Танцующая с грозой (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 21

Я собиралась идти следом, но меня остановил ехидный голос "пострадавшей" мол, неуважение уйти с торга во время неоконченных наказаний. Да и уходя с покупкой, по традиции необходимо оставить пожелание бывшим владельцам. Иначе это страшное оскорбление.

Дарден крепко сжал мою ладонь, удерживая подле себя. А на помост тем временем вытащили последнего наказуемого. Мужчину — нага. Сквозь кровавые разводы и рваные раны проглядывали остатки ярко синей чешуи, отливающей перламутром. Сегодня был заключительный день для него.

Распорядитель огласил его вину и наказание. Действительно, страшная вина. Наг, проданный в бордель собственной семьей, осмелился ткнуть местной зазнайке, что его род гораздо древнее, а значит и происхождением он изначально выше. А главное, отказался принимать унизительную позу подчинения перед этой выскочкой.

Десять дней плетей и сегодня, в последний, оскопление и ослепление. Я старалась не вмешиваться. Уткнувшись лицом в бок Дардена, забыв о неприязни к нему от ужаса, происходящего на помосте, я выдержала последние для нага удары хлыста. Но перед последним этапом, услышав ритуальную фразу распорядителя, подняла зареванное лицо к Дардену. Тот одними губами ответил

— Он уже нежилец.

— Все равно…

— Мы и этого забираем.

Расплачивался Дарден сам, уже местными деньгами.

А вот речь потребовали от меня. Запах фиалок, что преследовал меня в дороге несколько дней, стал невыносим. Когда я снова поднялась на помост, произносить речь, сильный порыв ветра закружил вокруг меня целый ворох лепестков.

Толпа резко замолчала. Присутствующий здесь служитель змеиной богини побледнел. Видимо где-то поле с цветами, отсюда и запах, и лепестки, решила я. Я хотела тихо-мирно сказать спасибо и уйти.

Но картины, что я здесь видела, всколыхнули все те болезненные мысли, что преследовали меня всю дорогу по землям нагов. Пожелать? Что же, я пожелаю. Искренне и от всей души.

— Я желаю вам прозреть и вспомнить, что ни одна смертная, кем бы ни была, не может зваться или быть равной богине. Что, приравнивая обыкновенную нагиню к богине, вы оскорбляет истинных богов.

Я желаю вам прозреть и понять, кто действительно спасает ваши жизни и дарит вам продолжение вашего народа. И кто имеет истинную ценность.

Я желаю вам прозреть и увидеть собственную вину. И я желаю вам искреннего желания прощения и искупления.

Сильный ветер пронесся по площади, осыпая всех лепестками фиалок, и исчез.

— Воля богов — дрожащим голосом произнес жрец из храма.

Наги разом повторили за ним. Уходить нам не мешали, нас не останавливали и не спрашивали ни о чем.

— " Алиена, что происходит?"

— " Сбылось твое желание, у тебя нет магии, но твое желание одобрили боги. Нарисы символ богов"

Нарисы?

— Дарден, а что за цветы принес ветер?

— Нарисы, подтверждение воли богов, их знак.

Слов не было, никаких. Вот тебе и безобидные ночные фиалки.

К нашим фургонам я возвращалась почти бегом. Прекрасно понимая, что я притащила кучу проблем и работы для Элины. Без нее вытянуть этих двоих не представлялось возможным.

Я бесконечно бегала за водой, которую Элина тратила в неимоверных количествах. Ард крутился рядом с ней, то поднося дрова для костров, то помогая переворачивать нежданных пациентов. Дарден умудрялся готовить есть, и следить за мужчинами, пригнавшими купленный нами ранее фургон.

Я уже успела вытащить из храна несколько зелий и достаточно редких трав и отдала их Элине. Кто знает, может именно для этого, они и оказались у меня под рукой.

Девушка несколько раз приходила в себя, но Элина ее усыпляла, не давая ей уйти в беспамятство от боли. Но ее поведение меня настораживало. Не пришла ли к ней помощь слишком поздно. Вытащенная практически с эшафота девушка, в короткие моменты осознания пыталась целовать руки Элине и мне, прося милосердно убить, но не возвращать ее в дом к мужьям.

Только через пару часов мы смогли отойти от нее, чтобы заняться ещё более пострадавшим нагом.

