Танцующая с грозой (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 73

— Смерть некромантке!

Кельт демонстративно оглядел себя, осмотрелся по сторонам и ответил несдержанному у крикуну.

— Где? — Потом с насмешкой поинтересовался, — вы что же, падаль, думали вас встречать сама Хозяйка выйдет? Ей, по-вашему, больше заняться нечем, чтобы лично к воротам бегать?

— Мы не падаль, нечисть!

— Извиняюсь, вы будущая падаль. Это ведь так значительно все меняет, не правда ли? Но у моей Госпожи очень доброе сердце и она просила за вас. И только поэтому, убирайтесь отсюда и сохраните свои жизни. Или откажитесь от подаренной милости и окрасьте стены замка Лангран своей кровью! — С каждым словом, голос хранителя менялся от насмешливо издевательского тона до холодного и серьезного.

Он не пугал, он предупреждал. Торжественно, гордо, непредотвратимо. Страшно. Мороз продирал до костей от звука этого голоса. Но видно промытые мозги не способны были адекватно оценить ситуацию.

Движение в рядах нападающих, сопровождающееся металлическим лязгом. Перестройка в клин, и вот уже первые ряды, ощетинившиеся голодным металлом, ступают на мост.

Хранитель поднимает голову к небу. Громогласный рев прорезает пространство, отражается от стен и горных утёсов, множится и дробиться. Чудится, что со всех сторон, на рев вожака радостно и торжественно отвечают его подданные. Легко оттолкнувшись от моста, Кельт взмывает в небо с ликующим рёвом. Словно запоздалое отражение, от него отделяются тени, уплотняются, обретают собственную мощь. И вот уже в небе около двух десятков Хранителей, что резко пикируют на металлическую змею, заползающую на мост.

Разворот крыльев, и в её теле, зияющая пустота, первые стоны и крики. Удар мощной лапы, и несколько воинов падают в своих покорёженных доспехах. Хвост рассекает пытающегося напасть со спины светоносца с такой лёгкостью, словно не человека из плоти и крови, а лист бумаги. Оружие отлетает от бронированной чешуи, не причиняя никакого вреда. Ломается и бьётся, словно стеклянное.

Но вот Хранитель и его отражения взмывают в воздух, сжимая в когтях по добыче. Вся верхняя кромка крепостной стены вспыхивает огнями, что горят сплошной линией. Секунда. И тонкая огненная нить превращается в поток раскаленной лавы, что скатывается со стен и заполняет собой все вокруг. И ущелье, и мост, и площадку перед ним. Крики страха и боли наполняют воздух и затихают, оставляя после себя лишь запах сожжённого мяса и черные комья пепла.

Хранители, отлетев чуть дальше, бросают наземь оставшихся в живых воинов, не все могут подняться из-за пережитого страха.

— И воины вы дрянь, и доспехи у вас дрянь, и манеры такие же. Убирайтесь! — Хранитель не церемонился с проигравшими.

— Ты их пожалел? — Спрашиваю, а саму еще потряхивает от увиденного.

— С чего бы? Это так. Должна же как-то родится очередная легенда об ужасном замке на Грозовом перевале!

Я проснулась ещё до караванной побудки. Сегодня, последний день недолгого и спокойного пути. Сегодня, мы прибываем в столицу королевства оборотней Варгоберг. И нервничаю, и беспокоюсь, и успокоиться не могу.

Там, во дворце находится посольство нагов, в котором присутствуют наги, что зовут себя моими мужьями. Интересно кто из троих, или все сразу? Зачем они здесь? И как мне быть? А ведь здесь я могу еще, и встретиться с Дарденом. Ведь он, скорее всего, тоже будет здесь. Вряд ли оставит друга без поддержки.

Я помню, что он мне сказал. И обида до сих пор не прошла. Да и понимание, что останься он рядом, то, возможно, Нарга не осмелилась бы нападать. Хотя для него, пусть и невольная, но измена нагов, была бы только на руку.

Боги, о чем я думаю? Месяц прошёл, а из всех мужей о себе напомнил только Раф, да и тот ушёл, не став дожидаться встречи. Кого интересуют мои обиды? Кто собирается разбираться в моих мыслях и чувствах? Кому это надо?!

