Маленький город - Дик Филип Киндред - Страница 3

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая

— Но, Верн! — запротестовала Мэдж. — Что случилось?

Верн неожиданно остановился у двери:

— Я бросил работу.

— Что?

— Я бросил работу. Покончил с Ларсоном. И ничего общего у меня с ним больше не будет. — Дверь в подвал захлопнулась.

— Боже всеблагий! — вскрикнула Мэдж, истерически вцепившись в Тайлера. — Он сошел с ума!

Внизу в подвале Верн Хэскель нетерпеливо щелкнул выключателем. Он надел кепку и придвинул табуретку к большому фанерному столу.

Что дальше?

«Меблировка от Морриса». Большой модный магазин. В котором служащие смотрели на него свысока.

Он весело потер руки. Больше их уже нет. Нет больше высокомерных клерков, удивленно вздымающих свои брови, когда он входил. Лишь волосы, галстуки-бабочки и нарукавники.

Он сдвинул модель «Меблировка от Морриса» и разобрал ее. Работал лихорадочно, с неистовой поспешностью. Теперь, после того что он задумал, он не тратил времени зря. Мгновением позже на это место он приклеил два небольших здания. Будка «Сияющая туфля». Кегельбан Пити…

Хэскель восхищенно хихикнул. Подходящая замена для шикарного, изысканного мебельного магазина. Будка чистильщика обуви и кегельбан. Как раз то, что нужно.

«Государственный банк Калифорнии». Он всегда ненавидел банк. Когда-то они отказали ему в кредите. Небрежно смахнул банк.

Особняк Эда Тилдона. Его чертова собака. Когда-то пес укусил его днем за лодыжку. Он разорвал модель. Голова у него кружилась. Он мог делать все, что угодно.

"Приборы Харрисона. Однажды, они продали ему плохой приемник. К черту «Приборы Харрисона»!

«Табачный магазин Джо». Джо накостылял ему в мае 1949 года. К черту «Джо»!

«Чертежные работы». Ему не нравилось, как пахнут чернила. Нужно заменить на хлебозавод. Он любил свежий хлеб. К черту «Чертежные работы»!

Улица Вязов была слишком темна ночью. Пару раз он спотыкался на ней.

Несколько дополнительных светильников — и все будет в порядке.

На Высокой улице нет ни одного бара. Слишком много магазинов готового платья, дорогих шляпок, меховых магазинов и магазинов дамской одежды. Он небрежно разорвал все и свалил на верстак.

Наверху медленно приоткрылась дверь. Мэдж перегнулась вниз, бледная и испуганная:

— Верн?

Он нетерпеливо нахмурился:

— Чего тебе?

Колеблясь, Мэдж спустилась по ступенькам. За ней следовал доктор Тайлер, учтивый и ухоженный, в сером костюме:

— Верн… все хорошо?

— Конечно.

— Ты… ты на самом деле оставил работу?

Хэскель кивнул. Он начал разбирать «Чертежные работы», игнорируя жену и доктора Тайлера.

— Но почему?

Хэскель нетерпеливо заворчал:

— Нет времени.

Доктор Тайлер начал проявлять беспокойство:

— Как я понял, вы слишком заняты, чтобы работать?

— Точно.

— Слишком заняты для чего? — голос Тайлера повысился, в нем появилась нервная дрожь. — Чтобы работать над своим городом? Переставляя игрушки?

— Убирайся, — невнятно пробормотал Хэскель. Его проворные пальцы собирали любимый хлебный заводик Лангендорфа. Он занимался им с особой тщательностью, раскрашивал белой краской, рисовал перед ним пешеходные тропинки и газоны. Он отложил их и принялся за парк. Большой зеленый парк.

И разместил его на месте отеля на улице Штата.

Тайлер отодвинул Мэдж от стола в угол подвала.

— Боже правый, — он неловко прикурил сигарету. Она выпала из рук и укатилась в сторону. Он проигнорировал это и потянулся за другой. — Видишь? Видишь, что он делает?

Мэдж молчаливо покачала головой:

— Ну и что? Я не…

— Сколько он работал над этим? Всю жизнь?

Мэдж кивнула, бледная.

— Да, всю жизнь.

Черты лица Тайлера напряглись.

— Боже мой, Мэдж! Это даже тебя свело с ума! Я с трудом верю в это.

Нам необходимо что-то предпринять.

— Что случилось? — застонала Мэдж. — Что…

— Он потерял себя из-за этого, — лицо Тайлера превратилось в скептическую маску. — Окончательно.

