Один и без оружия - Корн Владимир Алексеевич - Страница 35

— Спи, девочка, спи, — прижимая Леру к себе покрепче, шептал я. — Пока все не так плохо. Мы живы, здоровы, а там, глядишь, и остальное наладится.

К тому, что я внезапно стал Игорем, Лера отнеслась легко. Она лишь спросила:

— У тебя серьезные причины скрывать свое настоящее имя?

— Серьезные. Но не предосудительные, если ты это имеешь в виду.

— Не имею. Ты — хороший. И правильный. Такие, как ты, старушек через дорогу переводят. И голубей хлебушком кормят. — И снова непонятно было, шутит она или говорит всерьез. — Мне только нужно знать, как к тебе сейчас обращаться: милый Димочка? Или сладкий Игорек?

— Атаман, — не смог удержаться я, вспомнив о предложении Глеба Малышева.

— А почему атаман?

— Предложили мне свою банду организовать. А в бандах кто главный? Правильно, атаман!

— Ты серьезно?!

— Вполне.

— А кто предложил? Тот самый здоровяк? Ты больше ни с кем не разговаривал.

— Он.

— Вот у него точно морда бандитская. Глянешь на него — и оторопь сразу берет!

Что есть, то есть. Хотя, по-моему, у него только вид типичного громилы. Сам он куда мягче, чем хочет казаться. Во всяком случае, на меня он произвел именно такое впечатление.

— Ну так что, пойдешь ко мне в банду?

— А чем мы будем заниматься? Людей грабить?

Клянусь, в ее голосе, кроме любопытства, ничего и не было.

— Нет. Всякое барахло на побережье собирать.

— Так это не бандиты, получается, а мусорщики какие-то!

— Мусорщики, тут ты права.

— А почему тогда банда?

— Пусть будет команда.

— Нет, банда все-таки лучше. Банда мусорщиков. А во главе — мой Димончик. — Лера звонко поцеловала меня в щеку. — Димон! — позвала она фразой из известного фильма. — Димо-о-он!

— Там не совсем мусор. Среди него и ценных вещей хватает. Успела уже убедиться: местного здесь всего ничего? И еще не скоро появится.

— Поэтому ты вздыхал печально. Решал, что со мной делать?

— Не хочу с тобой расставаться, — честно признался я.

— А как же Вокзал?

— Оказывается, мне туда хода нет.

— Какой ты весь таинственный! Не расскажешь, почему?

— Лера, давай оставим пока все как есть.

— Давай. Но потом расскажешь?

— Потом обязательно расскажу, обещаю. Только ты называй меня на людях Димой, ладно? И вообще всегда так называй.

Та еще проблема. Я все больше склонялся к мысли, что в предложении Малышева есть рациональное зерно. Для этого мира — нормальное занятие, даже уважаемое. Людей, так или иначе, наберу. Много и не надо — человек пять-шесть. Подберутся случайные люди, которым нельзя доверять? Здесь вообще доверять никому нельзя. А я, кстати, и не собираюсь. Проблема в другом. Все мы будем называть друг друга куда чаще по кличкам, чем по именам. Мне свою — Теоретик — по понятным причинам озвучивать категорически нельзя. Но кличка должна быть обязательно. И потому необходимо придумать ее заранее. Потому что когда спросят люди — а они обязательно спросят, кличка должна быть готова. Ну и какую именно? Единственное, что приходит в голову, — Свирепый Дракон. Или Бешеный Буйвол. Ладно, шучу. Понадобится, представлюсь Димоном. А если появится какая-нибудь другая, как появился тот же Теоретик, когда меня никто и не спрашивал, нужна она мне или нет, — смирюсь. Или отверну голову, если не понравится: атаман я буду или кто?

— Игорь, ой, извини, Дима, а что за побережье? Вернее, побережье чего именно?

— Какого-то местного моря. Или даже океана. Я и сам толком не знаю.

— Так это, получается, вместо того чтобы взять на море, ты отправляешь меня на Вокзал?!

— Лера, никуда я тебя не отправляю. Очень хочу, чтобы ты пошла со мной, если ты сама будешь не против, но…

— Что — но?

— Даже приблизительно не представляю, как там и что. Опасаюсь, как бы с тобой чего-то не случилось.

— Ты же сам и говорил, что здесь в любом месте может случиться что угодно и когда угодно.

