Его единственная (СИ) - Волкова Виктория Борисовна - Страница 11

Юлька сама не поняла, как, оказавшись среди цыган, медведей и гармонистов, дошла до автомобиля. Она думала, что ее маленький сын должен испугаться и расплакаться, но, усевшись на заднее сиденье Гелендвагена, восхищенный происходящим Димулька лишь поинтересовался, где и с кем поедет медведь.

Машина, резво выскочив от стоянки вокзала, быстро влилась в интенсивный транспортный поток, и уже через несколько минут Юлька с удивлением обнаружила, что они, минуя мост, выезжают на трассу, а потом и на проселочную дорогу. И, не выдержав, изумленно прошептала.

— Как вы здорово ориентируетесь в полной темноте!

— Мы к тебе на дачу, Иван Григорьевич? — воспользовавшись моментом, уточнил Дима.

— Нет, — с переднего пассажирского сидения мотнул головой Бессараб. — У моего дружбана загородный дом лучше защищен. И вам спокойней будет, — и, внимательно глянув на Крепса, пробурчал. — Там почти пусто. Бабуля одна и охрана. Хозяева во Франции. Только летом приезжают…А вас уже ждут, — кивнул он на ярко освещенную площадку перед домом и открывающиеся ворота. — Могут вычислить, конечно. Но внутрь попасть будет сложно, — скривился Бессараб. — Посмотрим, какой у вашего супруга ресурс, — повернувшись, глянул он на Юльку. — Потягаемся!

— Я не понял, — взвизгнул как поросеночек Сашка Яныч. — Как это ей удалось уйти? Какой еще медведь? Вы бредите, что ли? — прорычал он и ударил ладонью по столу. Звук получился громкий и пустой. Впрочем, как и сам Сашка.

— Мы ее на перроне ждали. Витек через два вагона прошел и должен был сзади страховать, — в который раз принялся рассказывать Марат. — А они с пацаном вышли такие… И тут цыгане запели, медведь заплясал… И баба в кокошнике Юле под нос каравай сунула. Та улыбнулась. Отломила кусочек. В машину села и уехала.

— Бред какой — то! — словно ранеными крыльями, взмахнул руками Яныч. — Что за спектакль? Или там всех так встречают? У моей жены нет знакомых в Ростове! — Он перевел злой взгляд на притихшую Люсю и спросил подозрительно. — Или есть?

— Нет, — отмахнулась она, передернув плечами. — Откуда? Может, кто — то у ее подружки — генеральши… Но Юлечка никогда даже словом не обмолвилась.

— У Кирсановой квартира в Приморске, — огрызнулся Яныч. — Видимо, наша красавица туда и ехала. Но вовремя успела удрать. Вот только куда она делась?

— Мы пробили все местные гостиницы. Она нигде не зарегистрировалась… — робко заметил Коля Будкин.

— Чушь собачья, — прорычал Яныч, поедая его гневным взглядом. — Нужно подключать полицию. У меня пропали жена и сын. Пусть ищут! И вот что, Никита, — обратился он к худому и высокому парню, сидевшему в самом дальнем углу. — Тисни в прикормленные издания статейки о моей беде…

— Я бы не советовал привлекать СМИ и полицию, Александр Валерьевич, — уверенно заявил тот, близоруко прищурившись. — Если Юлия Сергеевна прячется, а генеральша ей помогает, то проще всего позвонить самой Кирсановой и все узнать. И мне кажется, что сделать это должна Людмила Владимировна. Не стоит привлекать внимание прессы и полиции к внутренним делам вашей семьи.

— Ну, ты и молоток, Никитос, — хмыкнул довольно Яныч. — Давай, Люся, звони! Изобрази заботу о родной доченьке и внуке.

— Я действительно волнуюсь, — возмущенно заявила Юлькина мать, задумчиво глядя на маникюр. — Но Александра нам ничего толком не скажет…

— Естественно, — негодующе хмыкнул Никита, — но если она в курсе, где прячется ваша дочь, то в полицию обращаться бесполезно. Писать статьи — тоже. И исчезла Юлия Сергеевна очень необычно. Вас же отвлекали этими медведями — цыганами, — процедил он, презрительно оглядывая Колю и его подчиненного, — там еще кто — то был? Не цыган, не медведь, и без кокошника?

— Мужики какие — то, — пробурчал доселе молчавший Витек. — Два шкафа. Один встречал на вокзале. Стоял рядом с бабой в кокошнике, а другой — с нашей Сергеевной из вагона вышел, — пробурчал он. — Вот только куда потом делись, я так и не понял. Нас полиция заставила в другие двери выйти. Пока оббежали, на парковке только медведь гулял.

