Я — Легион (СИ) - Злобин Михаил - Страница 9

— Здравствуй, Марина! А что, сейчас утро? Здорово, значит, я проснулся как раз к завтраку!

Санитарка хихикнула над моей незамысловатой шуткой и быстренько уселась в то самое кресло, откуда так поспешно ретировалась ее напарница.

— Сергей, скажите, — она предпочла не разводить долгие политесы, и спросить прямо в лоб, — а что здесь произошло три дня назад?

Ого, значит, я уже три дня тут плющусь? Интересно… я попытался заглянуть внутрь себя, и обнаружил там маленькую каплю Силы, что лежала там подобно крохотному драгоценному камню на огромной бархатной подушке небытия. Видимо, мой дар прочухал, насколько это хреново, когда загибаешься от отсутствия даже частички энергии, и решил вновь обретенное богатство законсервировать, а не расходовать бездумно. Несмотря на то, что до выздоровления мне было еще очень и очень далеко, дар, как это было раньше, не пытался израсходовать всю доступную Силу на исцеление, а занял эдакую выжидательную позицию, пытаясь вместе со мной пережить «голодный» год.

— Не знаю, Мариш… — я вздохнул так тяжко и преувеличенно тяжело, что в первую секунду даже побоялся, что переигрываю, и что девушка ни на секунду не поверит в мою грусть-тоску. Однако она внутренне никак не продемонстрировала недоверия, а даже наоборот, зажглась толикой сочувствия, отчего мне стало даже стыдно ее обманывать. Но сказать правду я не мог, поэтому приходилось изображать из себя актера погорелого театра. — Последнее, что я помню, это как я засыпал. А дальше просто темнота без какого-либо намека на просвет. И вот я открываю глаза уже в другой палате. А тут еще твоя подруга, когда я попытался с ней заговорить, просто сбежала, как от прокаженного. Это я должен спросить, а что произошло-то?

Услышав мой маленький экспромт, девушка начала излучать одновременно и жалость, и огорчение. Последние, по-видимому, оттого, что ей очень хотелось услышать от меня о событиях той ночи. Она пододвинула кресло поближе и ободряюще коснулась моего плеча.

— Не переживайте, Сергей! Ничего такого не произошло, просто ваша странная реакция перепугала всех присутствующих на этаже.

— Какая реакция? — В принципе, я и так прекрасно помнил, какая, но для амплуа беспамятного больного, приходилось играть до конца.

— Ну… я сама не видела, но люди говорят, что вы вскоре после остановки сердца пришли в себя и начали смеяться как сумасшедший.

— Серьезно?! — Я попытался изобразить максимально искреннее удивление, на какое только был способен. — Господи… не удивительно тогда, что Анастасия меня старается избегать. Она и раньше-то не очень меня жаловала.

— Знаете, тут дело даже не в этом… — Марина понизила голос до шепота, словно опасалась, что ее подруга будет стоять под дверью и подслушивать, — просто Настя тоже была там. И она от вашего смеха… ну, в общем, сомлела.

— В обморок упала что ли? — Вот тут мне уже не пришлось изображать удивление, потому что оно было вполне натуральным. Похоже, мне надо срочно валить из этой больницы, я уже и так здесь наследил по самое не хочу.

— Ага, типа того. Но не переживайте, это она просто впечатлительная!

Кивнув с серьезным видом, я еще некоторое время порасспрашивал Марину, пытаясь выведать какие слухи обо мне теперь ходят по больнице после этого инцидента, а потом уже она захотела у меня кое о чем спросить.

— Сергей, всегда хотела спросить вас. А откуда у вас такие странные шрамы на руке? — Она кивнула на левое предплечье, которое носило следы моих неудавшихся экспериментов по покорению собственной боли.

— А, это… да так, суслика ловил, а он в нору шмыгнул. Я туда руку сунул, а их там целая орава, вот и покусали меня.

— Вон оно что… понятно.

Не смотря на очевидную абсурдность моего ответа, санитарка никак не отреагировала на него. Она вообще словно бы пропустила его мимо ушей, покивав больше для приличия, и вскоре я понял почему. Это была лишь формальная прелюдия, эдакий вежливый переход на личную тему, предшествующий тому, что на самом деле ее интересовало.

