Одна из двух (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 11

— И виднелся рыжий хвост

В дымке голубой.

Дальше мы пели вместе. Шепотом, как заговорщики. Мне казалось, или великий князь стреттов, воодушевившись незатейливой мелодией, вовсю размахивал руками, словно мальчишка. Сразу вспомнился другой мальчик, который сочинил эту песенку. Матео Маас, младший брат моей мачехи. Я мысленно увидела ее, потом отца, братьев, маленькую сестричку Ирриче…

Песня оборвалась на полуслове.

— Как вы себя чувствуете? — заволновался князь.

Я пролепетала в ответ что-то невразумительное. Меньше всего мне хотелось, чтобы Лей понял, что произошло.

— Пора спать, — решил он. — Мне предстоит завтра заседать в совете старейшин, а вам нужно продолжать лечение. Я вернусь через пару дней, и вы мне сыграете на лютне. Согласны? — Хоть голос звучал доброжелательно и тепло, в просьбе князя явно чувствовался приказ.

— Да, — выдавила я через силу.

Князь стреттов, наклонился мне. Я слышала, как зашелестели его одежды. Лей слегка прикоснулся к растрепанным волосам, и то ли погладил, то ли пропустил скозь пальцы тонкие нити волос. Затем, взяв мою руку, поцеловал по трезарианскому этикету. Немного задержал мою ладонь в своей и прошептал:

— Я вернусь, Цита.

На следующий день рано утром я уехал. Перед отъездом мне пришлось зайти к деду. Старый Мойн вовсю готовился к операции.

— Мы же договорились! — рассердился он, увидев меня в дорожных одеждах. — Через час начинаем, ты мне нужен.

— В крови циркулировал яд лиуров. Видимо, они отравляют жертву, чтобы не сопротивлялась. Эта гадость медленно пожирает красные тельца. Может, поэтому легкое не приживалось.

— Что же вы нам прикажете делать, тайэн? — в голосе Мойна появилась издевка. Он никогда не любил, когда вмешивались в его работу или поучали. А я в один момент сделал и то, и другое.

— Ничего, — пробурчал я, стараясь не обращать внимания на тон деда. — Я почистил ей кровь. Кажется, яд нейтрализовался. Сегодня оперировать нет нужды. Давай подождем и понаблюдаем.

— Как чистил? — резко поинтересовался Мойн. От едкого тона не осталось и следа.

— Наложением рук, — ответил я нехотя. — Добавил агрессии ее красным тельцам. Они сами весь яд изничтожили.

— Никогда не сталкивался с ядом лиуров.

— А ты давно лечишь их жертв?

— Ты шутишь, Лей? Раньше с этой напастью никто не сталкивался. Плато всегда было безжизненным. Лиуры появились там последние лет семь-десять.

— А вывести их никто не мог? Мне иногда кажется, что у этих тварей искусственная природа. Кроме бластера трезов их ничего не берет.

— Надо подумать, кто мог вывести такую заразу и для чего? Поймем это, считай полдела сделано.

— Надумаешь, дай знать, я приеду. Ничего не передавай почтой.

Старик кивнул.

— Будь осторожен, Лей, — попросил он напоследок.

— Береги себя, фра. — Я, умудрившись обнять Мойна, поспешил к выходу.

У самой двери я услышал зычный голос деда.

— Операция на сегодня отменяется!

Я вскочил на Шаррума и направился в Страту-арре, но по дороге завернув на ферму, выбрал куланга-подростка на сильных широких лапах.

— Как быстро сможешь подготовить? — спросил у Ювиса, главного заводчика.

— Чипы вставлять? — поинтересовался он.

— Да, обязательно.

— Дай две недели сроку, тайэн.

Сговорившись, я помчался в столицу. Настроение у меня портилось все больше и больше. Мало того, что просидел полночи около больной, пел ей песни и чистил кровь, осторожно водя руками над телом, так еще потом перебирал белые шелковистые волосы. Что подумала девица, я не ведал. Но одно я понял точно, во время пения Цита что-то вспомнила из своего прошлого. Сразу я не успел разглядеть ее мысли, а потом она инстинктивно закрыла их зеркальным отражением. Хитрая девчонка! Как та лисица из песни. А еще я злился на себя. Мысли о Ците вытеснили все остальные.

