Стигматы Палнера Элдрича - Дик Филип Киндред - Страница 42

• Предыдущая
• 42/50
• Следующая

— Поможем, как же, — прохрипел мужской голос. — Что я должен делать, держать тебя за руку? Открой глаза или убирайся отсюда. Время, проведенное на Марсе, окончательно тебя угробило. Я уже сыт этим по горло. Ну?

— Заткнись, — сказал Барни. — Я болен; я слишком далеко зашел. Ты хочешь сказать, что можешь на меня только наорать?

Он открыл глаза и увидел Лео Булеро, который сидел за своим большим, заваленным бумагами столом.

— Послушай, — сказал Барни. — Я принимаю Чуинг-Зет. Я не могу удержаться. Если ты не поможешь, мне крышка.

Ноги его не слушались, и, подойдя к ближайшему стулу, он без сил опустился в него.

Дымя сигарой и задумчиво разглядывая его, Лео сказал:

— Ты все еще принимаешь Чуинг-Зет? — Он нахмурился. — Ведь два года назад…

— Он был запрещен?

— Да. Запрещен. Боже мой! Не знаю, имеет ли смысл с тобой разговаривать. Кто ты? Какой-то фантом из прошлого?

— Ты слышал, что я сказал; я сказал, что принимаю Чуинг-Зет. — Барни сжал кулаки.

— Хорошо, хорошо, — Лео резко выдохнул густое облако серого дыма. — Не кипятись. Черт возьми, я тоже видел будущее, и это отнюдь меня не убило. Кроме того, ты же ясновидец и должен к этому привыкнуть. Во всяком случае… — он откинулся в кресле, устроился поудобнее и закинул ногу на ногу. — Я видел памятник, знаешь? Угадай, кому. Мне.

Он бросил взгляд на Барни и пожал плечами.

— Я ничего здесь не ищу, — сказал Барни, — в этом времени, кроме одного. Я хочу вернуть мою жену. Я хочу Эмили.

В нем росли отчаяние и горечь, от которой перехватывало дыхание.

— Эмили, — кивнул Лео Булеро и сказал в интерком:

— Мисс Глисон, пусть никто нам не мешает.

Он снова внимательно посмотрел на Барни.

— Этот тип, Хнатт… Как его звали? Его загребла полиция ООН вместе со всей организацией Элдрича. Видишь ли, Хнатт подписал контракт с одним из агентов Элдрича. Ну что ж, ему предоставили выбор: тюремное заключение или эмиграция. Я согласен, предположение не вполне честное, но не обвиняй меня в этом. Он эмигрировал.

— А что с ней?

— С ее гончарным бизнесом? Как, черт побери, она могла бы лепить свои горшки в бараке посреди марсианской пустыни? Естественно, она бросила этого придурка. Так что, как видишь…

— Ты в самом деле Лео Булеро? — спросил Барни. — Или Палмер Элдрич? А весь разговор для того, чтобы я почувствовал себя еще хуже…, так?

Подняв брови, Лео Булеро сказал:

— Палмера Элдрича нет в живых.

— Ведь это не реальность; это галлюцинация, вызванная наркотиком.

— Какая, к черту, нереальность? — испепелил его взглядом Лео. — А я, по-твоему, кто? Послушай! — Он со злостью направил палец на Барни. — Во мне нет ничего нереального; это ты сам — чертова галлюцинация, как ты сам сказал, из прошлого. Ты все понимаешь совершенно наоборот. Слышишь? — Он изо всех сил ударил кулаком по столу. — Вот звук, который издает реальность. И я говорю, что твоя бывшая жена развелась с Хнаттом; я знаю об этом, потому что она продает нам свои вазочки, которые мы миниатюризируем. Собственно говоря, она в прошлый четверг была у Рони Фьюгейт.

Он со злостью курил сигару, мрачно глядя на Барни.

— Значит, мне остается ее найти, — сказал тот. Это было так просто.

— О да, — согласился Лео. — Вот только еще одно. Что ты собираешься сделать с Рони Фьюгейт? Ты живешь с ней в мире, который ты, кажется, считаешь нереальным.

— Два года! — изумленно сказал Барни.

— А Эмили об этом знает, поскольку с тех пор, как начала продавать свои изделия, она подружилась с Рони; они все друг другу рассказывают. Взгляни на это с точки зрения Эмили. Если она позволит тебе вернуться, Рони наверняка перестанет принимать ее вазочки для миниатюризации. Это рискованное дело, и я уверен, что Эмили на это не пойдет. Мы даем Рони полную свободу действий, так же как в свое время тебе.