— А можно вам еще задать вопрос? — Девушка немного потупила взгляд, будто бы смущаясь, но на самом деле это была просто женская уловка, призванная загнать мужчину в угол, чтобы он не смог ответить ничего иного, кроме как: «Конечно! Спрашивай!»

Мне была видна насквозь эта игра, но все же я не хотел обидеть Маришку, поэтому показательно вздохнул, стараясь ей показать, что раскусил этот её приемчик, но все равно готов ей ответить.

— Ну, попробуй!

— А вы действительно можете разговаривать с мертвыми?

Черт… неожиданно. Казалось бы, что такого, ведь этот вопрос я слышал за свою карьеру тысячу и один раз. Но вот только в последние дни он стал вызывать у меня стойкий нервный тик…

— Ты давно меня узнала, Марина?

— Да сразу же. И как не узнать, когда у меня бабушка все эти шоу про экстрасенсов и колдунов неотрывно смотрит. Волей-неволей, и сама потихоньку приобщилась. Правда, вы у нее не ходите в любимчиках, бабушка ругает, что вы на мага совсем не похожи, и костюм у вас не подходящий, и ритуалов не знаете. А вот в «Схватке ясновидцев» ей участники нравятся, они там… ой, простите, о чем это я! Я на самом деле о другом подумала. Может то ваше странное оживление, ну, которым вы все отделение перепугали до икоты, как-то связано с вашими способностями медиума, а?

Я напряженно замолчал, не зная даже что и ответить на это. Девушка задавала очень опасные вопросы, за которые любого другого я не задумываясь отправил бы прямиком к дьяволу в котел. Но делала она это с таким легкомысленным пренебрежением, словно обсуждала с подружкой дальнейший сюжетный поворот в сериале. Нет, я не стану её убивать… но, черт подери, я не могу и позволить плодиться подобным слухам!

— Марин, — я прямо посмотрел девушке в глаза своим самым тяжелым взглядом, который именно сейчас дался мне особенно легко и максимально естественно, — пожалуйста, никогда больше и никому не говори подобного, хорошо?

Не знаю, что санитарка увидела в отражении моих глаз, но ее беззаботность и любопытство мгновенно улетучились, а остальные эмоции подернулись серым пеплом опасения. Она коротко кивнула, больше не посмела поднимать при мне эту тему. Очень надеюсь, что не только при мне…

Потом, конечно, мы еще немного поболтали, но непринужденности в нашем разговоре стало уже гораздо меньше, чем в самом начале. Он выходил теперь слишком скомканный, полный настороженности и неловких пауз. В итоге девушка уже через десяток минут убежала по своим делам, а ей на смену вернулась её хмурая напарница. Она оттащила кресло как можно дальше от моей койки, и уселась в него, избегая вообще смотреть в мою сторону, за что я был ей только благодарен. Мне нужно было хорошенько обо всем подумать…

— Андрей Геннадьевич, как я рада вас видеть! Ну скажите, пожалуйста, вы скоро уже нас избавите от вашего пациента?

Сухов, еще даже не войдя в кабинет врача, сильно подивился такой прямоте, но не подал виду. Все-таки раньше эта больница с гораздо большей охоткой приняла заботу о Секирине, а тут вдруг захотели от него резко избавиться. С чего вдруг?

— Ольга Леонидовна, а что не так с Секириным? Неужели он так много хлопот вам доставляет?

— Да как бы вам сказать… — главврач немного поколебалась, тщательно взвешивая в уме каждый свой аргумент. — Не то чтобы хлопот, просто странный он слишком.

— А что странного в нем? — Генерал навострил уши, как гончая, услышавшая в кустах подозрительный шорох. Его профессиональная чуйка начала активно сигнализировать, что сейчас он услышит нечто важное, нечто нужное… что-то такое, что должно ему помочь… еще пока не совсем понятно в чем, но все же. Слишком много странного начало крутиться вокруг Секирина, слишком…

— Ой, Андрей Геннадьевич, — женщина отмахнулась и поморщилась, давая понять, что эта тема для нее не самая приятная, — не буду я эти слухи пересказывать. А то вы меня еще какой-нибудь сумасшедшей тёткой посчитаете, да еще и сплетницей вдобавок.