Маловероятно (ЛП) - Шен Л. Дж. - Страница 19

— Тогда хватит меня жарить, — я поворачиваю голову и испепеляю ее взглядом.

Между делом ее лицо искажается от обиды. Уверен, она поняла не столь уж тонкий намек на те времена, когда забрасывала меня вопросами о своем папаше. Я тут же припоминаю, что мне пришлось пережить по ее милости, и давлю в себе чувство вины. Давлю в себе мысль, что каждую проведенную с ней минуту мучился, потому что не рассказал ей правду.

О ней.

О ее отце.

Мой план нанесет Авроре лишь кратковременный ущерб. Она снова оправится. Когда-нибудь. А я? Я облажался и в этой жизни, и наверняка в следующей.

— Послушай, — вздыхаю я. — Райнер намерен отправить тебя в Ирландию. Не вижу смысла с ним спорить, учитывая чек и то, что мне на тебя совершенно плевать. Ты приедешь, сделаешь свою работу и уедешь. Хочешь притащить с собой своего слащавого парня — валяй. Нам вовсе необязательно опять становиться закадычными друзьями. — Я показываю пальцами кавычки в воздухе, приправив оскорбление фальшивым протяжным американским акцентом, просто чтобы мое поведение выглядело еще омерзительнее. — Не дергайся по пустякам.

— Почему ты так зол? — шипит она, скорее ошарашенная, чем обозлившаяся.

— Зол? — Я смотрю на Аврору так, словно она сошла с ума. — Мне просто уже не интересно, что у нас там было. Восемь лет минуло. Годы не прошли даром.

Но не настолько, чтобы я сказал ей прямым текстом то, что она хочет услышать:

«Я занят. Ты занята. Это банальная коммерческая сделка.

Я не стану тебя отбивать.

Не стану вмешиваться в твои отношения.

Не буду добиваться мести».

Всего этого я не говорю. Не упоминаю. Именно этих слов она могла бы требовать прямо здесь и сейчас.

К счастью, Аврора слишком взволнована, чтобы заметить подтекст. Она навеки рыжеволосая сорвиголова.

— Понимаю. — Она напрягает подбородок и плечи. — Если хочешь, я с уважением отнесусь к твоему желанию. — Аврора кивает и делает шаг в сторону.

Я хочу ее остановить. Сказать, что не этого хочу, но она сама виновата. Аврора живет будущим, а я застрял в прошлом. Теперь я сердитый, злопамятный и отчаянно желаю во что-нибудь вляпаться.

— Когда начинаем? — Аврора кладет руки на талию.

— Примерно после Рождества и до Нового года. Ричардс затевает вечеринку у меня дома, и Райнер что-то о таком упоминал. — Я почесываю щетину. — Подробности узнаю у него.

— У тебя есть планы на Рождество? — Она нетерпеливо смотрит на меня.

Бедняжка так старается. У нее биполярное расстройство? Я довольно ясно дал понять свое отношение к ней после того, как разошлись наши дорожки. Ее потуги ни к чему не приведут.

— Опять ты это делаешь, — прямо говорю я.

— Что?

— Пытаешься завести разговор по душам. Аврора, я не собираюсь с тобой любезничать.

Она отворачивается и идет к двери. Я решаю, что недостаточно сломил ее дух.

— Кэтлин, — говорю ей в спину. — Я встречаю Рождество с Кэтлин.

Аврора замирает, но ничего не отвечает. Мне удается хорошенько рассмотреть ее круглую маленькую попку.

— А ты? — не могу удержаться. — Проведешь Рождество в Англии с будущими свекрами?

Она поворачивается и спокойно улыбается мне.

— Я тоже не намерена любезничать с тобой, Малаки Доэрти. Разница между нами? В отличие от тебя, своему слову я верна.

Я облокачиваюсь о перила и, улыбаясь, наблюдаю, как она уходит.

В любви и на войне все средства хороши, а к войне-то я полностью готов.

ПРИМЕЧАНИЕ ОТ ДЖЕФФА РАЙНЕРА

У истории и истерии из общего не только несколько букв.

Эти двое? Есть у них какая-то неприятная история, а увиденное мной на балконе не что иное, как истерика.

В нашей индустрии я не раз такое наблюдал.

Бывшие работают вместе, думая, что они зрелые люди, которые давно забыли о прошлом и могут стать друзьями.

