Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ) - Левина Ксюша - Страница 15

Уж не знаю, примут ли мой результат, но я его посчитала достойным. По моим расчётам Роман Игоревич смог бы осилить только четыре дела, но зато сто процентов не опоздал бы ни на одно, и смог даже пообедать.

И на последнем этапе всем пришлось озадачиться списком канцтоваров, который был бы необходим на рабочем месте. Трое из семи заявили, что в век технологий канцтовары не нужны вообще. Мол, подпись давно электронная, блокноты в “айфоне”, архивы в программах. Я же смело зашла на сайт поставщика канцелярии и стала быстро выписывать артикулы своих любимый наименований.

Сюрприз вам, Роман Игоревич, но я — канцелярская маньячка! Могу на час зависнуть в магазине, выбирая стикеры, выделители, маркеры, цветные ручк, многоразовые блокноты со съёмными блоками.

Хм, вот бы ещё испытание “кофе, чай, смузи” я бы точно порвала зал! Но увы, пришлось торопливо завершать этот уровень. Только мы сдали списки, Кирсанов с присущем ему равнодушием заверил:

— Я проанализирую вашу работу и завтра с утра извещу того, кто больше остальных мне подходит. — Кристина Анджеевна, — мазнул по мне беглым взгляд. — Ваши документы заберите у моего секретаря. Всем спасибо, и всего хорошего! — сухо попрощался суровый босс. Забрал экзаменационные листы, свои документы и покинул конференц-зал.

Это наверное некрасиво, но я выдохнула свободней. Да и все остальные тоже… только дверь за Романом Игоревичем захлопнулась, как в помещении прозвучал единодушный вздох.

— Ну и мужчина… — озвучил общую мысль Саймон.

— И не говори, — кивнула самая великовозрастная из нас, женщина “за сорок”.

Вадим Игоревич даже рассмеялся.

— Рад, что вы оценили харизматичность Кирсанова, и поздравляю, самое страшное завершилось. Все молодцы, показали себя достойно. А теперь, можете быть свободны. Как и сказал Роман Игоревич, решение он примет и самого подходящего на место секретаря в его офис — известит, — излюбленным жестом прихлопнул в ладоши и окинул нас таким взглядом, что мне стало не по себе — взгляд опять расходился с его открытой улыбкой.

Меня немного потряхивало. Да какое там, колотило, когда я вернулась в приёмную. Та же миловилая Лика Владимировна меня узнала тотчас. Документы положила на стойку ресепшена, едва вскинув глаза на посетителя.

— До свидания, — доброжелательно выдавила я.

— Всего хорошего, — на автомате отозвалась девушка, методично клацая по клавишам компьютера.

Боже! Она всё время чем-то занята. Это же… полная занятость и ненормированный график несмотря на фиксированный рабочий день. Брр!

Ладно, Кристина, не паникуй. Фирма престижная. Место хорошее. Зарплата не айс, но лучше, чем у многих других секретарей моего уровня и в других компаниях. Подтяну знания, а там…

Стоп! Мне никто работу не предлагал!

Я нервно выдохнула и пнула себя на выход из офиса, вернее к лифтовой…

Кристина

Все претендентки на роль «Секретаря важного босса» разошлись, пока я провозилась с документами и к лифту брела в одиночестве. Разве что на Саймона наткнулась. Он тотчас дружелюбно подмигнул:

— Так как насчёт затусить, подруга? — словно меня и ждал, стенку подпирал в коридоре близ площадки с лифтом.

— У меня вроде как планы с женихом, — призналась с тихой улыбкой.

— Ммм… ту-усовка? — Саймон качнул своим тонким, гибким телом, в незамысловатом танце.

— Нет, бутылочка гевюрцтраминера, — мне нравился этот парень и отвечала я вежливо, с интересом. С таким бы приятелем по магазинам пройтись или того же вина выпить.

— О-о, если будет скучно — зови! Белое — моя тема! — заверил с жестом “безоговорочно”. — Ладно, чао! — Сделал мне ручкой и скрылся за поворотом, куда, как я поняла, ходят курить.

Печально проводила Саймона взглядом и поторопилась к лифту, который только-только подошёл. Какая-то детская примета вспомнилась, я решила, что непременно должна успеть вклиниться в кабинку, пока не сомкнулись дверцы. Буквально за секунду до того, как створки закрылись, забежала в лифт, и, с чувством выполненного долга, ткнула первый этаж. Только отдышавшись, повернулась к зеркальной задней стенке, и дыхание тотчас перехватило, будто в приступе клаустрофобии.

