Змееловов больше нет - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 40

Впрочем… Справился бы на его месте другой змей? Или впору благодарить богов за то, на что я все это время сетовала?

Идти, к счастью, было недалеко. Под лазарет отвели небольшую анфиладу из двух комнат, дальняя из которых предназначалась для пациентов. Теплая, солнечная, с окнами на юг. Стены, оклеенные светло-желтыми обоями в мелкий травянистый узор тусклого золота, высокий белый потолок с изящным ленным бордюром вокруг, на полу — золотистый паркет. Сюда уместилось по шесть коек и тумбочек, которые разделили легкими белыми ширмами безо всяких изысков, и большой прямоугольный стол посередине. Дверца в дальнем углу вела в роскошную уборную с мраморной ванной.

Лекарская, оформленная в зелено-золотых тонах, раньше тоже была гостиной. Здесь сохранилась большая часть обстановки — кресла, кушетки, несколько столиков и даже клавесин. Но добавились несколько тяжелых шкафов, похожих на книжные, неуклюже втиснутый в угол тяжелый сейф и стол — судя по всему, операционный.

— Неплохо, — одобрил Аспис, оглядываясь, пока я устраивала раненого, стаскивала с него штаны и сапоги, благо с магией это почти не требовало усилий. — Тут даже кое-что из лекарств есть, — добавил он, выходя из лекарской, и продемонстрировал мне широкий дымчато-серый браслет с несколькими прозрачными кристаллами. — И сигналка на случай, если кто-то из пациентов надумает удрать. Помочь?

— Да я уже все, — отмахнулась, собирая вещи. Надо принести парню новую одежду. — Теперь можно идти и разбираться, что они до такой степени не поделили.

— Думаю, стоит начать со Сверты, — заметил Аспис. — На нас наткнулась и позвала на помощь именно она.

— Согласна. — Я неуверенно замерла перед ним, сжимая в охапке грязные лохмотья. Предпочла бы сейчас снова сбежать, но только змей остановился в проходе. Скрестил руки на груди, привалился плечом к косяку и глядел на меня пристально, напряженно.

— Нори, почему ты тогда это сделала? — ровно, на удивление спокойно спросил Аспис. В глазах — только вопрос и желание разобраться; ни обиды, ни злости.

Почему?..

— Потому что я стерва, которая ненавидит змеев. Разве нет? — спросила резко. Мне такое самообладание сохранить не удалось.

— Нет.

И все. Без пояснений, без попытки развить дискуссию, без малейшего намека на то, что его что-то задевает, без какой-либо реакции на провокацию. И взгляд — спокойный, тяжелый, пробирающий до самой глубины души.

Я длинно, глубоко вздохнула и ответила, отводя глаза:

— Я не сдавала тебя змееловам. О том, что за мной следили, узнала только тогда, когда… ты был уже там.

— Но зачем тогда соврала? Зачем вообще пришла? — Змей протянул руку, кажется намереваясь поймать меня за подбородок и поднять лицо, вынуждая посмотреть в глаза. Но не дотронулся. Пальцы замерли в нескольких сантиметрах от моего лица, потом быстро сжались в кулак — и Аспис отвел ладонь.

— У меня не было другого способа прийти и помочь. А сказала… хотелось сделать тебе напоследок так же больно. — Я все-таки заставила себя выпрямиться и посмотреть на змея. — Отомстить. К тому же без этого никто не поверил бы в срыв. Я надеялась, что сильных ожогов удастся избежать, но, если бы их не оказалось вовсе, это было бы подозрительно. А так пострадали не только оковы и решетка…

— За что отомстить, Нори? — повторил он напряженно. — Объясни. Я правда не понимаю, чем мог тебя обидеть.

— За то, что для тебя я была случайным развлечением, щекочущим нервы. За то, что тебе просто забавно было трахать змеелова.

Я повторяла крепко засевшие в памяти слова со странным удовольствием, ловя себя на том, что улыбаюсь. Оказывается, это удивительно приятно — высказать вслух наконец то, что не давало покоя столько времени, засев в памяти болезненной, нарывающей занозой.