— Он всегда спускается сюда, — Мэдж запнулась. — Все, как обычно. Он всегда хотел убраться куда-нибудь.

— Да. Убраться, — Тайлер содрогнулся, сжал кулаки и взял себя в руки.

Он пересек подвал и стал возле Верна Хэскеля.

— Чего тебе? — пробормотал тот, заметив его.

Тайлер сжал губы:

— Ты кое-что добавил, не так ли? Новые здания.

Хэскель кивнул.

Дрожащими руками Тайлер прикоснулся к небольшому хлебозаводику.

— Что это? Хлеб? Для чего? — он отодвинулся от стола. — Я не припоминаю, чтобы в Вудланде были хлебозаводы. — Он повернулся. Вы не пытаетесь усовершенствовать город?

— Убирайтесь отсюда, — произнес Хэскель со зловещим спокойствием. — Оба.

— Верн! — вскрикнула Мэдж.

— Мне нужно многое сделать. Можете к одиннадцати принести сюда сэндвичи. Надеюсь к вечеру все закончить.

— Закончить? — переспросил Тайлер.

— Закончить, — ответил Хэскель, возвращаясь к работе.

— Пошли, Мэдж, — Тайлер схватил ее и подтолкнул к лестнице. — Идем отсюда. — Он пошел впереди нее по лестнице в гостиную. — Пошли! — Когда она вышла, он плотно закрыл за ней дверь.

Мэдж истерично вытерла глаза.

— Он сошел с ума, Пол! Что нам делать?

Тайлер серьезно задумался.

— Успокойся. Мне нужно все это обдумать. — Он ходил туда и обратно нахмурившись. — Я скоро приду. Вернусь. Это не займет много времени.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Его удаление. В свой суррогатный мир. Улучшенной моделью которого он управляет. Куда он может уйти.

— Можем ли мы что-то предпринять?

— Предпринять? — слабо улыбнулся Тайлер. — Хотим ли мы что-то сделать?

Мэдж изумилась.

— Но мы не можем…

— Возможно, это решит нашу проблему. Возможно, это нам нужно. — Тайлер задумчиво разглядывал миссис Хэскель. — может быть, именно это.

Было уже почти два часа ночи, когда он завершил строительство домов.

Он устал… но был настороже. Все происходило быстро. Работа была почти готова.

Фактически завершена.

Он прервался на мгновение, изучая свое творение. Город был радикально изменен. Потом он начал переделывать улицы: передвинул большую часть общественных зданий, общественный центр и расширил деловой район вокруг них.

Он соорудил новое муниципальное здание, полицейский участок и огромный парк с фонтанами и искусственным освещением. Расчистил район трущоб и старых закусочных. Улицы стали широкими и хорошо освещенными, магазины — современными и привлекательными.

Все рекламные плакаты были убраны. Большая часть бензоколонок — тоже.

Огромная фабричная зона исчезла. Их место занял ровный пейзаж. Деревья, холмы, зеленая трава.

Богатый район изменился. Осталось лишь несколько особняков, принадлежавших лицам, к которым он благоволил. Остальные были снесены, заменены на типовые коттеджи с двумя спальными комнатами, одноэтажные, с обычными гаражами.

Муниципалитет не был прежним, в стиле рококо. Сейчас он стал приземистым и простоватым, похожим на Парфенон, такой любимый им.

Существовало десять-двенадцать персон, которые нанесли ему особый вред. Он существенно изменил их дома. Предоставил им бывшие воинские казармы, а шести из них — дома на краю города. Где гулял ветер с залива, несущий запах гниющих водорослей.

Дом Джима Ларсона был убран совсем. Он тщательно стер Ларсона. Тот больше не существовал, во всяком случае, не в этом новом Вудланде, который стал теперь почти совершенством.

Почти. Хэскель тщательно изучал свою работу. Все изменения должны быть сделаны теперь. Не позже. Это было время творения. Позднее, когда все будет закончено, нельзя будет изменить ничего. Он должен внести все изменения именно сейчас — либо забыть о них.

Новый Вудланд выглядел прекрасно: чистый, опрятный, нисколько не вычурный. Богатый район был упрощен, а бедный улучшен. Ослепительно сверкавшие рекламы, вывески, витрины менялись и двигались. Деловой район был небольшим. Парки и пейзажи заняли место фабрик и заводов. Центр города изменился до неузнаваемости.

• Предыдущая
• 3/4
• Следующая