Нет! Не от восхищения — от страха.

Это тот ещё скример, увидеть в лифте кого-то ещё, когда был уверен, что едешь один! А я была не одна — передо мной стоял Он. Мой экзаменатор. Бог. Судья. И моё личное проклятье!

Сердце пропустило удар и ухнуло где-то в животе. Я даже шарахнулась от испуга:

— Как вы меня перепугали, — призналась, приложив руку к груди. Меня отчаянно продолжало трясти.

Я шумно выдохнула, прогоняя ненужные чувства, но перед глазами помутнело. Стоило лифту поехать вниз, как меня запоздало повело… И когда уже теряла ориентиры, не находя опоры, упасть не дал Роман Игоревич. Глянул на меня мрачно, а потом ловко поймал за руку, и машинально подпер собой, не позволяя скатиться по стеночке.

— Всё нормально? — он оказался слишком близко — лицом к лицу.

— Да, спасибо, — нервно не то кивнула, не то качнула головой, не в силах отпихнуть Романа Игоревича: утопая в неожиданных чувствах близости с ним и как токсикоманка травясь его запахом. А пах он приятно. Очень! Не ядрёный парфюм, от которого в носу свербит и режет глаза, как у Макса, который обливался “Хуго Боссом” с ног до головы. Запах Романа был совсем другим. Чистым, свежим. От него пахло дождём, будто он только что был на улице и чуть не промок, а может так оно и было, мало ли. Ещё я чувствовала бергамот, обожаю его… Запах конечно, не Романа — он явно успел выпить чашечку чая за те минуты, что мы не виделись.

Пока разбирала на составляющие его сложный, волшебный запах, Кирсанов задумчиво меня рассматривал. А потом… Я скорее почувствовала, чем увидела — он обратил внимание на мои губы, вмиг задавшиеся жаром. Его взгляд колол их иголками, как будто можно было целовать телепатически, не прикасаясь.

Во рту тотчас пересохло, и я машинально облизнула губы, не думая о том, как это выглядит со стороны.

Это было ошибкой, поняла сразу — синева глаз Кирсанова стала глубже и темнее, губы плотно сжались, словно он хотел что-то сказать, но отчаянно сам же и ставил на это запреты.

Момент был непередаваемо долгий и совершенно неправильный. А Роман Игоревич продолжал меня внимательно рассматривать, вгоняя теперь в жгучее смущение и доводя до томительного трепета. Я засомневалась в его равнодушии, в своей силе воли. В утренних заверениях себя, что ничего такого больше не случится.

Даже его помощь перестала таковой казаться, а перешла в неуместно затянутое и невыносимо интимное… объятие? А когда я уже была готова запаниковать, он отступил.

— Вы снова неправильно одеты, — Роман Игоревич, мой мучитель, медленно окинул меня с головы до ног оценивающим взглядом, пока на непростительно долгую секунду не остановился на груди — я тут же прикрыла её руками. Глупый, наивный жест малолетней модницы, вдруг вспомнившей, что у неё есть две штуки под подбородком, которые по мнению мальчишек, смотрятся “клёво”. Да, грудь была слишком открыта, но и платье было слишком красивым!

— Дресс-код всё же есть? — чуть ли не с вызовом уточнила я. Да, негоже так с возможно-будущим-боссом! Но и ему намекать на глубокое декольте своим “раздевающим взглядом” совсем не стоило.

— Нет, но может появиться, — холодно отрезал Роман Игоревич. — Раньше мне это в голову даже не приходило, — возобновил ход взгляда, изучая меня, как интереснейший экспонат. Без смущения и капли сомнений.

Кирсанов, словно видел меня насквозь, не смотря на то, что я прижималась к стенке лифта, как напуганная дурочка.

По телу пробежались мурашки и показалось, будто на обнаженную кожу кто-то направил ледяной поток кондиционированного воздуха. Одеться бы, или обнять себя руками…

Никогда такого чувства не возникало! Я всегда предельно избирательна в том, как выгляжу. Никаких оплошностей. В разврате меня не заподозрить! А тут чувство, что стою совсем голая…