— А вот теперь, — зловеще прошелестел Яныч, — ближе к телу. С мужиком из вагона вышла? А вы всех пассажиров проверили в этом долбанном СВ? Или мне нужно было вас специально об этом попросить? Звони, Коля! Выясняй! А лучше всего привезите ко мне проводницу. Я с ней сам поговорю. И за что я вам только деньги плачу, идиоты!

— Все сделаем, — заверил шефа Марат и злобно посмотрел на Витька.

— Кто тебя за язык тянул? — выйдя из кабинета шефа, рыкнул он на помощника. — Одно дело, баба сама уехала и где — то прячется, а другое — сбежала с любовником. Ты думаешь, я не видел, как он ее обнимал? Но своя шкура дороже. Теперь по твоей вине придется искать проводницу. И если выяснится, что Юлька пряталась в соседнем купе, то не сносить нам головы…

— Да он бы все равно догадался, — хмыкнул Витек. — И сам во всем виноват. К такой бабе нужно охрану приставить и глаз не спускать. А он о чем думал?!

— Ехать туда надо. Искать ее.

— Откуда ты знаешь, что она именно там? Машиной можно было бы и в тот же Приморск доехать. Вот если там ее нет…

— Дождемся, что скажет генеральша…

Вот уже третий день Юля пыталась взять себя в руки. Она отчетливо помнила, как, осторожно достав спящего сына из машины, пошла следом за вышедшей на крыльцо пожилой женщиной. Задержалась лишь на мгновение. Поудобнее ухватила Димульку, тотчас уткнувшегося носом в грудь матери. Покосилась на Крепса, забирающего сумки из багажника. Димка, подхватив свой портфель и Юлин шоппер, обнялся с мужиком, что встречал их на перроне.

— Спасибо, Иван Григорьевич, — сказал громко и с чувством.

— Благодарю вас, — закивала Юля, встретившись взглядом со своим неведомым защитником. Заметила в глазах промелькнувшую тоску, будто бы этот сильный и властный человек что — то вспомнил. Свое. Личное.

И уже повернулась уходить, но замерла как вкопанная.

— Береги ее, — негромко, но отчетливо сказал Бессараб, кивая на Юлю. — Не будь дураком. Когда — то я сам напортачил в похожей ситуации… Не повторяй моих ошибок, — пробурчал он. — И вы, девушка, не стройте из себя неприступную крепость. Дайте Диме шанс… Он у нас классный парень. А главное, преданный!

— Разберемся, — помрачнев, бросил Крепс. — Мы — не любовники, — пояснил он натужно.

— Ну, я понял, — хмыкнул Бессараб и, усевшись рядом с водителем в Гелендваген, заметил напоследок. — Что — то понадобится, звони, Дим. Не стесняйся.

Юлька поспешила в дом, боясь встретиться глазами с Крепсом. А он понуро шел сзади. И как только она положила сына на большую двуспальную кровать, поставил ее сумку на пол и тихо сказал. — Завтра поговорим, Юль. — Затем повернулся к экономке и попросил глухо. — Мою комнату покажете?

— Так я думала, вы вместе, — охнула она. — Витя о семье говорил, вот я и решила…

— Наверное, получился испорченный телефон, — улыбнулся Крепс, понятия не имея кто такой Витя и почему домработница зовет его просто по имени. — Но ни за что не поверю, что в такой хате не найдется лишняя койка.

— Сейчас приготовлю, — добродушно заметила экономка и поспешила из комнаты.

Дима Блинников, прислонившись плечом к косяку двери, с нескрываемым любопытством наблюдал, как Юлька бережно и нежно раздевает спящего ребенка. А когда осталось лишь снять колготки с маленьких крепких ножек, Димулька засопел и открыл глаза.

— Мама, а где медведь? — разочарованно спросил он и расплакался. — Он же нас встречал. И дудка у него была.

— Он домой поехал, сыночек, — прошептала Юлька, обнимая зареванного ребенка. Заметила, как Блинников шагнул к кровати. Аккуратно снял покрывало и откинул одеяло.

— Мишка дома. В берлоге чай с медом пьет, — вмешался он. — А потом к тебе приедет…

Малыш сонно кивнул и снова закрыл глаза. Юлька положила его на постель и прошипела раздраженно.

— Зачем ребенку обещать невыполнимое? Какой медведь, Дима?