Вольное братство (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 21

Но я выдержал даже четыре атаки, и вялый очередной выпад принял как сигнал к действию. Парирование удара клинком ближе к гарде позволило мне отвести саблю Мурены и разорвать дистанцию. Глаза девчонки испуганно расширились и тут же закатились от мощного удара моей головы в переносицу.

Мурена, перебирая ногами, отлетела назад и грохнулась спиной на песок. Из носа обильно текла кровь, а под глазами подозрительно быстро наливалась чернота. Сотрясение мозга. Все, я ее выключил. Ну, не хотелось мне убивать прыткую деваху. Под кровожадные выкрики я подошел к лежащей в отключке Мурене, откинул ногой ее саблю в сторону, присел и отчекрыжил кортиком с виска пучок повлажневших темно-рыжих волос. Потом, не обращая внимания на гул, разносившийся по ристалищу, вышел из круга.

— Победил Игнат фраймана Эскобето! — через пару минут огласил результат боя Локус. Большинство пиратов были разочарованы быстрым окончанием зрелища, и через несколько минут береговая линия почти опустела. Остались только шкиперы со своей охраной.

Эскобето с усмешкой принимал выигрыш от своих коллег. Кажется, я обогатил своего шефа на приличную сумму. Надо у него премию потом попросить.

— Давно такого благородного юношу не встречал, — ко мне подошел Зубастик. Пожилой пират цепко окинул меня взглядом водянистых глаз, усмехнулся и со всего размаху хрястнул тяжелой ладонью по плечу. — Спасибо, что девку в живых оставил. Предупреждал я ее, чтобы не зарывалась и не подпускала к себе. Ошиблась, вот и получила.

— Ей нужен лекарь, — попросил я, разминая плечо. Зубастик, что, свинец залил в руку? Ничего себе, шарахнул. Теперь полдня болеть будет.

— Уже занимаются, — кивнул корсар и тяжелой походкой уставшего человека пошел в сторону суетящихся возле сидящей спиной к жердям девушке людей. Вероятно, и есть те самые целители-маги. Вон, уже в чувство привели. Глаза открыла, хлопает непонимающе.

— Возвращаемся на Инсильваду, — пихнул меня в бок Корявый с довольной рожей, как и у нашего капитана. — Вот, держи свою долю. Двадцать риалов. Заслужил честно.

— О чем с тобой разговаривал Плясун? — спросил меня Эскобето, когда мы сидели в баркасе, направлявшемся к нашему острову. Ну, вот, теперь Инсильвада стала «моим» домом. Кто бы подумать мог.

— К себе звал, — лениво ответил я, расположившись вместе со шкипером на корме. — Соблазнял большими деньгами, обещал, что годиков через пять стану капитаном своего корабля.

— Сука лживая! — почему-то возмутился Эскобето. — Надеюсь, не поверил ему?

— Кому? Плясуну? — я усмехнулся. — Ему я не верю. А вот насчет своей шхуны можно подумать. Есть такая возможность?

— Врать не буду, — шкипер, прищурившись, смотрел на темно-зеленую воду, плещущуюся за кормой от мощных ударов весел. — Купить можно. Только для этого надо постараться не сдохнуть, пока копишь золотишко. А кроме этого — уважение морских братьев, удача, смелость… Да много чего надо приобрести, чтобы стать шкипером. Но ты же солдафон, Игнат! Морское дело не знаешь.

Я пожал плечами, не вдаваясь в подробности. Все-таки поосторожнее со своими вопросами нужно быть.

Эскобето замолчал, испытующе поглядывая на меня. Что-то он замыслил, мелькнула мысль. Никак хочет избавиться от меня. Месть за Брадура, например.

— Игнат, пойдешь ко мне на «Ласку», — вдруг объявил фрайман. И это был не вопрос, а констатация факта. — Что так глаза выпучил? Не хочешь, что ли?

Чешу затылок в растерянности. Как-то быстро события поскакали. Нет, идея очень хорошая, даже очень отличная. Перейдя на флагманский борт, я получу отличный шанс для роста и возможность расширить поиски агентуры лорда Келсея. Надо соглашаться, пока Эскобето не передумал.

— Неожиданно как-то. Я даже на «Твердыне» толком не ходил, а сразу к тебе, шкипер. Честь-то какая…

— Он еще и ломается, — хохотнул Корявый, усиленно работая веслом. — Да любой на твоем месте с визгом на борт «Ласки» заскочил бы. Дурной ты, Игнат.