Бред сивой кобылы.

Я мог бы сказать им, что отныне все будет только хуже. Предупредить их не пыжиться. Что деньги того не стоят, а опека говнюка вроде Эштона Ричардса только добавит им неприятностей, вынудит нарушить правила и доведет их до беды.

Я мог бы...

Но будем реалистами. Я — сорокалетний торчок, зависимый от кокса и секса. И у меня нет ни тени сомнения, как они ко мне относятся и что обо мне думают. Теперь не так уж и больно наблюдать, как другие ломают себе жизни. Смею сказать, что это даже исцеляет. Как шитье.

И сейчас шьется катастрофа.

Ведь потому люди и сплетничают. Чтобы получать удовольствие от чужих проблем. А когда у других нет видимых или осязаемых трудностей, о которых можно бы посудачить, то создают проблему за них. Анализируя каждый их шаг, стараются почувствовать удовлетворение. Так что здесь однозначно произойдет катастрофа. Кто я такой, чтобы предотвращать ее?

К тому же, мне по-настоящему интересно, чем все выгорит. Вспоминая прошлое Малаки Доэрти, не знаю, получится ли ему испоганить свою жизнь еще сильнее. Парень настолько по уши в дерьме, что попади он в какой-нибудь скандал, это, прямо скажем, будет что-то новенькое.

Я кидаю в рот две таблетки от своего дилера и возвращаюсь на вечеринку, зная, что похож на завсегдатая Евровидения, вот только мне плевать.

Потому что это так.

Мне правда пофиг.

Пусть люди судачат. Они ничем не лучше. Единственная разница между нами — я знаю, что думают обо мне Малаки и Рори. Но они не знают, что думаю о них я.

Рори

— Ты чего так рано? — Саммер высовывает голову из-за пухлых подушек на диване, а потом снова отворачивается к телевизору, засунув в рот очередную полную ложку мороженого. Подруга смотрит «Красотку».

Она замахивается ложкой на экран и орет:

— Мать вашу, как же меня бесят романтические комедии! Втюриться в миллиардера, а в конце выйти за него замуж — бред с большой буквы «Б», а если ты проститутка — и подавно. Он бы скорее пришил тебя, ведь у проституток обычно не бывает родни. И название нужно другое: «Мертвая красотка: Поучительная история».

— Из Голливуда звонка не жди.

Я вешаю пальто возле двери, скидываю ботинки и бреду к кухонному уголку, который на самом деле находится в нашей крохотной гостиной. Наливаю нам обеим по большому бокалу дешевого вина.

Каллум предлагал заночевать у него, но завтра я должна рано встать. Да и по секрету могу сказать, что встреча с Малом выбила меня из колеи.

— По какому поводу мороженое? — Стоя спиной к подруге, ставлю пустую бутылку из-под вина в раковину. Я стараюсь держаться как обычно, больше убеждая себя, что грандиознейший нервный срыв мне не грозит. Конечно, нет. Уверена, совершенно естественно, что пульс у меня зашкалил так, что глаз стал подергиваться.

— Я тут просто размышляла о любви всей своей жизни, — Саммер сердито вздыхает.

— И что тут плохого? — Я приподнимаю бровь, поворачиваюсь и плюхаюсь на диван, протянув подруге бокал белого вина.

— Ничего, Рори, учитывая, что я еще с ним не встречалась, и очень вероятно, что пока мы разговариваем, он сейчас спит с другой девушкой. Субботний вечер за окном, все надрались и ковыляют с рождественских корпоративов. Как он мог так со мной поступить? — шмыгает носом Саммер. — Он в эту минуту наверняка трахает другую. Сексапильную девчонку из отдела кадров. Похотливый ублюдок.

Я подавляю улыбку, пытаясь разобрать по полочкам ее странную логику. Блестящие светлые волосы Саммер собраны в большущий взъерошенный пучок, а вчерашняя подводка до сих пор не смыта. Она одета в серые треники и черную толстовку. Ее нынешний облик мало напоминает привычное гламурное амплуа актрисы с Бродвея. Саммер временно отдыхает от проектов и репетирует свое следующее выступление, которое должно стартовать в середине февраля. Мы собирались провести это время вместе, но теперь я вынуждена ехать в чертову Ирландию и работать бок о бок с Малом, которому за эти десять лет произвели замену личности, и он умер на операционном столе, а потом воскрес в облике Сатаны.