Новый старый 1978-й. Книга шестая (СИ) - Храмцов Андрей - Страница 8

— А я ещё одну песню написал к нашей гастрольной поездке, — сказал я Мари., подмигнув и давая тем самым понять, что я правильно понял её нежелание выпускать свою руку из моей. — Хочешь послушать?

— С удовольствием, — ответила та, восторженно-удивлённо.

А что тут удивляться. Французы, конечно, очень любят английские песни, но когда иностранный певец и композитор пишет и исполняет специально для них песню на их родном языке, то это ценится вдвойне, если не больше. Мари была просто восхищена моим новым творением и нашим с Солнышком исполнением. Ну вот опять начал всё рифмовать.

— Французы, я уверена, не смогут никогда забыть ваши первые гастроли в Париже, — сказала с пафосом Мари. — Это будет настоящий триумф. Я очень рада, что участвую в этом и надеюсь, что эти гастроли будут не последними. Ты паспорта взял?

— Конечно. А ты не можешь мне рассказать, если это не коммерческая тайна, как вам удастся покрыть расходы за наши четыре концерта. Ведь в Париже самым большим концертным залом является «Олимпия», а там только две тысячи мест?

— Два с половиной года назад у нас построили огромный концертный зал на десять тысяч мест. Он называется «Pavillon de Paris». Вот там и будут проходить ваши три выступления после «Олимпии». Смотри, я принесла с собой расписание концертов в «Pavillon de Paris». Видишь, двенадцатого мая там выступил с концертом Сантана, а сегодня вечером там выступает Electric Light Orchestra или, сокращённо, «ELO», поэтому сегодня вечером он занят. Вы будете выступать в «Олимпии» в восемь часов вечера. А дальше «Pavillon de Paris» до двадцать второго, когда там будет давать совместный концерт американская рок-группа «Styx», свободен, так что мы его для вас и арендовали на эти три дня.

Всё правильно, я и не знал, что в Париже есть такой огромный концертный зал. Его построили в сентябре 1975 года рядом со станций метро Porte de Pantin, расположенной в XIX округе Парижа. Снесли же его в 1980 году, ещё до того, как я поступил в МГИМО и стал учить французский язык. Только начиная с 1981 года отец стал мне присылать из Финляндии французский еженедельный иллюстрированный журнал «Paris Match», благодаря которому я хорошо изучил язык и неплохо узнал культурную жизнь Франции. А там в эти годы ничего не писали о «Pavillon de Paris», так как он к тому времени уже не существовал.

— Значит, вы заранее были уверены, что мы согласимся и готовились к гастролям нашей группы?

— Да, уже со среды мы начали печатать ваши афиши и концертные билеты в парижских типографиях. Позавчера мы сообщили точную дату концертов и их место проведения. И их поздно ночью с субботы на воскресенье оперативно стали расклеивать по Парижу.

— Ого, серьёзный у вас подход к нашим гастролям. Значит, вы ещё и в прибыли будете.

— Конечно, бизнес есть бизнес. Кстати, самолёт за вами уже прилетел в Москву.

— Надеюсь, это Dassault Falcon 10?

— Он самый. А ты, я смотрю, хорошо разбираешься в самолётах.

— Есть такое дело и не только в самолётах, как ты сама уже успела убедиться. А теперь, пока англичане ещё не прибыли, давай заполним райдер.

И я ей выложил более десятка моих требований. Ситников нам не мешал и занимался своими делами. Правда было видно, что он всё внимательно слушал. Первое требование было, естественно, по гостинице. Она должна была быть только «Four Seasons Hotel George V». Это старейшая и одна из самых лучших гостиниц Парижа и всей Франции класса люкс. Наш номер будет Люкс Penthouse площадью 160 квадратных метров с тремя террасами. Я знал, что он стоит более трёх тысяч долларов в сутки. Нам с Солнышком не нужен был Королевский Люкс на двести сорок пять квадратных метров, меня прельщали именно террасы пентхауса. Я хотел утром смотреть на Париж и есть круассан с чашечкой кофе на открытом воздухе. Для Сереги там были номера попроще, но тоже не из дешевых. В этой гостинице вообще не было дешевых. Там были только дорогие и очень дорогие. Самый маленький номер был площадью сорок метров и назывался он Superior. Это как двухкомнатная московская квартира в пяти— или девятиэтажке и стоил он тысячу долларов в сутки. Но это был престиж и я выбирал самое лучшее.