— А почему такая милость?

— За Брадура будешь, — Эскобето взглянул, как ножом полоснул. — Теперь до конца жизни за кровь моего лучшего абордажника отдувайся.

— Наказание, значит, — киваю я.

— С какой стороны посмотреть, — шкипер, кажется, был доволен произведенным эффектом. — Покажешь себя в бою, как на «Твердыне» — поставлю командиром над абордажной командой. Резать ты мастер, я погляжу. Правда, слегка облажался с Муреной. Понравилась девка, что в живых оставил?

— Жалко стало. Мне Тира рассказала, как она попала на Керми.

— Даже так? — нахмурился Эскобето. — Я тоже слышал эту историю…. Но Зубастик тебе по гроб жизни обязан. Это даже хорошо. Мурена — его любовница.

— Еще одна? — вздернул я брови. — Не многовато ли любовниц?

Матросы, равномерно гребущие веслами, загоготали.

— Не понял сейчас, — Эскобето оскалился. — Ты имеешь в виду Тиру? Да какая же она любовница? Плясун только языком молотит, что девчонка его собственность. На самом деле она из него веревки вьет. Теленок на привязи!

Эскобето сплюнул за борт, выражая свое презрение к человеку, цепляющемуся за юбку бабы.

— Вот увидишь, рано или поздно девка прирежет Плясуна.

— Тогда ей не поздоровится, — посетовал я.

— Как знать, — в голосе Эскобето появились странные нотки. — Может, совсем по-другому выйдет… Ну, так что, Игнат? Готов идти на «Ласку»?

— Могу ли я взять с собой друзей?

— Офицеров, что ли? Нет, Игнат. Они у меня другими делами заниматься будут. Может, и в море ходить не придется. А вот дружка своего резкого можешь взять. Как его зовут?

— Рич.

— Ага, Рич. В общем, как прибудем на Инсильваду — дуй за вещами. Буду ждать вас на «Ласке». С Хаддингом я уже переговорил. Он не против. Так уж и быть. Вы вместе неплохо смотритесь.

Это как понимать? Эскобето заранее все продумал и уговорил Хаддинга отпустить из своего экипажа двух человек, особенно после неудачного налета на купеческий караван? Интересно, чем нагрузил наш командор донов Ардио и Ансело? Все загадочнее и загадочнее.

Я сделал вид, что дремлю, но мозг лихорадочно искал объяснение начавшейся возне на Инсильваде. Оказывается, Эскобето ждет еще два своих корабля из доков, и заранее начал реорганизацию экипажей. Уверен, что не только я с Ричем подверглись переводу на борт «Ласки». Неужели в самом деле пойдем на Салангар освобождать каторжан?

По прибытии на Инсильваду я помчался на «Твердыню» забрать свои немудреные пожитки, а заодно выяснить, как мне быть со старым кортиком капитана Хаддинга. Я ведь и в самом деле, без шуток, уже привык к нему. Наверное, та самая магнетическая связь установилась.

На ходу отбиваясь от расспросов, где меня морской дьявол носил, я заскочил в казарму, потрепал языком с Деревяшкой-Сильвером, встретился с Ричем и шепнул ему на ухо решение Эскобето. Бывший пластун выпучил глаза от такой новости и стал готовиться к перебазированию. Ведь «Ласка» стояла чуть дальше от основной эскадры, в самом сердце «подковы» острова, откуда весь экипаж флагмана сходил на берег. Там же, по слухам, была еще одна казарма наподобие нашей.

Пока Рич деловито собирал свои вещи, я посоветовал ему быть на причале через полчаса. Пусть меня там ждет. А сам рванул на «Твердыню». Черт его знает, но почему-то в голове крутилась одна мысль, что все неслучайно. Фортуна подкинула какой-то козырь, который нужно разыграть умело и без спешки.

Хаддинг, к моему удивлению, был на своем корабле. Он хмуро смотрел на неспокойное море, устроившись на носу в плетеном кресле. В руке у него была бутылка с местным ромом. Шкипер «Твердыни» периодически прикладывался к горлышку и что-то бормотал.

— Капитан, я прибыл доложить, что Эскобето забирает меня на флагманский борт, — сказал я, встав сбоку. Мое появление вызвало интерес среди палубных матросов, наводящих порядок на судне. Но подходить никто не осмелился. Видать, Хаддинг сегодня был не в настроении.

— А, Игнат, — повернув голову, хмыкнул капитан «Твердыни». — Как прошли бои на Рачьем?