Наследница долины Туманов (СИ) - Лунёва Мария - Страница 40

Я даже с Хумъяром себя так смело не вела. А сейчас хотела отстоять своё право на отказ. Но сердцем чувствовала, что не позволит он мне иметь своё мнение.

Каил чуть дёрнул зажатую в его ладони ткань и так посмотрел, что у меня сердце заходилось в бешеном ритме. Я осознала, какую ошибку совершаю, провоцируя его на агрессию и злость. Но ... Уступить не могла.

Поджав упрямо губы, я ощутила, как по щеке скатилась одинокая слезинка.

- Не превращайся в него, прощу тебя, - тихо выдохнула я. - Дай мне хоть немного свободы. Мне никто никогда не позволял решать самой. Я никогда не могла позволить себе сказать "нет". Сделай мне этот подарок.

Мгновение и он отпустил мою нижнюю рубашку. Положив руки по обе стороны моего тела, изучающе взглянул на меня.

- Амэлла, я всего лишь хотел, чтобы ты искупалась. Я попросил тебя раздеться. Не приказал, а попросил! В ответ ты стала дерзить. Ты хочешь лечь спать, не смыв с себя грязь после нашей прогулки верхом? Вот прямо в этом пыльном платье? - он поднял порванный кусок ткани, служивший ещё пару минут назад мне одеждой. -

Ты этого хотела?

- Нет, - вся ситуация теперь казалась мне глупой.

- Разве у вас мужу не позволено видеть свою жену обнажённой? - продолжал он.

- Позволено, - шепнула я тише.

- Разве мне не разрешается касаться твоего тела?

- Разрешается, - прошептала я одними губами, - но в глазах местного люда вы мне не муж, - я хотела хоть как-то сменить тему разговора.

Каил поднял мою руку, на которой красовался широкий браслет, исчерченный рунами.

- Эта земля теперь принадлежит клану Бессон, Амэлла. Законы твоих предков более не существуют. Этот браслет может носить лишь та, кого я назвал своей женщиной. Женой. Избранной. Я имею право взять тебя хоть сейчас, но я даю нам время привыкнуть друг к другу. Поэтому ты сейчас сама снимешь свою рубашку и позволишь мне сделать то, что я хочу. А иначе я буду очень зол, и моё дурное настроение обрушится на головы тех, кто нас окружает. Мне казалось, тебе небезразличны обитатели этого замка.

- Это шантаж, - вымолвила я и взглянула на него осуждающе.

- Нет, я честно тебя предупреждаю, чем обернётся наша с тобой ссора.

Глава 35

Сглотнув, я трясущимися от негодования и страха руками стянула с себя нижнюю рубашку, обнажая своё ненавистное тело. Зажмурившись, представила, сколько омерзения сейчас на его лице, а ведь он ещё спину не видел.

Я была худой, не совсем кости да кожа, но всё же.

Тазовые косточки выпирали, живот впалый, грудь небольшая, ребра видны. А на спине ещё и чёрная едва закрытая рана. Я ненавидела то, как выгляжу.

Ненавидела свои длинные немощные ноги, выпирающие колени.

- Амэлла, - голос Каила звучал неожиданно нежно, - ну, чего же ты так боишься меня?! Девочка моя, ну, открой глазки.

Покачав головой, спрятала лицо в ладонях.

Хумъяр любил рассказывать, насколько я безобразна. Сравнивал со своими любовницами, оскорблял и детально расписывал мои изъяны. Поэтому сейчас я представляла, что испытывает этот северянин. Ему противно и мерзко.

Ощутив прикосновение к своим бёдрам, вздрогнула всем телом, и раздвинула пальцы, смотря сквозь них. Каил присел рядом со мной на пол и положил голову на мои колени. Обнял за талию, легонько касаясь пальцами раны.

- Ты такая глупенькая, - тихо шепнул он. - Ты не знаешь, что значишь для меня.

Он тихо рассмеялся.

- Я так долго искал тебя, - его губы лёгкими поцелуями опалили мою кожу.

Рвано выдохнув, сжалась в его объятьях.

Ничего более не говоря, он поднялся и, подхватив меня на руки, понёс в купальню.

Бережно опустив в наполненную лохань, Каил распустил мои волосы.

Я молчала, не зная, как себя вести. Смотреть на него не решалась. А он делал вид.

что всё у нас в порядке. Что ничего, из ряда вон выходящего, не происходит. Налив на небольшую ветошь немного мыла, северянин, сжав мою стопу, принялся её тереть нежными круговыми движениями, медленно продвигаясь вверх. Наблюдая за действиями его рук, я не понимала мотивов его действий.

- Я ведь уродливая, гер Каил, и ты ни можешь этого не видеть! - прошептала я,

сгрызаемая своей неуверенностью и стыдом. - Зачем ты терзаешь себя и меня?

Его руки замерли, а затем, отбросив тряпку, он потянулся и зажал в ладонях мою голову, приподнимая её вверх.

- Хочешь знать, что я вижу, моя вартеса? - в его взгляде было столько злости. - Я

вижу красивую молодую женщину, мою женщину, которую изломали и искалечили.

И я сейчас не про твою спину, Амэлла. Ты прекрасна, но не понимаешь этого.

- Не ври! - крик вырвался сам собой из моих уст. - Не смей мне врать, северянин. Я

вижу своё тело. Я знаю, какое оно. Я урод. Калека. Тощая, бледная, немощная. И

ты не можешь это отрицать. Не можешь!

На его губах появилась зловещая улыбка. Он словно скалился зверем.

- Закрой свой рот, прелесть моя ненаглядная, и никогда больше не смей так о себе говорить, - от такой грубости я растерялась. - Калека! Да, это я отрицать не буду. Но с этой бедой справлюсь. Будешь ты у меня, и ходить, и танцевать. Урод! Я вырву язык тому, кто посмеет тебя так назвать. Я и тебе не позволяю это делать. Ты красива! У тебя густые вьющиеся волосы, тёмные с рыжиной. Когда ты выходишь на улицу, в них переливается солнышко. Твои глаза чистые и невинные, даже когда ты смотришь строго, в них плескается доброта и нежность. Ты не тощая, а стройная. Красивый упругий животик, тонкая талия. Я её даже ладонями обхватить могу, - в подтверждении своих слов, он прижал руки к моему телу и действительно сомкнул пальцы, заключая меня в кольцо. - Бледная?! - Каил усмехнулся и,

подавшись вперёд, поцеловал моё плечо. - Нет, ты светлокожая, потому как редко бываешь на солнце. Какие ещё претензии ты можешь предъявить своему тему?

Твоя грудь изящная и привлекательная. Как бы я сейчас хотел впиться в неё губами. Но это позже, не будем тебя пугать ещё больше.

Каил тихо засмеялся и отстранился. Я сидела прибитая к месту его словами.

Красивая?! Я медленно качнула головой. Нет. Я не считала себя такой.

- Время, - Каил снова поднял со дна лохани тряпку и намылил её, - только время позволит нам разобраться с нашими страхами. Я соберу тебя, моя прелесть, в единое целое, и никому не позволю ломать и калечить твою душу.

Замолчав, он принялся меня мыть, без стыда касаясь везде, где бы ему ни вздумалось. Краснея от смущения, молчала и я.

Только через полчаса, когда вода уже остыла, Каил вынул меня из лохани и, укутав в широкую мягкую ткань, перенёс на постель. Забравшись в шкаф, он осмотрел мой скромный гардероб, а после, покачав головой, вынул свою тунику и отдал её мне.