Нагам больше не грозит гарем престарелой змеи, медведь больше не разорившийся аристократ, что еле сводит концы с концами. К чему им воспоминания о неудачных браках? Но сегодня мне предстоит встретиться, если не со всеми, то с несколькими выборными мужьями. И я надеюсь, что у меня хватит сил вести себя достойно, и никому не показать, что до сих пор колет обида на уход одного и измену других. Что до сих пор перед глазами картина как решительно и уверенно уходит, даже не обернувшись, медведь, а под сенью ветвей вечернего сада ещё слышится горькое эхо его жестоких слов. Что не могу стереть из памяти сцены, что увидела в доме синих, как и убедить саму себя, что нет в произошедшем вины нагов. Что до сих пор, словно лезвием по сердцу, слова Тени, что он знал и был готов допустить, чтобы я прошла через весь ужас застенков дома удовольствий. И больно, и гадко, и выхода не вижу, но оба браслета с собой.

Всю дорогу эти мысли не давали мне покоя, но уже через несколько часов, пересекая широкие ворота крепостных стен столицы, я напоминала себе, что в самом плохом случае, всегда можно спрятаться за родовую гордость. Главное, чтобы на лице была улыбка, даже если сердце обливается кровью.

Вестника о своем прибытии я отправила Эрару, уже находясь в видимости дворцовых стен. Неожиданно, но у въезда во дворец нас встречал сам оборотень, явно удивленный способом нашего прибытия. Он-то ждал, что я приду порталом, и уже не надеялся на мое прибытие, так как я не ответила на его письмо. Но покои он нам подготовил.

Зная от Арда о появлении в моей жизни близких мне людей и предполагая, что я если и явлюсь, то со "свитой", Эрар выделил нам целое крыло с отдельным выходом в сад, во двор северной башни. Выдержанные в холодных сине-зеленых тонах, красиво обставленные комнаты имели выход в общую гостиную. В сдвоенной комнате мы разместили Каяну с Рисом, вызвав таким решением удивление и смущение у оборотня, он предполагал, что эту комнату займу я. Хотя, зачем мне, совмещённая комната, я так и не поняла. Ещё три комнаты заняли соответственно я, Миалия и Элина. И одна осталась свободной. На мой вопрос для кого, получила рассмешивший меня ответ.

— А разве ваша достопочтимая матушка, не почтит нас своим присутствием? — Эрар очень напряжённо смотрел на меня, в ожидании ответа.

— " Передай ему "гархар дэ арг сарго дес", только точно передай, доченька"! — судя по хулиганистому тону мамочки, передаю я что-то очень и очень нецензурное.

И, видимо, абсолютно права, судя по покрасневшим ушам и вытаращенным глазам Эрара. Оборотень скомкано попрощался и, сославшись на дела и заботы, связанные с подготовкой к балу, практически убежал. А меня снова настигла моя паническая неуверенность. Тепло улыбнувшись девочкам, я вышла в сад.

Да уж. Пусть сад и королевский, и даже очень красив, но с чудесами сада Лангранов не сравнить. А ещё в моем саду никто не плакал, да ещё так горько и навзрыд. За буйно разросшимся кустом с пышными шапками сиреневых цветов, плакала девушка, вся сжавшаяся в комок, и то и дело вытирающая, а точнее размазывающая, слезы по лицу. Увидев меня, она сначала испуганно шарахнулась, а потом и вовсе припустила бегом. Пришлось догонять и расспрашивать.

Оказалось все просто, банально и от того, ещё более мерзко. Дворцовый повар давно положил глаз на маленькую посудомойку, живо интересующуюся кухней. И. возможно, где-то в другом месте, все давно было бы, как ему того хотелось. Но здесь, во дворце, Эрар за подобное мог и выпотрошить заживо. И это не фигура речи, а если учесть, что восемнадцать Ариде, так звали девчонку, исполнилось пару месяцев назад, то легко бы повар не отделался.

Так что, получив резкий отказ и не один раз, а у девушки был хоть и очень слабый, но дар, так что взять ее при помощи черного ритуала не вышло бы, мужик обозлился. И начал создавать ситуации, когда девушка была бы вынуждена лечь в его постель.

Сначала, пользуясь её готовностью помочь и старательностью, начал незаметно продвигать. Девушка очень быстро из посудомойки стала младшей кухаркой. И все вроде шло хорошо… Но! То, вдруг исчезла дорогая приправа, а последней кто её брал, была именно она. То, пригорело мясо, следить за которым поручили именно ей. То, у ковшика отвалится ручка, и кипяток выльется на замороженные редкие фрукты. И вот одно за другим, а девчонка уже почти два месяца без жалования и перебивается объедками на кухне. Да и плетей уже несколько раз получала.