Искусство войны - Оловянная Ирина - Страница 40

• Предыдущая
• 40/90
• Следующая

– Ясно. Ребята, слушайте все. На сегодня последнее усилие. Минут через сорок-пятьдесят здесь будут все оставшиеся «драконы». Берн, займи оборону по северной границе лагеря, понизу. Их, наверное, будет человек пять, как подойдут поближе – начинаешь стрелять. И не торопись.

– Понял! – обрадованно согласился комроты.

– Лео, только ты сам, переберись на ту сторону ручья и – на дерево.

– Ясно, сейчас мои устроятся поудобнее, – Лео хмыкнул.

Я залез повыше по стволу своего дуба. Устроившись метрах в пяти над землей, я перевел дух и оглядел мир сверху: ручей от меня заслоняли невысокие кусты, но, если по воде пойдет человек, я его спокойно достану из бластера. Подальше от воды подлеска почти нет, так что тоже подстрелю кого угодно. Правило «не стрелять в голову» само подсказывает прекрасную тактику: обстрел на уровне земли заставляет противника залечь, а тогда он теряет мобильность и становится легкой добычей сидящих на ветвях снайперов.

Посчитаем: восемнадцать «убитых» «драконов» мне еще утром Гвидо обещал. Еще четверых они вполне могли потерять во вчерашнем бою с «дельфинами», которого мы не видели. Сходится. И здесь еще пятеро. И «дельфины» их тоже постреляли. Да, наверное, назад придут человек пять. И упустить их нельзя, теперь у Скандиано одна стратегия: схватить продовольствие и спрятаться в лесу на двое суток. Он не Эрнесто, на это его сообразительности хватит. А если Джорджо будет преследовать противника до его логова, то мы и с ним повоюем. Замечательно.

– Энрик, – связался со мной Лео, – мы все на позициях.

– Отлично. Всё, ребята, ждем.

Минут десять все молчали.

– Ну, скоро они? – не выдержал кто-то напряжения. – Я сейчас просто засну.

– Интересно, – ехидно спросил я, – что капитан Ловере считает «злоупотреблением полномочиями»?

– А что?

– Как бы мне спустить с тебя шкуру и не злоупотребить?

– Понял. Заткнулся.

– То-то. Смотрите в оба.

Через несколько минут Скандиано связался с Франческо, на глазах моего парня тот сказал, что в лагере все в порядке. Похоже, они не договорились о паролях. Или забыли. Валентино приказал Франческо срочно сворачиваться.

Парни Скандиано подошли к своему лагерю в 11:00. Хоть часы по ним проверяй. И было их шестеро. Они бежали по галечному ложу ручья, не оглядываясь и не разговаривая. Такие хмурые лица могут быть у настоящих покойников. Заметить, что в лагере нет никакой суматохи, сопровождающей сборы, они не успели.

Ну, мне это уже надоело: ребята Берна пристрелили одного (мажут они так, что хоть умри), после чего «драконы» лениво залегли на берегах и каждый получил по шарику краской от моих сидящих на ветвях бойцов, главным образом от меня и Лео. Всё. Второй блин намазали. Ничего нового не внесли в военную науку «тактику».

– Не высовываться! – приказал я. – Вдруг «дельфины» заявятся.

– Энрик! – простонал Роберто. – Тогда бы эти оглядывались.

– Знаю. Но, может, им уже настолько все равно, что… Посидите еще пять минут.

Пять минут проползли в тревожном ожидании.

– Всё, можно спускаться.

Я съехал по стволу, «убитые» уже начали подниматься с земли и вылезать из воды, с вызовом поглядывая на моих ребят: только попробуйте поиздеваться!

Да у нас просто сил на это нет! Даже если у кого-то и было желание. Роберто стоял у ручья и смотрел на Валентино, как мясник на быка, – сейчас разделает. Я положил ему руку на плечо: остынь. Морду мы ему набьем потом, а сейчас он просто поверженный противник, и даже сказать ему что-нибудь враждебное или злорадное – недостойно. Роберто просто дрожал от ненависти и никак не хотел успокаиваться.

– Сходи помародерствуй, – приказал я ему. – У нас разведчик без комма остался.

Роберто кивнул и отправился обыскивать палатки. Убедившись, что мы ведем себя прилично, «драконы» начали облегченно вздыхать и даже улыбаться. Хм, похоже, они мало огорчены. Кроме самого Скандиано, конечно. Я поинтересовался у Франческо, надо ли его подстрелить или он и так готов признать себя убитым. Франческо охотно согласился. Этот парень на лишние синяки не набивается.