Несколько секунд змей продолжал смотреть озадаченно, как будто в самом деле не понимал. Потом на лице проступило какое-то совсем детское, обиженно-удивленное выражение — и Аспис рассмеялся. Нервно, немного истерически. Грязно выругался сквозь смех, запустив пятерню в волосы. Я озадаченно нахмурилась — реакция оказалась совершенно неожиданной.

— Твои учителя и командиры были на редкость хитрыми, расчетливыми мразями, — наконец высказался он.

Возразить по существу было нечего. Однако и спросить, как это оправдывает все сказанные им гадости, я не успела. Аспис вдруг переменился в лице — посерьезнел и нахмурился, и я отчетливо поняла: дело совсем не в нашем разговоре.

— Что? — выдохнула напряженно.

— Кель. Он явно не в себе, что-то случилось, — бросил змей и кинулся прочь из лазарета. Я, по дороге швырнув комок вещей в кресло, — за ним.

Неужели на бедолагу действительно напали, как мы боялись?

Магия крови — своеобразный раздел магического искусства. Кто-то выделял ее в отдельную дисциплину, кто-то считал частью целительства и не был так уж и не прав — между этими двумя направлениями существовала тесная связь. Барес, как и многие до него, затруднялся в определении, но это не мешало ему учиться.

Сейчас все внимание парня занимал предстоящий ритуал, заставляя то и дело прислушиваться к себе и окружающему миру. Отыскать по крови кого-то, находящегося неподалеку, несложно, но Бесу-то требовалось охватить весь мир! Чтобы раз и навсегда закрыть для себя этот вопрос, не дающий спокойно жить. А для этого своих сил явно недоставало, требовалось призвать на помощь общемировые магические потоки. То есть подключиться к ним на циклическом пике силы или близко к нему, лучше всего сезонном, но можно и ежемесячном, каковой как раз подходил. До нужного момента оставалась пара дней, и Барес все больше нервничал. Наверное, если бы не учеба и другие отвлекающие факторы, совершенно извелся бы, не выдержал и провел ритуал раньше, и Змея знает, чем бы это закончилось.

Но были друзья, были молодые змееныши, которым старшие старались помогать, — их, собственно, именно для этого и взяли. Был новоиспеченный брат, который вызывал любопытство и живое участие. Было так до сих пор и не раскрытое убийство, которое не давало покоя и заставляло постоянно перебирать в голове известные факты. И жалеть, что сам Барес пока еще никакой не следователь и не может придумать, что делать в сложившейся ситуации, в этом тупике, куда зашли поиски.

А еще была Тори — тихая, незаметная на фоне деятельной сестры, с ласковой улыбкой и бархатным, глубоким взглядом, который непривычно волновал и который было до дрожи приятно то и дело ловить.

Барес всегда старался не обманывать себя и потому сознавал, что это не просто дружеская симпатия, что Торика привлекает его гораздо сильнее, чем все знакомые девушки, вместе взятые. С ней рядом постоянно тянуло улыбаться, говорить или делать какие-то глупости, чтобы очаровательная змейка тоже улыбнулась.

Но предпринимать решительные шаги Бес не торопился: предпочитал повнимательнее прислушаться к ощущениям, присмотреться к Тори, чтобы не ошибиться. Да и мысли о ритуале слишком беспокоили, поэтому парень решил разобраться сначала с ним, а потом уже полностью сосредоточиться на личном.

Которое этим утром вдруг налетело на него само.

Бес как раз возвращался с пробежки в компании Рори и Лейма, когда навстречу им промчалась очень странная компания: трое старших змеев, вместе с ними — близняшки, следом — Фалин и еще пара учеников. Барес успел поймать заплаканную девушку.

— Тори, что?! — резко спросил он, удерживая ту за плечи.

— Мар! — Торика вцепилась обеими руками в рубашку на его груди, и не думая вырываться. — На него напали!

Трое змеев переглянулись, одновременно ругнувшись, и ринулись за остальной компанией. Как-то само собой получилось, что ладошка Тори оказалась в руке Беса. Освобождать ее девушка не стала — ни сразу, ни на внутреннем дворе, ни потом, когда они спешили за целителем и Норикой с ценной ношей.

— Что они не поделили? — возмутился Рагрор, когда Аспис заперся с раненым в ближайшем кабинете, а задиру увел еще кто-то из учителей.