Выжить, чтобы умереть - Герритсен Тесс - Страница 3

Внезапно Уилл дернулся и, обернувшись, посмотрел назад. Что за шум? Какое-то животное – или это просто ветер шелестит в ветвях деревьев? Он замер, прислушиваясь, однако ночь стала какой-то неестественно тихой, такой тихой, что громким казалось даже его собственное дыхание. Дядя Брайан утверждал, что в здешнем лесу нет ничего опасного, но сейчас, во тьме, оставшемуся в одиночестве Уиллу на ум пришла целая куча зубастых чудовищ. Черные медведи. Волки. Пумы.

Мальчик с тревогой повернулся к своему телескопу и немного изменил поле зрения. И вдруг в окуляре возник косматый шарик. «Я нашел ее! – обрадовался Уилл. – Нашел комету Нила Яблонски!»

Нет. «Нет, дурачок, – мысленно обратился к себе мальчик, – это не комета». Поняв, что он смотрит на шаровое скопление М3, Уилл разочарованно вздохнул. Любой нормальный астроном сразу узнал бы это скопление звезд. Слава богу, он не бросился будить дядю Брайана, чтобы показать ему находку, – вот было бы неудобно!

Треск ветки снова заставил его обернуться. В лесу какое-то шевеление. Там определенно что-то есть.

Взрыв отбросил его вперед. Мальчик ничком упал на устланную дерном землю и некоторое время лежал, оглушенный ударом. Мигнул какой-то свет, затем стал ярче; Уилл поднял голову и увидел, что лесная чаща озарилась мерцающим оранжевым сиянием. Мальчик ощутил жар на своей шее, словно на него дыхнуло какое-то чудище. И обернулся.

Фермерский домик был объят огнем, языки пламени взметнулись вверх, словно пальцы, скребущие по небесам.

– Дядя Брайан! – заорал Уилл. – Тетя Линн!

Мальчик помчался к дому, но путь преградила огненная стена, и жар заставил Уилла отступить – жар такой силы, что у мальчика пересохло в горле. Отшатнувшись, Уилл споткнулся и, задыхаясь, ощутил запах собственных опаленных волос.

«Позови на помощь! – велел себе мальчик. – Позови соседей!» Уилл повернулся к дороге, но, пробежав всего несколько шагов, остановился.

Ему навстречу шла женщина. Незнакомка, одетая во все черное, поджарая, как пантера. Ее светлые волосы были убраны в хвост; свет мигающего фонарика добавлял остроты чертам ее лица.

– Помогите! – закричал Уилл. – Мои тетя и дядя… Они в том доме!

Незнакомка взглянула на здание, почти полностью поглощенное огнем.

– Прости. Но уже поздно.

– Нет, еще не поздно. Мы должны спасти их!

Женщина грустно покачала головой:

– Я не в силах помочь им, Уилл. Зато тебе я помогу. Я могу спасти тебя. – Она протянула мальчику руку. – Пойдем со мной. Если, конечно, хочешь жить.

Некоторых девчонок очень украшает розовый цвет, и они, нацепив кружева и банты, шуршат себе шелковой органзой и при этом выглядят очаровательными и женственными.

Джейн Риццоли не относилась к их числу.

Она стояла в комнате мамы, пристально разглядывая в зеркале собственное отражение в полный рост, и думала: «Пристрелите меня! Пристрелите немедленно!» Платье-колокол цвета ярко-розовой жвачки, с вырезом, отделанным широченной оборкой, которая по размеру вряд ли уступала клоунскому воротнику. Пышная юбка из бесконечных рядов нелепых оборок. Пояс вокруг талии, завязанный огромным бантом. Даже Скарлетт О’Хара ужаснулась бы.

– О, Джени, смотри-ка! – воскликнула Анжела Риццоли, радостно хлопнув в ладоши. – Ты так красива, что теперь произведешь даже бо́льший фурор, чем я. Ты ведь в восторге, верно?

Джейн сощурилась – она была настолько потрясена, что не могла произнести ни слова.

– Конечно же, тебе придется надеть туфли на высоком каблуке, чтобы получился комплект. Думаю, подойдут атласные шпильки. А еще нужен букет из розовых роз с гипсофилой. Или это уже не модно? Как думаешь, с каллами или чем-то в этом роде я буду выглядеть более современно?

– Мам…

– Мне придется немного ушить талию. Как так получилось, что ты похудела? Плохо питаешься?

– Ты серьезно? Неужели ты действительно хочешь, чтобы я надела это платье?

