Price of Honor (ЛП) - "Рэдклифф" - Страница 3

Глава вторая

Дасти погладила гладкую мускулистую спину Атласа и прочитала вопрос в тёмных шоколадных глазах, которые изучали её.

<<Почему мы тратим здесь время, когда можем работать и веселиться?>>

— Знаю, знаю. Я не сумасшедшая об этом, чем ты. Но связи с общественностью — это часть работы, верно?

Атлас пожал плечами. Он больше не заботился о пиаре или политике, чем она. Работа была его единственным интересом и его величайшей радостью, так же как и её. Его длинный, рифлёный хвост медленно скользил из стороны в сторону на цементном полу тренировочного забега, столь же размеренный и устойчивый, как и его темперамент. Его правое плечо слегка коснулось внешней части левой ноги Дасти. У неё был он на коротком поводке, но это не было действительно необходимо. Он не оставит её, если она не даст ему команду искать или освобождать. Но поскольку они встречались с гражданским лицом, она хотела послать сообщение, что он не был домашним животным, и ему следует оказывать такое же уважение, как и любому другому профессионалу.

Слишком много людей не задумывались о том, чтобы подойти к странной собаке, даже если это была собака из правоохранительных органов, которая занималась серьёзной работой.

Атлас будет терпеть прикосновение незнакомца, если она сначала заверит его, что всё в порядке, но было бы несправедливо ставить его в неловкое положение из-за невежества человека.

— Я вытащу нас оттуда как можно быстрее, я обещаю. Это всего лишь пара вопросов и несколько фотографий. Начальники говорят, что хорошая реклама всегда важна. — Дасти была не более заинтересована в том, чтобы дать интервью представителю прессы, чем Атлас должен был быть внутри, когда он предпочёл бы отсутствовать на учебном курсе.

Собачьи истории были, по-видимому, популярны среди общественности и, согласно государственным делам, вызывали симпатию и поддержку федеральных агентств, которые их наняли, помогая сбалансировать более частые критические изображения, которые казались ежедневным кормом для прессы. Ей было всё равно, как на неё смотрели те, кто находился снаружи. Она очень предпочитала компанию своей собаки почти любому.

Она и Атлас были вместе, так как ему было всего несколько недель. Они жили и тренировались вместе больше года.

Они понимали друг друга, общаясь без слов легче, чем она когда-либо могла общаться с кем-либо. Они спали вместе, ели вместе, тренировались вместе, работали вместе, играли вместе. Что ещё ей может понадобиться? Она погладила его между ушами на секунду, и он подтолкнул её ногу.

— 11:30. Время встретиться с репортёром. — Она отряхнула блуждающие волосы Атласа с передней части своей тёмно-синей рубашки BDU и дала ему знак подняться.

Репортёр из «Вашингтон Газетт» делал тематическую статью о роли подразделения Секретной службы К9 в защите президента. Она не возражала говорить об Атласе — ей нравилось рассказывать людям, какой он удивительный. То, что она не собиралась признать, было то, что завтра это будет первый раз, когда она и Атлас выйдут на поле как часть PPD.

Хотя она не была новичком. Она работала с защитными собаками на территории Белого дома, прежде чем перейти в подразделение по обнаружению взрывчатых веществ.

Атлас был молодым, но опытным, с одним из лучших носов в дивизионе. Он сдал все свои свидетельства о тренировках с полётом, и она не могла дождаться, чтобы начать. Вместо того, чтобы готовиться к предстоящей операции, она застряла с этим.

— Двадцать минут, — пробормотала она и повела «Атласа» по длинному залу учебного центра в конференц-зал в передней части здания.

Небольшая комната была уменьшена за счёт стола, слишком большого для места размером десять на пятнадцать футов, уже заполненного деревянными раскладными стульями и доской на колёсах. Плоские люминесцентные потолки создают резкое свечение на не совсем белых стенах и потёртых серых плиточных полах. В одном углу стояла металлическая тележка с кофейной урной, стопкой пенополистирольных чашек, индивидуальными пластиковыми контейнерами с кремом и пакетами сахара и пластиковыми палочками для перемешивания. В противном случае суровая, голая комната была пуста. За исключением женщины, сидящей в конце стола, которая заставила всё остальное в монохромное пятно. Даже сидя, она выглядела высокой, возможно, выше, чем собственные пять-девять Дасти.

