След Белой ведьмы - Логинова Анастасия - Страница 8

Дед собирался заставить его сделать тяжкий выбор и признать-таки, что в нем гораздо больше от прижимистых купцов Дорониных, чем от легкомысленных дворян Риттеров.

Уже давно стемнело, и на небосводе то там, то здесь ярко загорались звезды. Как назло, даже прохожих не было в этот час. Во всей округе, кажется, поселилась мертвая тишина…

Алекс, тяжело опершись на ограду набережной, вглядывался в замерзшую реку и больше всего на свете не желал оборачиваться. Снова он чувствовал на своей спине долгий, молящий взгляд. Почему она ходит за ним? Чего хочет?! Ежели она и впрямь призрак, то помочь он ей точно не в состоянии!

И все-таки скрип снега за спиной становился все более и более отчетливым. Алекс даже слышал уже легкое дыхание и шорох женских юбок. Не оборачиваться! Ни за что не оборачиваться!

– Алекс!..

Голос Лизы Кулагиной все-таки заставил его вздрогнуть. Алекс живо выругал самого себя – и все-таки обернулся.

Усадьба горного инженера и нынешнего градоначальника Кулагина находилась по соседству с дедовым особняком, дальше по набережной: Лиза наверняка увидела его в окно. А Лиза – барышня деятельная, после давешнего разговора следовало ждать, что она захочет объясниться.

Впрочем, сейчас она решительной не показалась.

– Вижу, от орхидей вы все-таки избавились? – поинтересовался Алекс, стараясь казаться насмешливым.

Лиза даже головного убора не надела, куталась в меховую шубку. Неужто так торопилась поговорить?

– Не следовало и вовсе их трогать, да батюшка настоял. Я с самого начала знала, что это не вы цветы послали.

– Знали? – изумился Алекс.

С ответом Лиза помедлила, подбирая слова:

– К цветам письмо прилагалось, убористо подписанное. А ваша правая рука… Словом, я знала, что это ваша мать. Но речь не о том.

Алекс дернулся, убрал искалеченную руку за спину, снова и снова проклиная себя, но Лиза, слава богу, на него и не смотрела. Глаза ее (все еще без пенсне) беспокойно метались, пальцы трепали мех на отвороте рукава.

– Я хотела вас поблагодарить, Алекс, что солгали отцу насчет цветов. Он бы не понял.

– Не стоит. Право, я теперь чувствую себя обязанным послать вам эти орхидеи.

Лиза улыбнулась. Не кротко и мило, как улыбаются хорошенькие девушки, а так, будто задумала какую-то дерзость. А с Лизой никогда нельзя было угадать, что она задумала.

– Мне жаль, Алекс, но, наверное, теперь вы почувствуете себя еще более неловко, – предупредила она. – Только не фантазируйте, прошу, вы меня ни капельки не интересуете. Ни в каком виде.

– Поверьте, это взаимно, – отозвался Алекс. Он даже рад был, что они наконец все разъяснили.

Лиза кивнула:

– Отлично. Если бы вы питали ко мне чувства, я бы ни за что этого не предложила. Заставлять кого-то надеяться понапрасну – мерзко, на мой взгляд.

От волнения она уже вырывала целые пучки меха из своего рукава.

– Что же вы хотите мне предложить? – насторожился Алекс.

Лиза выдохнула, будто собиралась прыгнуть в ледяную воду:

– Женитесь на мне.

Где-то на другом берегу Исети протяжно взвыла собака.

– Простите, что? – Алекс очень надеялся, что ослышался.

– Вы слышали, – ровно ответила Лиза. Ее обычно бледные щеки горели ярким румянцем, и она наклоняла голову все ниже, чтобы это скрыть. – Обойдусь без обручального кольца, но вы должны сделать все по правилам: сообщить моему отцу, подать объявление в газету… или как там это делается?

Алекс пораженно молчал, так что Лиза бросила на него короткий взгляд, убеждаясь, что он все-таки слушает. Заправила прядь волос за ухо и так же ровно продолжила:

– Все дело в том, что нынче утром моей руки просил один крайне неприятный мне человек. Отвратительный мне человек! Но он богат, его отец дружен с моим отцом. Я очень боюсь, Алекс, что батюшка отдаст меня замуж.

– И поэтому вы желаете пойти замуж за меня? – уточнил Алекс.

