Фантош для оборотня или Игры насмерть! (СИ) - Ермакова Александра Сергеевна "ermas" - Страница 38

Шестой наоборот, ошарашил жаром, а когда прижал к себе, я едва не задохнулась от перегара. И как сразу не поняла, что он употребляет?!

Седьмой крепкими руками прижал к себе нагло близко, и даже лизнул ухо. Я попыталась вырваться, но он был сильнее и настырнее — его дыхание уже переместилось на мою шею, поэтому все, что смогла предпринять, каблуком врезать по ноге мужчины. Он тихо шикнул, и надо отдать должное, прекратил вольности.

Восьмой заставил настороженно прислушаться к ощущениям. Опять перемешивались два запаха — Демьяна и еще какого-то знакомого. Музыка сбивала настрой, и поэтому жадно запоминала ощущения прикосновений. Однозначно — это не был Демьян, но руки были мужчины, которого знала. Очень уютные, теплые, ласковые. Двигался зверь мелодично и в такт. Мелькнул образ Эпштейна, но его прогнала. Психотерапевт претендент на мою руку? Бред!..

Девятый сразу же напугал выбором музыки, а потом еще и своими животными инстинктами. Он бесстыже хотел меня и этого не скрывал. Я конечно, не девочка, но и грязных танцев совершенно не хотелось. К тому же на глазах других.

Так кандидаты сменяли друг друга, пока я окончательно не утомилась. Хотела кушать, пить, спать. Единственное, что удерживало на месте, по моим подсчетами должен был быть последний мужчина.

Зазвучала бодрая музыка, я непроизвольно улыбнулась, ведь подобный ритм совершенно не походил для близкого, парного танца. Но самое удивительное, что меня не заставляли встать и танцевать. Ощущала прикосновения к волосам, плечам, скольжения ладоней по рукам, спине, даже дерзкую ласку по ноге. Мотала головой, стараясь уловить движение партнера, но он словно кот, не желающий быть пойманным. Ловкий, проворный, самодовольный.

Возможно, стоило бы прервать наглеца, но мне нравился подход, да и ощущения вполне будоражили сознание. Меня разбудили, встряхнули и даже немного возбудили.

Когда музыка окончилась, а по запаху поняла, что кандидат ушел.

— Каков вердикт? — вновь прозвучал голос из селектора.

— Очень даже ничего, — улыбнулась и проскулила. — Может, все? Я устала, передохнуть бы.

— Конечно, сейчас приду.

Словно послушной школьницей сидела на хокере и ждала Роберта. Краем уха уловила легкое шуршание ткани, нос жадно глотнул пьянящего аромата, и я тотчас пропала. Моих плеч коснулись хозяйские руки, которые не спутаю ни с чьими на свете. Дурман обжигающего дыхания, дрожь воздушных потоков, ладони, скользящие вниз и вызывающие стадо мурашек на моей коже. Я проиграла битву мгновенно, меня накрыло волной желания. Приластилась к господину моего рассудка и тела. Аромат его возбуждения выбивал почву из-под ног, и я возблагодарила бога, что сидела, а не стояла.

— Если поцелую, то нарушу сотни законов. Лучше придушу!

Горячие ладони с плеч скользнули на шею. Сомкнулись и чуть надавили, словно и правда, Градов собирался меня лишить кислорода. Я затаилась в ожидании, ведь как последняя дура, даже не пыталась вырваться или позвать на помощь.

Но Демьян не осмелился. Уткнулся носом в загривок и жадно задышал, будто пытался моим запахом наполниться до предела: заполнить каждый миллиметр легких. Это был фиаско моего контроля над собой. Я сама задурела только от мысли, что именно мой аромат его заставлял желать. Я покорно позволяла ласкать и впитывать запах. Послушно ждала продолжения и даже забыла, что за нами наблюдали. Слезы чуть не брызнули из глаза от беспомощности и слабости.

Тварь безапелляционно доказала, что никто не сравниться с ее прикосновениями. Да и не спорила я — скромно надеялась, что не посмеет ткнуть в правду!

Лишь удивленный голос Роберт:

— Милена, что с тобой? — вывел из прострации. Только сейчас осознала, что меня никто не держит, да и что в комнате одна, если не считать врача.

Когда Роберт снял повязку, какое-то время привыкала к свету. Он хоть и был тусклым, но все же после стольких минут мрака, бил по глазам.

