама. - Дядя на мгновение замолчал, испытывающее глядя мне в лицо.- У тебя взгляд… смотришь так, будто прощаешься. Да и с энергией непонятно, ты словно расколотый сосуд. Сколько не вливай, лишь часть близнецам, а все остальное как в песок в пустыне.

- Все хорошо.- Я с любовью погладила уже довольно большое, подросшее яйцо, которое иногда шевелилось, и даже издавало попискивание.- Тебе показалось.

- Показалос-с-сь!!!- Темный чуть ли не зашипел от возмущения. – Ты кого хочешь обмануть девочка?!- Схватил меня за руку и осторожно оторвал от яйца, приблизив к себе.- Да в тебе весу осталось как в цыпленке! И это не из-за малышей, Лаисса!

Не в силах смотреть на рассерженного Анисса, я виновато опустила голову. Мне давно уже хотелось с кем-то поделиться, но делать любимым больно…

- Обещай, что никому ничего не скажешь,- скорбно прикусив губу, решившись, я посмотрела на взволнованное божество. – Я хочу прожить оставшееся мне время  спокойно и, главное, без жалости.

- Та-а-ак…- Двуликий помрачнел лицом и даже холодом как-то повеяло. - Я слушаю!

- Мои глаза закроются в тот миг, когда откроются глаза моих детей. И даже в чертоги я не смогу попасть. Сальхан последним своим словом обрек меня на вечные скитания в пустоте. Поэтому… моя судьба и скрыта от вас в тумане… - Обняла своего ошеломленного дядю, спрятав лицо на его широкой груди.- И ВЫ ничего не сможете поделать…

- Глупая девчонка!- Меня стиснули в объятьях, судорожно вздохнув.- Этого не случится! Я скажу брату и МЫ…

-Не скажешь. Пусть все так и останется, не нужно его огорчать раньше времени, как и Наферру. Главное, мои близнецы. Я знаю, вы позаботитесь о Салинне и Арнилле. – Из моих глаз пролились так долго сдерживаемые слезы.- А Вернарру найдите новую любовь. Это моя последняя воля. Он не должен больше страдать.- Прижалась сильнее к мужскому плечу. – Пообещай.

- Вот еще! Я этого так не оставлю!..

Но как бы Анисс не старался, сколько бы манны в меня не вливал, как не плел узелки на линии моей жизни, все было тщетно. Яйцо росло, а я становилась все слабее, отшучиваясь перед супругом, что так у всех арниток, выхаживающих потомство. И хоть на меня косились с подозрением, все же верили, приказав поварам сильнее меня кормить, насильно выгоняя из комнат на прогулки, чтобы могла размять крылья и подышать свежим воздухом. Я слушалась днем, а ночью отдавалась своему лорду так, как в последний раз. Своему светлому солнышку… Тому, кого полюбила всем сердцем и всей своей арнитской душой. Но время было неумолимо.