Пришедший из неизвестности - Дик Филип Киндред - Страница 7

• Предыдущая
• 7/17
• Следующая

— Я понимаю ваши затруднения, — кивнул Стеног, — однако наши законы не предусматривают отказ от воздействия на лиц, принадлежащих к другим культурам. Вы их можете отрицать, однако обязаны подчиняться. Правовая концепция гласит: «Никому не дано игнорировать закон». Не стоит пытаться ей противоречить.

Ироничный тон, с которым говорил Стеног, заставил Парсонса задуматься над серьезностью сказанного. Казалось, что Стеног насмехается над ним.

— То что вы говорите противоречит здравому смыслу.

— Ничуть. Здравый смысл — понятие относительное. У нас он заключается в том, что вы должны подчиняться законам общества, в котором находитесь, хотя вы сюда попали наверняка вопреки своей воли.

Он замолчал и его лицо приняло серьезное выражение.

— Пора заканчивать дознание.

Быстрым шагом пройдя мимо Парсонса, он покинул комнату. Через несколько минут Стеног вернулся, держа в руках полированную черную шкатулку. С какой-то особой торжественностью он поставил ее на стол и медленно открыл.

В шкатулке оказался белый судейский парик, который Стеног уверенным движением напялил себе на голову.

— В силу власти, возложенной на меня как на управляющего Фонто, — начал он монотонным голосом, — я должен пояснить вам причину Вашего предстоящего изгнания.

— Изгнания? — Парсонс был явно удивлен.

— А разве у вас преступников еще как-то наказывают? Честно говоря, я не особенно разбираюсь в репрессивных мерах, практикуемых в ваше время. Где-то я читал о трудовых лагерях в Сибири…

— В мою эпоху не было никаких лагерей, удрученно вздохнул Парсонс.

— Удивительно. Содержать преступников вместе с другими членами общества по меньшей мере глупо. Отделяя их и, развивая их активность, мы делаем из этих оступившихся людей опору цивилизации.

— Шюпо? — с некоторым опасением произнес Парсонс. — Вы имеете в виду шюпо?

— Конечно же. Благодаря организациям шюпо мы смогли сохранить нашу молодежь в изоляции от общества. Условия содержания суровы. Только таким образом воспитывается непримиримость к врагам правительства. Вы сами были свидетелем их действий по отношению к членам подпольной политической группировки. Кстати, это было обычное плановое мероприятие. Парни, вышедшие из этих поселений, полны решимости. Они имеют право пресекать все, что покажется им вредным и деструктивным.

— И на что же похожи эти ваши поселения?

— Это целые города. Жители их свободны в выборе занятий, развлечений. Каждый имеет свой дом. Они всегда сыты и довольны. Климат, правда, суров, что существенно сокращает жизнь. Впрочем, это будет зависеть от сопротивляемости вашего организма.

— Имею ли я право подавать апелляцию? — без особой надежды спросил Парсонс. Внезапно в нем всколыхнулась ярость. — Да что же это такое, ты и правительство, и обвинитель, и судья?! Хотя бы объясни мне, что я совершил?

— Мы имеем жалобу от женщины, в отношении которой вы совершили неблаговидный поступок.

— Что вы имеете в виду? — дав выход своему гневу, Парсонс немедленно поостыл.

— Сейчас узнаете. — стеног встал из-за стола и направился к двери, жестом приказав Джиму следовать за ним. — Я думаю то, что вы сейчас увидите, позволит вам лучше понять суть нашего общества.

Они проследовали в обширный зал, в котором рядами стояли длинные тележки. На одной из них лежала мертвая женщина, прикрытая белой простыней.

Парсонс вздрогнул, узнав Икару.

— Перед смертью она дала свидетельские показания, — услышал он за спиной голос Стенога.

Он нажал на какую-то кнопку и зал ярко осветился. Как врач, Джим сразу определил, что Икара была мертва уже несколько часов.

— Но ей же стало лучше? — еле слышно вымолвил он.

Стеног приподнял простыню и потрясенный Парсонс увидел глубокий разрез пересекающий горло девушки.

— Она обвиняет вас во вмешательстве в естественный ход событий, что повлекло необоснованное продление жизни.