— Все что могли мы сделали, теперь пусть спит. — Элина устало потерла лицо. — Покой и зелья, вся наша надежда. Где-то часов через пять будет переломный момент. Вытянем, будет жить. Не справимся, считай, что эти твари её убили.

Элина редко когда была такой злой, всегда мягкая и сочувствующая девушка, сейчас готова была приговорить каждого, кто был виновен в таком состоянии ее пациентки.

Но пока мы занимались девушкой, сонное зелье с дурманящими травами, которым напоили нага, чтобы обезболить, уже почти перестало действовать. Хоть он и пострадал сильнее девушки, но у него была регенерация, о которой людям приходилось только мечтать. Да и не ожидали мы, что эффект от зелья так быстро закончится.

— Новую порцию давать нельзя, не чаще раза в оборот — взволнованный взгляд Элины метался от меня на нага и обратно. — Придется просить мужчин, чтобы держали. Справятся ли?

Но вот зря, что ли меня Алиена учила воздействовать нажатием на определенные точки? Кажется, пришло время переводить теорию в практику.

— Давай я попробую отправить его в глубокий сон. А если не получится, тогда уж будем просить держать. Но думаю, так он себе лишь больше навредит.

Я с уверенностью, которой и близко не ощущала, подошла к уже начинавшему шевелится и стонать нагу. Присела рядом с ним на колени и не удержалась, погладила по голове.

— Тише, нужно обработать раны и наложить повязки, что бы все скорее зажило. — Наг приподнял голову и, словно он плохо видел, повернул ее на звук моего голоса, и с болезненным стоном опустил голову мне на колени.

Ещё несколько раз, проведя ладонью по его волосам, давая понять, что не обижу, как делала бы с бездомным животным, я аккуратно, старясь не потревожить жуткие раны, нащупала слегка выпирающий третий позвонок и резко нажала, надавливая под него. Наг сразу обмяк, значит у меня получилось. И у нас есть несколько часов его беспамятства, чтобы помочь.

Я с облегчением выдохнула и посмотрела на Элину. Но увидела ошарашенные взгляды оборотней.

— Деревенька. Глухая. Угум. Я б в ту деревеньку, без роты гвардейцев не ездил. И вообще б не ездил. — Ард опять пытался меня поймать, но развернуться ему не дала Элина, отправив снова за водой. Теперь уже для нага.

Мы провозились, почти до темноты. Элина уже явно вымоталась, а ведь самый сложный период для пациентов ещё впереди.

— Все что могла, я сделала. Жаль, конечно, что чешую нагу мы не спасём.

— Почему? Я думала, что все заживёт…

— Да какой там. До кости вон прорывали. Да ещё и прижигали. Если сейчас его перемолотым каменным корнем с жиром намазать, тогда да, даже лучше станет. Крепче. Но где ж мы его здесь найдем? Жалко его, для нагов чешуя это и броня, и предмет гордости.

Элина расстроилась, а я уже лезла в хран. Второй раз за день, и опять на глазах оборотней, но выбор был или помочь нагу, или сохранить в тайне запасы, которыми меня обеспечила Алиена.

Это оборотни ещё в шоке от происходящего, да и загружены по самые уши. А то б ещё и про камни вспомнили. Опять бы Ард завел любимую песню, про "в какой же деревне…".

Увидев вытащенный мною горшок, и сняв с него промасленную бумагу с руной сохранности, Элина счастливо взвизгнула и потащила меня долечивать змея. Мы, в четыре руки, не пропустили ни одной раны, а весь хвост ещё и пропитанным в жиру полотном обернули.

Довольные от проделанной работы мы, наконец — то, уселись ужинать. Каша с мясом и дикими травами, хоть уже и была подстывшей, но показалась безумно вкусной.

Только не успела я доесть, как к нам пожаловали гости. Вот черт их принес! К нашему лагерю, разбитому за окраиной поселения неспешным шагом подошли несколько мужчин, судя по одеяниям, все служители Ссаарды, богини нагов.

После обмена приветствиями с оборотнями, с нами, жалкими человечками, естественно никто здороваться не собирался, эти жрецы спросили разрешения у оборотней поговорить со мной. Я сначала хотела фыркнуть и уйти в фургон.