Роберто вылез из одной из палаток и продемонстрировал мне найденный комм.

– Пошли отсюда! – приказал я своей команде. На сей раз мы не потеряли ни одного человека!

Немного позже полудня мы вернулись в свой лагерь. Опять я забыл похвалить своих героев! Летучие коты меня покусай, но у меня уже язык не ворочается. Вот отоспимся, я их построю и торжественно поблагодарю, и вспомню про подвиги, совершенные каждым, и не скажу ни слова о том, как плохо мои ребята в своем большинстве стреляют… Я забрался в штабную палатку, рухнул на чей-то спальник и пробормотал склонившемуся надо мной Гвидо:

– «Др-раконы» – всё. Р-разбуди в пять.

И отключился.

– И зачем тебя надо будить в пять? – поинтересовался Гвидо.

– А? Что? – Я помотал головой. – А что? Ты не разбудил?

– Почему? Вот, бужу.

– Спасибо, – сказал я, уже совсем проснувшись.

– Кажется, ты обещал ребятам, что на сегодня всё, – осторожно заметил Гвидо.

– Чего ты со мной, как с тираном? – обиделся я. – Осторожничаешь! Как обещал, так и сделаю. Что, все, кто может, спят?

Заботливый отец-командир Гвидо утвердительно покивал головой.

– Понятно. Ладно, оставь мне график караулов и ложись поспать сам.

Гвидо помотал головой:

– Обойдешься. Роберто поспит еще час – и меня сменит.

– А я когда?

– А ты никогда! Не твоя забота, – резко возразил Гвидо.

Я открыл рот, дабы сообщить ему, что я думаю о его наглой самоуверенности. Потом закрыл, потом опять открыл, не зная, что сказать. Вот это да! И это мой братишка, вечно оглядывающийся с вопросительным видом: «А правильно ли я делаю?» Хм, эта метаморфоза мне нравится: «Я – начальник твоего штаба, у меня есть определенные обязанности, а ты или не вмешивайся, или снимай меня с должности!» – говорил его взгляд.

– Джен и при тебе выразил свое восхищение нашими порядками? – с легкой иронией поинтересовался я.

Гвидо хмыкнул:

– Если бы не он, я бы и не узнал, что бывает иначе.

– И мою дурацкую реплику насчет «когда же он думает» он тебе тоже пересказал, – утвердительно заметил я.

– Не дурацкую, – посерьезнел Гвидо.

– Тогда мне и впрямь пора подумать, – заявил я, поднимаясь на ноги.

Гвидо кивнул и ушел: у него по-прежнему много дел.

Пока я спал, штабная палатка тоже претерпела метаморфозу: Джен, Карло и Марко были куда-то выселены, у стен остались только три спальника, с одного я только что поднялся, на другом спал Роберто, а третий был предназначен для самого Гвидо. Зато посередине был сооружен стол из пустых коробок от рационов, а вокруг него несколько табуреток из того же материала. «Мебель» аккуратно склеена универсальным клеем. Да-а, Гвидо услышал комплимент и решил ему соответствовать, все-таки пленные и «мертвые» вражеские солдаты – не самое обычное украшение интерьера штаба современной армии. И начальник штаба навел порядок. Так, конечно, и должно быть, но мир что-то при этом утратил: безумное чаепитие закончилось, Алису разбудили раньше времени. Кстати, как раз файф-о-клок. И есть хочется сказочно!

На этот раз я сначала умылся, а потом сел обедать. Время уже почти мирное, осталось только победить самого умного из врагов. А может, самого безынициативного? Хм, для него одно другому не противоречит, вот если бы я отдал инициативу – был бы дурак.

А он? Эрнесто хочет победить именно меня для того, чтобы выиграть; Валентино – из личной вражды; а я хочу поскорее побить их обоих, чтобы они не побили меня. Джорджо, как та обезьянка из китайского стихотворения, может сидеть на дереве и спокойно любоваться дракой двух тигров внизу.[11]

Итак, я не Джорджо, что я должен делать на своем месте? «Во-первых, похвалить своих ребят, а то скоро станешь как Скандиано», – заявил внутренний голос. Не-е, строить их ради этого я не буду, они обидятся – и правильно сделают. Во-вторых, победить «дельфинов». Я развернул карту на столе: действительно очень удобно. И Гвидо уже отметил на ней точное расположение «дельфиньего» лагеря.

• Предыдущая
• 40/90
• Следующая