Под ручку Вихтерев вывел меня из комнаты и сопроводил в гостиную, где готовились к трапезе несколько десятков человек. Странно, но среди них не ощутила ни единого аромата кандидатов. Конечно, если не считать Демьяна. Только оказалась в зале, как запах оборотня тотчас отравил мой рассудок. Жутко боялась смотреть на Демьяна, ведь постоянно ощущала на себе обжигающий взгляд.

Вцепилась в руку Роберта и прошептала:

— Мне срочно нужно лекарство.

— Что? — недопонял врач. — Так скоро?

— Да, молю, — уставилась на него во все глаза, не в силах выразить бурю чувств, которые сейчас испепеляли.

Роберт пристально меня рассматривал, а потом выдал:

— Мил, это не похоть зверя, — уличил строго. — Ты возбуждена и это нормально для особи женского пола в репродуктивном возрасте, когда у нее давно не было мужчины.

— Не закидывай меня мерзкими понятиями, — изо всех старалась не сорваться на крик. — Меня трясет. Ты видел, что он со мной делал?

— Кто? — непонимающе уточнил врач.

— Демьян, — шикнула, поджав губы плотнее.

— Где и когда? — продолжал допытываться Вихтерев.

— В комнате, где только что были.

— Мил, — смягчил тон Роберт. — Я не видел там Демьяна, хотя признаюсь, его аромат, когда вошел, был силен.

— Он заявился ко мне, — шепнула зло, — и нагло пользовался моей усталостью и беззащитностью.

— Он тебя?.. — не договорил Роберт и многозначительно умолк.

— Нет! — опровергла тихо. — Но он… сломил мою силу одним касанием.

— Плохо, — нахмурился врач и метнул взгляд на Демьяна. Несколько мгновений они не сводили друг с друга глаз, но как и ожидала, врач сдался первым.

— Я знал, что так и будет, — мотнул головой и с какой-то безнадежностью почесал затылок. — Я тебе говорил, ты ему дорога. Сложно от тебя отказаться. Так же как и тебе от него. Вы людьми нашли друг друга, а ваши звери жаждут закрепить союз. Вы обречены!

— Нет, — упиралась гневно. — Я не могу!

— Можешь, — мягко бил жестокой правдой Роберт. — Уже простила, и жаждешь с ним быть, как бы не отрицала обратного.

— Он женат! — выискивала веские доводы. — Он причиняет мне постоянно боль.

— Мне тебя жаль, — в голосе Вихтерева звучало столько сострадания, что не выдержала и пристально уставилась на него:

— Прошу, дай мне лекарства, — повторила точно мантру.

— Учись справляться со зверем сама, — безапелляционно отрезал Роберт.

— Но я не могу… сейчас.

— Учись! — был безжалостен Вихтерев.

— Ты меня под поезд кидаешь, — взывала к совести.

— Нет, я тебя слишком для этого люблю и уважаю. Пока я рядом, учись сражаться. Лекарство дам в самом крайнем случае.

Слова Роберта прозвучали оплеухой, но звонкой и пробуждающей.

Я словно воспаряла духом и сил набралась. Наконец ответила прямым взглядом на взгляд Демьяна, и высоко подняв голову, села за общий стол, куда меня подвел Роберт.

Ужин прошел сравнительно мирно. Он ничем не отличался от трапезы обычных людей или посиделки в кругу семьи за разницей в количестве трапезующих и блюд на столе.

С аппетитом у тварей оказалось все отлично. На столе были в основном мясные блюда, которые редко, но чередовались рыбными. Гарниры: картофель, греча, рис. Овощи…

Перед тем, как разойтись, мне сообщили, что завтра пройдут остальные этап выбора жениха, а моя скромная реплика: «Почему нельзя выбрать обычного мужчину?», — была банально проигнорирована.

Только Роберт вежливо пояснил: «Это даже не обсуждается. Ты одна из нас, поэтому только оборотень! Но претенденты участвуют из разных общин, кто счастья попытать, а кто — в спину Демьяну нож всадить. Так что я должна быть прилежной воспитаннице и делать, что велено», — и то, шепотом сквозь зубы и когда гости вновь зашуршали после щекотливого молчания, которое повисло из-за моего вопроса.

Это чудовищно покоробило. Оказывается у меня был выбор, да на самом деле его не было… Причем по ходу пьесы, разыгрывались закулисные разборки, а я, как бы между прочим.