— Вы ее убили?

— Нет, она сама попросила вызвать эвтанатора и подверглась Исходу.

— По своей воле? Имея возможность жить дольше? — Джим не мог в это поверить.

— Именно по собственной воле она разрушила зло, причинено ей вами.

Стеног погасил свет.

Приглашение Стенога пообедать с ним, Парсонс воспринял с недоверием. Уж больно не вязалось это с теми отношениями, которые между ними сложились.

Машина быстро мчалась по заполненной транспортом дорожной полосе. Стеног, судя по всему, был неплохим водителем. Вскоре они подкатили к высокому белому зданию.

— Вот здесь я работаю, — сообщил он Парсонсу, после того как они вылезли из кабины, — сейчас мы зайдем в святая святых Фонто — в мой кабинет. Могу сообщить вам, что он находится под особой охраной. За то время, которое мы будем идти, нам придется пересечь несколько линий проверки. Как-никак я директор Фонто.

Они подошли к выходу. Охранник в синей униформе внимательно рассмотрел протянутую ему Стеногом черную карточку и отошел в сторону, освобождая проход.

— Именно здесь находится куб, — произнес Стеног, когда они вошли в просторный холл, — но вам это ничего не говорит.

— Вы правы, — ответил Парсонс, погруженный в мысль о девушке и ее непонятной смерти.

Пройдя холл они вышли с противоположной стороны здания, где их поджидал пустой автомобиль.

— Мы пересекаем наши племенные районы, — объяснил Стеног, постепенно увеличивая скорость. Мимо замелькали встречные автомобили.

Джим обратил внимание на тотемные метки, которые были нарисованы на капотах, однако разглядеть их не удалось из-за большой скорости движения.

— Вы побудете со мной до вашего отлета на Марс, — услышал он голос своего спутника. Это произойдет через два-три дня. Необходима кое-какая подготовка — подобрать транспорт, решить некоторые административные формальности. Они остановились напротив уютного маленького домика, удивительно напоминавшего Парсонсу его собственный.

— Здесь я живу, — пояснил Стеног, выходя из кабины.

Из окон доносилась музыка.

Дверь не была закрыта на замок и вскоре они оказались в просторной прихожей.

В то время как Джим неуверенно топтался на месте, хозяин снял туфли.

— У вас не принято снимать обувь, входя в дом? — любезным тоном осведомился он у Парсонса.

Сконфуженный Джим поспешил скинуть свои ботинки. Пока он занимался этой процедурой, Стеног хлопнул в ладони и в прихожую вошла молодая женщина в розовом платье, украшенном цветами. Не обращая на Парсонса никакого внимания, она взяла Стенога за руку и повела в комнату. Джим последовал за ними. Подождав, пока хозяин усядется в кресло, женщина вышла в одну из дверей и вскоре вернулась с подносом, на котором стояла чашка, судя по всему с чаем. Ни слова не говоря, она поставила его перед Стеногом. Отблагодарив ее кивком головы, тот принялся маленькими глотками опустошать чашку.

Происшедшее возмутило Парсонса.

«А я, — подумал он, — разве я не имею право на это? Уж не потому ли, что я криминальный элемент? Или у них это общепринятая норма обращения с гостями? И почему Стеног не представил нас друг другу?»

Желая показать свое недовольство, он демонстративно устроился на противоположный конец дивана. Впрочем ни Стеног, ни незнакомка не обратили на его действия никакого внимания. Это как-то успокоило Джима и он принялся откровенно изучать хозяйку. Как и у всех, встречаемых им доселе женщин у нее были черные, блестящие волосы, ей было от силы четырнадцать лет, хотя, как заметил наметанный глаз Парсонса, талия была слегка отяжелевшей.

Стеног первым нарушил молчание.

— Позвольте вам представить мою пуэллу, — произнес он, ставя на столик пустую чашку. И видя недоумение гостя добавил. — Это особый вид взаимоотношений. Они легальны и зарегистрированы правительством. Я, правда, могу их прекратить в любой момент, она же нет. — Не вставая, он обнял ее за талию. — Ее зовут Ами.

Ами, слегка улыбнувшись, кивнула в знак приветствия.

• Предыдущая
• 7/17
• Следующая