Наследница долины Туманов (СИ) - Лунёва Мария - Страница 23

Мужчина шевельнулся, и в следующее мгновение я ощутила лёгкий толчок.

Вынужденно перевернувшись на спину, встретилась взглядом со злыми глазами оттенка гречишного меда.

- Твоё упрямство выводит из себя, Амэлла, - прорычал он.

- А как же ваши слова?! Вы утверждали, что о таком сокровище, как я, и мечтать не могли, - припомнила ему его же фразы.

Ухмыльнувшись, он издевательски медленно нагнулся и коснулся моего рта,

прикусив нижнюю губу, оттянул её и выпустил.

- Я никогда не отказываюсь от своих слов, - прошептал гер: склонившись ещё ниже,

он лизнул то место на шее, где бешено бился мой пульс. - Ты моя война. Битва,

которую я буду выигрывать раз за разом. Ты моя победа! Разве ты не знала, моя вартеса, что лёгкие победы не приносят удовлетворения.

Сглотнув, я непроизвольно откинулась на подушку, открывая ему больший доступ к своей шее.

- А если я сдамся без боя? - тихо спросила его, отвлекая от этой странной игры.

- А ты сможешь? - в его голосе слышались ироничные нотки. - Станешь беспрекословно подчиняться мне во всём? Слушаться и внимать моим речам?

Молчать даже если они тебе не по нраву? Отдашь мне своё тело и душу. Сможешь?

- Нет, - ответ вырвался прежде, чем я успела подумать.

- Да! - он тихо засмеялся. - Ты моя нескончаемая битва.

Глава 20

Прикрыв глаза, я ощутила прикосновение его сильных шершавых ладоней к своим бёдрам. Бесстыдная рука гера медленно скользила верх, вызывая невероятно горячие спазмы внизу живота.

Это ощущение было для меня ново.

Оно настораживало и завораживало одновременно. Часть меня хотела знать,

какого это - испытывать желание, другая требовала оттолкнуть этого наглеца.

Прогнать и даже не думать о том, что я испытывала к северянину. Прикусив губу, я сдерживала стон, готовый вырваться наружу.

Никогда ещё мои чувства не были столь оголены.

- Прекрати! - выдохнула я. - Оставь меня в покое.

- Тебе не нравится? - прикусив мочку моего уха, Каил скользнул рукой на внутреннюю сторону бедра и медленно провёл ладонью верх, коснувшись большим пальцем промежности.

Всхлипнув, я попыталась отстранить того, кто посягал на моё тело.

- Тебе не нравится? - повторил он вопрос.

- Это слишком, - выдохнула я, не зная, как закончить свою фразу.

Слишком откровенно, горячо, возмутительно прекрасно и жутко пугающе. Все эти определения вспыхивали в моём сознании, но признаться в своих желаниях, я не хотела.

- Тут я с тобой согласен, - выдохнул он. Просунув руку мне под голову, гер сжал мой затылок. - Это слишком мучительно приятно, чтобы останавливаться.

Склонившись, он впился в губы, словно выпивая без остатка. Яростно, зло,

требовательно, но в то же время так бережно. Его язык, скользнув по моим зубам,

протиснулся внутрь. Я ощутила сладковатый вкус мужчины. Это не было противно,

напротив, не сдержав желание, я скользнула руками по широкой мужской спине,

комкая ткань рубашки, и прижала его к себе.

- Да, девочка, - оторвавшись от губ, шепнул он. - Вот так, прелесть моя. Я весь твой.

Лизнув мой язык, он углубил поцелуй. Ощутив мощь его желания, я сдалась и позволила делать с собой всё, что ему захочется.

Я ощущала его руки повсюду: живот, грудь, бёдра. Губы северянина бабочкой порхали на моей коже, оставляя поцелуи. Но стоило ему положить ладонь на низ живота, и я словно вынырнула из этого сладкого липкого омута.

- Нет, - громко шепнула, пытаясь одёрнуть подол ночной рубашки. - Нет!

- Тихо. Тихо, девочка, - Каил просто лёг на меня сверху, удерживая свой вес на локтях, - не бойся. Я действительно поспешил. Всё будет тогда, когда захочешь ты.

Я не трону тебя без твоего согласия, Амэлла.

Сглотнув, я прикрыла глаза, злясь на саму себя. Этот мужчина доставлял столько удовольствия. Он мог бы показать мне, на что способен в постели нежный мужчина.

Я могла бы узнать, отчего стонали женщины в покоях моего отца.

Но собственный страх не позволял сделать мне последний шаг и отдаться добровольно

Познав плотскую любовь сейчас, мне будет вдвойне сложнее видеть его любовниц,

терпеть их присутствие, слушать злые шутки

- Нет. - я покачала головой, - я не допущу этого. Мне никто не нужен. Я не желаю становиться вашей временной утехой и игрушкой. Вы наиграетесь, а мне потом собирай остатки своей гордости и самоуважения. Я не готова пойти на это. Нет!

Каил ничего не ответил на мои слова. Его ладонь сильнее сжала затылок. Так мы и лежали

Глаза снова отяжелели, и я погрузилась в лёгкую дремоту.

- Ты всё поймёшь, Амэлла, - шепнул он. - Я буду охранять твоё сердечко, и никогда никому не позволю воткнуть в него острые иглы.

==

В третий раз за утро я проснулась, услышав звон колокола. В комнате мельтешила няня, бестолково прохаживаясь вокруг кровати.

- Ия Лунсия, а чем вы заняты? - недоумённо поинтересовалась я у своей старушки.

Виновато покосившись на меня, она остановилась и, пожав плечами, отправилась к шкафу перекладывать мои немногочисленные вещи. Она всегда этим занималась.

когда была взволнована.

- Няня, - требовательней произнесла я. - что случилось? Отвечай!

- Гер Каил велел переселить тебя сюда, - пробурчала она, не оборачиваясь.

Я осмотрелась: признаться, на втором этаже не была уже десять лет, и потому понятия не имела, где, вообще, сейчас нахожусь

Огромная комната: раза в четыре больше, чем моя. Кровать широченная, на ней легко спать и поперёк. Красивый балдахин над головой: он показался мне знакомым

Словно когда-то я его видела

Голубая ткань, на ней вышиты шелковыми нитями звёзды по краям. Покачав головой, я признала, что, увы, вспомнить не могу, в какой точно комнате и когда я его подметила

Чуть поодаль от кровати стоял огромный шкаф. упирающийся в потолок. Сбоку от него полки подвесные с какими-то похороненными под споем пыли книгами.

Сундуки резные, пара кресел. небольшой столик между ними. И самое главное, два огромных окна.

Покрутив голой, я быстро обнаружила своё кресло с другой стороны кровати и,

перебравшись туда, легко уселась в него

- ИЯ Лунсия. а где я вообще? Чья это комната?

Прокатившись вперёд - назад, я улыбнулась.

Такой простор!

- Это комната вашей матушки. Разве ты забыла, как она выглядит.

Я остановилась и с недоверием глянула сначала на няню, а потом на обстановку вокруг Поле смерти матушки ее комнату заперли. Мояла жила в другой части этого крыла. Взяв за край балдахин, я напрягла память. Но ничего. Комната казалась чужой и незнакомой.