Мари моим требованиям не удивилась. Мы теперь звезды мировой величины и можем себе это позволить. К тому же я прикинул, если французы продадут билеты на наши три концерта в «Павильоне» по сто долларов за билет или четыреста пятьдесят французских франков, то получается три миллиона долларов. Плюс концерт в «Олимпии», где билеты однозначно будут стоить дороже из-за самого статуса концертного зала и именно туда, возможно, приедет президент с семьёй. После всех вычетов принимающая сторона получит чистую прибыль не менее пятьсот тысяч долларов. Они это тоже всё просчитали и теперь спокойно принимают наши условия. Охрану, лимузин и деньги на мелкие расходы мы тоже обговорили. Мари сразу выдала мне уже выписанные три чека крупнейшего французского банка BNP Paribas по девяносто тысяч на каждого члена нашей группы. Ну вот, а Серега из-за такой мелочи устроил вчера сцену. Будет нормально себя вести, тогда получит в два раза больше оговорённых. И ещё я дал предварительное согласие на наше участие в рекламе некоторых французских товаров. Три парфюмерно-косметические фирмы, среди которых такие гиганты, как Dior и Chanel, хотели использовать наши лица на фоне их продукции. Была ещё спортивная и автомобильная фирма, но эти вопросы я буду решать уже на месте. Я только сразу предупредил Мари, что сигареты и алкоголь мы рекламировать не будем, так как сами не пьём и не курим. Да и лет нам всего пятнадцать.

Так, англичане прибыли вовремя. Мне показалось, что Мари уже знакома с Маргарет и Брайаном. Ну это их личные дела, меня они не касаются. Видимо, от них Мари и узнала цену моих песен. Я предложил прослушать мои четыре, не считая переведённую мной на английский «Tu es foutu», новые песни, на что англичане сразу согласились. Прослушиванием они остались очень довольны, показателем чего являлся чек на восемьсот тысяч фунтов, переданный Ситникову. Я сказал Василию Романовичу, что свои деньги я получу не сейчас, а как только мы вернёмся с гастролей. Куда мне дома девать сто двадцать тысяч чеков? Опять в банку на антресоли прятать? Пусть в кассе агенства полежат, целее будут.

Четырехсторонний контракт вопросов у меня не вызвал. Маргарет и Мари, видимо, вместе его заранее составили. Так что после внимательного чтения я его подписал после Ситникова и мы все пожали друг другу руки в знак успешного завершения переговоров. После этого Брайан сказал, что специалисты по студиям приедут во вторник и попросил заменить предыдущую гостиницу на другую. Она дорогая и далеко надо будет им ездить до объекта.

— Недалеко от станции метро «Юго-Западная» есть очень хорошая гостиница «Салют», — я тут же предложил им замену. — Не очень дорогая и недалёко от нашего Центра находится. Только я не успею организовать им её.

— Я закажу, — сказал Василий Романович. — Сколько человек прилетают?

— Четверо, — ответила Маргарет и достала отпечатанный на машинке список. — Вот их данные.

— Спасибо за помощь, — поблагодарил я Ситникова за помощь. — С ними будет заниматься Наташа, мой начальник международного отдела. Она их встретит и разместит в гостинице. А потом она им всё покажет в нашем Центре.

Напоследок англичане сообщили, что Стив тоже вылетел в Париж сегодня утром и, возможно, встретит нас в аэропорту Шарля де Голля или, по-французски, L'aéroport Roissy Charles de Gaulle, иногда называемый всеми для простоты RCG. Это очень хорошо. У меня к Стиву масса вопросов и предложений. Он, как раз, поможет мне с ними со всеми разобраться.

— Ну, что, поехали в посольство? — спросила меня Мари.

— Да, — ответил я, когда мы вышли от Ситникова. — Вы же меня без виз в страну не впустите.

В посольстве нас уже ждали. Там мне сообщили, что самолёт вылетает в три часа из Шереметьево. У меня оставалось чуть больше трёх часов. Я отдал три наших паспорта и мы вышли на улицу, чтобы посидеть и переждать время в кафе «Шоколадница», которое располагалось почти напротив французского посольства через дорогу.