— И все-таки на Вокзале гораздо меньше шансов попасть в неприятности.

— Но они есть?

— Они есть везде, даже на Земле.

— Дима, я хочу на мо-о-ре! Не хочу на Вокзал.

— Может, здесь пока останешься? — Я остался глух к ее просьбе. — Поговорю с Яковом, он тебе какое-нибудь занятие найдет. А потом, когда все разведаю, заберу к себе.

— Нет. Или ты берешь меня с собой, или…

— Что — или?

— Или вообще забудь про меня, вот что!

— Это называется шантаж.

— Да как угодно пусть называется. Или — или! Кстати, я вчера с Инной разговаривала.

— Это которая продавщица в лавке? — уточнил я.

— Ну да. Так вот, она рассказывала, что ей подруга письмо прислала.

— И что?

— А то, что ее подруга на побережье живет. В каком-то поселке, там их несколько. Я тогда особого внимания не обратила — ну побережье и побережье, а сейчас вспомнила. Надо будет у Инны подробней все расспросить.

Так, а вот это уже полностью меняет дело. Если там есть поселок, к тому же не один, значит, не совсем дикая местность. И отсюда вытекает, что расставаться с Лерой нет нужды. Все значительно упрощается. Вот что значит недостаток информации! Как любит повторять Слава Проф: «Универсальной логики нет — есть только логика конкретных ситуаций».

— Дима, почему ты замолчал?

— Думаю, купальник бы тебе не забыть купить. Если они тут есть.

— Ура! Нет, какой же ты у меня все-таки славный! Я это сразу поняла, как только ты мне ружье подарил! Может, потому и отдалась тебе со всей душой, несмотря на то что практически тебя не знаю. Прежние мои кавалеры, ну хоть бы один догадался! Все в кино водили, в кафе, на концерты, замуж звали. Нет чтобы ружье купить!

— Которое ты даже в руки ни разу не брала.

Лера посерьезнела:

— Я его боюсь, вдруг пальнет!

— Оружие в чужих руках нужно бояться. Вот этим мы сейчас и займемся: пора тебе к нему привыкать. Здесь без ствола, как на Земле без мобильника, — ни шагу!

В этот самый миг в дверь тактично и постучали. Все-таки у левшей есть свои преимущества. На этот раз оно заключалось в том, что, когда я открыл дверь правой рукой, левая с револьвером оказалась прикрыта стенкой. Краем глаза я увидел, как побледнела, наблюдая за моими действиями, Лера. И все же осторожность не помешает: за дверью мог оказаться кто угодно. В том числе и тот, кто пришел по мою душу.

В коридоре стоял Егор, напарник Инны в лавке. Зная теперь язычок Валерии, на всякий случай я придал лицу как можно более суровое выражение. К счастью, Егор тоже улыбаться не стал.

— С чем пришел? — поинтересовался я вместо приглашения пройти внутрь.

В комнате и двоим развернуться сложно, к тому же на Лере одежды самый минимум.

— Яков с тобой поговорить хочет, — ответил посланец.

— Когда?

— Если не занят, прямо сейчас.

— А где его можно найти?

— Приходи в лавку, у него кабинет сразу над ней, на втором этаже.

Знаю, ты же мне об этом и говорил.

— А по какому делу? — продолжал допытываться я.

— Вот чего не знаю, того не знаю. Ну так что ему передать?

Бросив взгляд на Леру, ответил:

— Передай ему: минут через двадцать.

— Что такая серьезная? — поинтересовался я у Валерии, едва только захлопнул дверь и задвинул на ней засов.

— Знаешь, я только что осознала: все не так просто.

Я посмотрел на револьвер в своей руке.

— Из-за него?

— Именно.

— И правильно сделала. Пойми, если ты сама не научишься себя защищать, может случиться так, что в нужный момент рядом с тобой не окажется человека, который сможет это сделать за тебя. А еще можно жить на Вокзале.

Самое худшее заключалось в том, что, оставляя Леру возле себя, я осознанно подвергал ее риску. Ведь если придут убивать меня, вряд ли оставят ее живой. Она даже приблизительно не представляет, насколько опасна моя компания. Чего там говорить, я и сам осознал всю ситуацию с девушкой в полной мере только сейчас. И потому на душе было довольно гадко.