– А в чем дело?

– Оно же… розовое.

– И ты в нем прекрасно выглядишь.

– Ты когда-нибудь видела меня в розовом?

– Я шью точно такое же маленькое платьице для Реджины. Вы будете просто прелестны! Мама и дочка в одинаковых платьях.

– Реджина прелестна, а вот я – нет.

У Анжелы начала подрагивать губа. Знак не менее зловещий, чем первое трепетание на сигнальном табло ядерного реактора.

– Я все выходные трудилась над этим платьем. Собственными руками делала каждый стежок, пришивала каждую оборочку. А ты не хочешь его надевать даже на мою свадьбу!

Джейн нервно сглотнула.

– Я этого не говорила. Вернее, имела в виду не совсем это.

– Ну я же вижу по твоему лицу! Оно тебе совершенно не нравится.

– Нет, мам, это великолепное платье, – возразила Риццоли, а про себя добавила: «Для какой-нибудь чертовой Барби – возможно».

Опустившись на кровать, Анжела испустила вздох, достойный умирающей героини.

– Знаешь, возможно, нам с Винсом нужно было просто сбежать. Это всех обрадовало бы, правда? Тогда мне не пришлось бы сражаться с Фрэнки. Не пришлось бы волноваться, кого включили, а кого не включили в список приглашенных. А тебе не пришлось бы надевать это ненавистное платье.

Джейн уселась на кровать рядом с мамой, и органза раздулась у нее на коленях, словно огромный шар сахарной ваты. Риццоли примяла ее кулаком.

– Мам, ты даже толком не развелась. Свадьбу можно планировать сколько угодно. Тебе не кажется, что в этом есть своя прелесть? Никуда не нужно торопиться.

Услышав звонок в дверь, Джейн подняла глаза.

– Винс не хочет ждать. Знаешь, что он мне сказал? Говорит, хочу заявить свои права на невесту. Разве не прелесть, а? Я чувствую себя как в той песне Мадонны. Словно я снова девственница.

Джейн даже подскочила.

– Пойду открою дверь.

– Нам нужно было просто взять и пожениться в Майами! – крикнула Анжела в спину дочери. – Это было бы куда проще. Да и дешевле, потому что не пришлось бы кормить всех родственников!

Джейн открыла дверь. На пороге стояли двое мужчин, которых ей совсем не хотелось бы видеть этим воскресным утром.

– Это еще что за уродское платье? – усмехнулся ее брат Фрэнки, заходя в дом.

Вслед за ним вошел отец Риццоли, Фрэнк-старший, и объявил:

– Я пришел поговорить с твоей матерью.

– Пап, сейчас не лучший момент, – возразила Джейн.

– Я пришел. Значит, момент подходящий. Где она? – спросил Фрэнк, оглядывая гостиную.

– Не думаю, что мама захочет говорить с тобой.

– Ей придется это сделать. Пора положить конец безумию.

– Безумию? – возмутилась Анжела, выходя из своей комнаты. – Это кто тут толкует о безумии?

– Фрэнки говорит, ты действительно занимаешься этим, – ответил отец Джейн. – Ты правда собралась выйти за того человека?

– Винс предложил. Я согласилась.

– А как же тот факт, что мы все еще женаты?

– Это всего лишь бумажная волокита.

– Но я не подпишу документы.

– Что?

– Я сказал, что не подпишу бумаги. И ты не выйдешь замуж за этого типа.

Анжела потрясенно усмехнулась:

– Но ведь это же ты ушел от меня.

– Я не знал, что ты изменишься и соберешься замуж!

– А что я должна была делать – сидеть и тосковать из-за того, что ты ушел от меня к ней? Я еще молода, Фрэнк. И нравлюсь мужчинам. Они хотят спать со мной!

– Боже мой, мама! – простонал Фрэнки.

– И знаешь что? – не унималась Анжела. – У меня никогда не было такого хорошего секса!

Джейн услышала, что в маминой комнате зазвонил ее телефон. Не обратив на него внимания, Риццоли схватила отца за руку:

– Папа, думаю, тебе лучше уйти. Пойдем, я провожу тебя.

– Я очень рада, что ты ушел от меня, Фрэнк, – продолжала Анжела. – Я снова начала жить и узнала, что значит быть желанной.

– Ты моя жена. И все еще принадлежишь мне.

Мобильный Джейн, ненадолго умолкнув, снова начал настойчиво звонить: не обращать внимания было невозможно.