– Да, – с готовностью кивнула Лиза. – По крайней мере, вы мне не отвратительны.

– Приятно слышать, – хмыкнул Алекс. Ситуация начала его забавлять.

Но Лиза этого не замечала, отчаянно краснея, она говорила и говорила:

– Не настолько отвратительны, как Гаврюшин, если точнее. А сегодня за обедом я к тому же убедилась, что с вами можно иметь дело. Вы на редкость инфантильны для мужчины ваших лет, но вы порядочны и не злопамятливы, а эти качества я встречаю в людях не очень-то часто. Ну и, думаю, не стоит вам объяснять, что брак будет фиктивным – выгодным нам обоим. Я знаю о завещании вашего деда, Алекс, и знаю, что вам непременно нужна невеста. Как можно скорее нужна – матушка ваша привыкла жить на широкую ногу, и очень скоро вы влезете в долги, избавиться от которых без наследства вашего деда не сумеете. А партии лучше меня вам не найти. Вы и сами это знаете. – Только теперь Лиза перевела дух. И закончила свою речь самым веским аргументом: – К тому же, Алекс, я нравлюсь вашей матушке.

Алекс думал, разумеется, о женитьбе на Лизе и раньше, так что его больше удивила неподобающая искренность девушки, чем сама эта идея. Но жениться ради дедова наследства? Ну уж нет! Над приятелями, поступающими так, он совсем еще недавно подшучивал самыми изощренными способами…

– По-вашему, этого достаточно? – поинтересовался тогда он. – Чтобы вы нравились моей матери, а я вашему отцу? Ах да, я ведь хоть и инфантилен, но вам не отвратителен – это уже кое-что.

Желая смутить девчонку, Алекс приблизился, навис над ней и даже позволил себе коснуться своими искалеченными пальцами ее нежной, как персик, щеки.

К ее чести, Лиза не отшатнулась и тогда. Разве что совсем не нежно оттолкнула его руку, вскинула горящие глаза и заявила:

– Об этом и не мечтайте! Я же сказала, что наш брак – чистая фикция. Вы получите наследство, вернетесь в Петербург и станете там жить прежней жизнью – я слова вам не скажу!

– А вы?

– Разумеется, я останусь здесь. Но папенька теперь будет спокоен за мое будущее и, главное, не сможет мне помешать заниматься тем, чем я задумала!

– Что же вы задумали?

– Вас это не касается, – отрезала Лиза. – Лучше поразмыслите о том, что без меня вам наследства не получить! После всего, что случилось в Петербурге, едва ли хоть одна девушка из приличной семьи выйдет за вас. Вам останется разве что вашей певице замужество предложить!

Лиза, кажется, сразу пожалела, что сказала это. Но было поздно.

– Она не моя. – Алексу пришлось сделать усилие, чтобы голос звучал спокойно. Так, будто ему все равно. – И она была первой и единственной, кому я предложил стать моей женой.

Лиза действительно жалела о сказанном: ее обычно бледные щеки горели так, будто она окунулась лицом в коробку с румянами. Но из всех сил храбрилась. Отвести свои близорукие глаза она все-таки себе не позволила и даже хмыкнула с наигранным легкомыслием:

– Ну простите, Алекс! Вот уж не думала, что для вас эта тема до сих пор болезненна.

Она разве что вслух не назвала его жалким размазней. А хуже всего, что именно таким Алекс себя и чувствовал. И сказал бы себе то же самое – если б поглядел со стороны.

– Идите домой, Лиза, – ответил ей Алекс, невольно отводя глаза. – Батюшка ваш человек на редкость добросердечный. Раз столько лет терпит вас и все еще не отправил в монастырь. За плохого человека он вас не выдаст, не переживайте.

– Ах так? – Лиза сурово поджала губы. Отвела взгляд и нервно забарабанила пальцами по истерзанному отвороту рукава, явно обдумывая очередную безумную выходку. Выдала наконец: – Что ж, это и к лучшему. Без вас обойдусь!

– Не сомневаюсь, – отозвался Алекс, но Лиза уже не слышала – гордо удалялась к воротам отцовского особняка.

Павлин-павлин… что ж за павлин такой? Кошкин чертыхнулся, сам себя поправляя: не павлин – а жар-птица. Потому что «…знать не знаю, какой такой павлин – жар-птица энто, как в сказке про Ивана-дурака. И хохолок у ней, и хвост красный, огненный…»