Она была из слоновой кости с тёмными, претёмными волосами, откинутыми с лица и сложенными сзади на шее.

Более короткие пряди коснулись её лба над изогнутыми чёрными бровями.

Губная помада чуть красного цвета подчёркивала широкий полный рот. Её высокие скулы, узкий нос и сердцевидное лицо были слишком угловатыми для обычной красоты, но её пронзительные, тёмные, миндальные глаза были магнитными, завораживающими.

— Еак Модильяни, — пробормотала Дасти.

— Мне жалеть? — Женщина встала, её тёмно-зелёный пиджак и юбка идеально облегали тело модели, стройное и гладкое.

Дасти застыла на месте, и Атлас послушно сел рядом с ней.

Почувствовав прилив крови к шее, она невольно откашлялась и произнесла благодарственную молитву о том, что её высказывание не было более ясным.

— РС. Эллиот?

Женщина обошла стол и протянула руку.

— Да. Вивиан Эллиотт.

Сознавая её мозолистую ладонь, встречающую гладкую прохладную плоть, Дасти пожала ей руку.

— Дасти Нэш. Это Атлас.

Вивиан посмотрела вниз, улыбнулась.

— Великолепный.

Дасти не могла избавиться от тревожного ощущения, что Вивиан Эллиотт не вполне реальна. Она никогда раньше не видела такой красивой женщины, ни в реальной жизни, ни в одном из десятков музеев и сотен картин, которые она видела за эти годы.

— Он, вероятно, предпочитает красивых, — сказала Вивиан, не двигаясь, чтобы дотронуться до собаки. Он был действительно красив. Быстрые, умные глаза, светящяяся шерсть из красного дерева, пронзённая чёрным поверх его плеч и бёдер, широкая сильная голова и коническая морда. — Сколько ему лет?

— Полтора года.

— Молодой для этой работы, не так ли?

— Не для его породы.

— Бельгийский малинуа?

— Да.

Вивиан мысленно разобралась в исследовании, которое она провела, готовясь к собеседованию, и искала что-то, что помогло бы ей подключиться к проводнику. Агент Нэш выглядела гораздо менее общительной, чем её собака, чьи жидкие глаза говорили о многом, когда он наклонил голову и оценил её. Глаза Нэш, поразительного оттенка настоящего зелёного цвета с крошечными коричнево-золотыми пятнами, которые соответствовали её запутанным волосам до воротника, были настороженными и интенсивными. На большинстве людей зелёный, который чисто кричит контактными линзами, но ничего о Нэш не предлагало выдумку или тщеславие. Её волосы были небрежно подстрижены, её светлое, слегка веснушчатое лицо без какой-либо косметики, её унифицированные стандартные, изношенные BDU, без украшений, за исключением удостоверения личности, висящего на её шее и заплаты на рукавах и груди.

Агент Дасти Нэш не была человеком.

— Я не думаю, что есть шанс, что мы могли бы поговорить на улице, где я могу видеть, как он немного работает?

В глазах Нэш вспыхнула искра, и Вив поздравила себя. Бинго. Это было всё о собаке с этим. Не сильно отличается от некоторых заводчиков, которых она знала, когда росла.

— В конце концов, он звезда, верно?

— Вы же знаете, что там двадцать пять градусов, — сказала Дасти.

— Он возражает против холода? — дразнила Вив.

Дасти засмеялась, и трансформация захватила дух. Её стоическое выражение смягчилось, и тепло растопило прохладу в её взгляде.

— Его разводят на работу в горах. Он любит холод. Он скорее будет снаружи, чем внутри.

— Это тоже для вас? — Вив знала ответ, но ей нужно было заставить Нэш говорить, чтобы замораживание не наступило снова.

Не недружелюбная, высокомерная незаинтересованность, но что-то ещё.

Редкий вид самодостаточности, тонкий барьер, который вызвал любопытство Вив.