— Эмили никогда бы не сделала свою карьеру за счет личной жизни.

— Это сделал ты. Может, она у тебя научилась. Во всяком случае, даже без этого Хнатта, зачем Эмили возвращаться к тебе? Она пользуется большим успехом, ее знает вся планета, и она зарабатывает кучу скинов… Хочешь знать правду? Она получает каждого мужчину, которого захочет. В любой момент. Эмили ты не нужен; посмотри фактам в лицо, Барни. А чего тебе недостает с Рони? Откровенно говоря, я не имел бы ничего против…

— Я думаю, ты Палмер Элдрич, — сказал Барни.

— Я? — постучал себя пальцем по груди Лео. — Барни, я убил Элдрича; именно поэтому мне поставили этот чертов памятник. Он говорил тихо и спокойно, но лицо его покраснело.

— У меня что, стальные зубы? Искусственная рука? — Он поднял вверх обе руки. — Ну? А мои глаза… Барни направился к двери.

— Куда ты идешь? — спросил Лео.

— Я знаю, — сказал Барни, открывая дверь, — что если я поговорю с Эмили хотя бы несколько минут…

— Нет, не поговоришь, — сказал Лео и решительно покачал головой.

Стоя в коридоре в ожидании лифта, Барни думал: "Возможно, это в самом деле был Лео. И возможно, он говорил правду.

Так что мне ничего не удастся без Палмера Элдрича.

Энн оказалась права: надо было отдать ей полпорции, а потом мы могли бы попробовать вместе. Энн, Палмер…, это все одно и то же, это все он, создатель. Вот кто он и что он такое, — понял Барни. — Властелин миров. Мы их просто населяем, и он тоже может в них жить, если пожелает. Он может поставить все события с ног на голову, внезапно объявиться, заставить действие идти так, как ему хочется. Он может даже стать любым из нас. Всеми нами, если пожелает. Бессмертный, вне времени и всех вместе взятых осколков других измерений…, он может даже существовать в мире, в котором он мертв.

Палмер Элдрич полетел на Проксиму человеком, а вернулся богом".

Стоя в ожидании лифта, Барни Майерсон попросил вслух:

— Палмер Элдрич, помоги мне. Верни мне жену.

Он огляделся вокруг; не было никого, кто мог бы его услышать.

Подошел лифт. Двери открылись. Внутри молча ждали четверо мужчин и две женщины.

Каждый из них был Палмером Элдричем. И мужчины, и женщины: искусственная рука, стальные зубы…, исхудавшее, пустое, серое лицо с дженсеновскими глазами.

Почти в один голос, как будто соревнуясь, кто заговорит первым, вся шестерка сказала:

— Ты не вернешься отсюда в свой собственный мир, Майерсон; на этот раз ты зашел слишком далеко, принял слишком большую дозу. Я предупреждал тебя, когда ты отбирал у меня порцию в бараке Чикен-Покс.

— Ты не можешь мне помочь? — спросил Барни. — Я должен вернуть ее.

— Ты ничего не понимаешь, — сказали все Палмеры Элдричи, одновременно качая головами; это был тот же самый жест, который только что сделал Лео, то же самое решительное «нет». — Тебе ведь уже сказали: поскольку это твое будущее, ты в нем уже существуешь. Значит, здесь нет места для тебя. Это логично. Кому я должен вернуть Эмили? Тебе? Или подлинному Барни Майерсону, который до этой поры жил своей жизнью? Неужели он не пытался вернуть Эмили? Ты не думаешь — а похоже, не думаешь, — что он пытался что-то предпринять, когда Хнатты развелись? Тогда я сделал для него все, что мог; это было несколько месяцев назад, сразу после того, как Ричарда Хнатта выслали на Марс. Он отбивался и протестовал. Я лично не виню Хнатта; это было грязное дело, которое, естественно, сфабриковал Лео. Кроме того, посмотри на себя.

Шестерка Палмеров Элдричей презрительно махнула руками.

— Ты, как сказал Лео, галлюцинация; ты для меня прозрачен в буквальном смысле этого слова. Я скажу тебе, кто ты, пользуясь более точной терминологией. Ты призрак, — холодно, без эмоций, заявили шестеро Элдричей.

Барни с яростью смотрел на них, а они отвечали ему спокойным взглядом.

— Попробуй построить свою жизнь на этой предпосылке, — продолжали Элдричи. — Итак, ты получил то, что обещает святой Павел, о чем болтала Энн Хоуторн; ты больше не пленник бренной телесной оболочки — ты обрел эфирную оболочку. Как тебе это нравится, Майерсон?

• Предыдущая
• 42/50
• Следующая