Оставшуюся часть ночи я смотрел на разноцветные парусники, парящие под куполом моей спальни и озаряющие ее мягким светом. Голубые, красные, зеленые паруса подсвечивались изнутри магическим светом аризов, огромных светящихся жуков, покоившихся в корзинах, похожих на корабли. Парусники хаотично плавали внутри купол, отбрасывая замысловатые тени. Я думал о трезарианке, вспоминал ее тонкое и бледное лицо. Нежный голос, старательно выводящий залихватскую песню, и белую с синим рисунком вен руку, к которой я прикоснулся губами. На поцелуй я отреагировал как подросток, это бесило большего всего. За те несколько часов, что я провел с Цитой — от инцидента с лютней до прощального поцелуя — я ни разу не вспомнил о Ренце. Печаль, копившаяся на сердце годами, растворилась в мелодичном пении девушки. Мне показалось, что я предал память о жене. Я запретил себе думать о Ците и ездить в Кхрато-анне.

Дни тянулись печальной чередой, а от князя стреттов не поступало никаких известий. С фермы привезли куланга, выбранного Леем лично для меня. Смешная двухголовая кошка теперь неотлучно следовала за мной. После ночного пения с князем мое здоровье пошло на поправку. Делать операцию не имело смысла. Наращенные ткани прижились, став единым целым с надкусанным легким. Целитель Мойн лично убрал биомеханические подушки, помогавшие мне дышать, побуждая легкие раскрываться с каждым вздохом. У меня появились силы передвигаться, с помощью служанок я даже стала выходить в атриум. Часто ко мне присоединялась Лейя. Мы с ней, расположившись рядом с цветником Дарры, устраивали разные игры. Я учила девочку говорить по-трезариански, а она читала мне книжки на языке стреттов. Сказки, рассказы и даже географический атлас княжества.

— Наша страна называется Стратту- арре, Цита! Правда, красивое название? — важно заявила Лейя, проводя пальцем по карте. — Видишь, здесь башенки? Это столица княжества — тоже Стратту-арре. Там стоит самый большой замок. Оттуда фра правит княжеством. Я иногда езжу туда. Но там живет Нинья…

— А где живем мы? — поинтересовалась я, переводя разговор в безопасное русло. Обсуждать жену Лея мне не хотелось. Я внимательно рассматривала карту, сливавшуюся в размытые пятна. — Покажи мне.

— Ну вот же! Дворец фра Мойна — Кхратто- анне. — Маленький тонкий пальчик со всего размаху ткнул в белую точку рядом с фиолетовой кромкой океана. — А как в Республике называются города, ты помнишь? — поинтересовалась девочка.

— Конечно, — улыбнулась я. — Столица называется Алленчаазе. Есть Страанчаазе, Араончаазе…

— Наши названия красивее, — вынесла вердикт Лейя. — Даже степь у нас зовется высокой травой, а у вас долиной смерти! Брр…

К горлу подступил комок, но мне удалось сдержаться.

— Давай лучше про животных почитаем, — предложила я.

— Неет! Давай в куклы играть. Мы с тобой придем пить стину к моей Рарпере! — воскликнула Лея и понеслась в детскую за игрушечной красавицей с тугими черными косами.

А вечерами Дарра и Мойн участвовали в наших забавах. Мойн пел, маленькая Лейя ему подпевала, а мы с Даррой попеременно играли на лютне. Иногда я вспоминала князя, но сразу гнала мысли о нем прочь. Кто он, и кто я? Мойн и Дарра относились ко мне ласково, считая членом семьи, но у меня хватало ума понять, что это только иллюзия. О своей семье я думала постоянно. Вспоминала отца, сурового человека, короткого на расправу, мудрую и великодушную мачеху, и никак не могла понять, почему меня никто не ищет? Если отсчитывать время по длине волос, то я жила у стреттов около полугода, сперва несколько дней побывав у лиуров. Неужели за это время отец не узнал о моей пропаже. А моя сестра? Мы всегда чувствовали друг друга. Я попыталась настроиться на нее, но ничего не получилось. Как вообще я оказалась на плато архонта? И кто тот человек, что смеялся мне в лицо? Галлюцинация или обрывки воспоминаний?

За спиной раздались шаги, повернувшись, я смогла смутно разглядеть Дарру в округлом головном уборе расшитом кораллами и жемчугами, в нарядном фартуке.