Боссу не откажешь: маленькое счастье в нагрузку (СИ) - Левина Ксюша - Страница 55

— Потому что вы не отталкиваете, а маните. Я никогда не шёл на поводу низменных инстинктов, но с вами… — сглотнул шумно, будто пить дико хотел, а горло сушило, — они берут надо мной вверх. Он качнулся ко мне — я только сейчас осознала, как крепко приросла к нему, прижалась каждым свободным миллиметром тела, и пропустила между ног. Он был там так уместен, что если бы не щекотливость момента и не интимное телодвижение, я бы и дальше продолжала не замечать очевидного. А теперь чуть от смущения не сгорела, ощутив как тверда его плоть, стеснённая чёрными брюками.

— Если вы не будете меня отталкивать, — голос Кирсанова не царапал слух, а приятно ласкал бархатной охриплостью, — желание довести когда-то начатое превозобладает над моей силой воли, и я сделаю это!

Ох, как многообещающе. Нутро томительно запульсировало, Сердце принялось долбиться в груди как очумелое. Я чуть не закивала: “Да, да, да, согласна!!!”

А Кирсанов с жадность обшарил моё лицо глазами, будто выискивал хоть малейший сигнал к тому, что я готова этим заняться, немедля. И я была готова. Будь это откровенно, неправильно и сумасшедше, но была. Прямо тут. В кабинке, которая независимо от нас, начала ход и уже тянулась куда-то вверх. И если бы Роман Игоревич продолжил меня обольщать, я бы отдалась.

Как будто последний день живём, и всё можно…

Молча, и не дыша, ведь дышать, пожалуй, не обязательно вовсе, когда рядом такой убойный кислород. Чистый и порочный.

Плевать на мелочи! Главное лицезреть Кирсанова как сейчас. Близко, интимно волнительно.

Его взгляд был таким реальным, читаемым, что в данный миг я точно знала каждую мысль и могла за это ручаться. Никогда не понимала о чем думает Макс. Я вообще не привыкла читать мужчин, это даже пугало. А сейчас будто получила доступ к всемирной библиотеке “мужских помыслов”. Желания и мысли Романа Игоревича были как на ладони — в этом прожигающем, откровенном взгляде, который скоро должен был закончиться, но пока создавал вокруг меня целую вселенную. Мою. Личную. Сексуально-озабоченную…

И Кирсанов тоже меня изучал, только в отличие от меня не знал как с полученной информацией работать. Помиловать или казнить, взять или отпустить, но мне это уже было неважно. Я была уверена, стоит Роману Игоревичу меня опять коснуться и он… всё сделает правильно. Лучше чем в первый раз! Он обещал это своим взглядом. Уверял… И я, увы, не боялась.

Чёрт!

Быстрее бы остановился лифт!

Быстрее бы кто-то вошёл.

Быстрее бы что-то щелкнуло и наглец с говорящим взглядом отвернулся.

Потому что не могла!

Я была ещё слабее его…

А мы не имели на это права!

МЫ РЕШИЛИ РАБОТАТЬ ДРУГ С ДРУГОМ, а это обязывало… Что именно обязывало… пункты стирались, размазывались под сокрушительным желанием нарушить главный кодекс начальника и подчинённой — НЕ СПАТЬ ВМЕСТЕ!

Это приговор! Это казнь… Это смерть!

— Так что прошу, не провоцируйте и не подпускайте меня так близко. Я не железный, — Кирсанов был сильнее и ответственней — отстранился от меня, опуская на ноги. Не глядя на панель, вновь ударил ладонью. Кабинка стопорнула, но тотчас пиликнул сенсором на цифре.

— Бл*!!! — негодующий вопль мужика раздался прямо за стенкой, — да вы издеваетесь?! — но лифт уже спускался и остальной запал, разъярённого человека, приглушался тихим гулом кабинки.

Щекотливый момент был исчерпан. Я трусливо обняла себя руками за плечи и опустила глаза. Снова понимала, что нужно бояться. До чертиков бояться и от страха трястись. Но не тряслась. А должна бы от отчаяния даже завыть. Мы балансировали на грани, мы её почти переступили! Как будем дальше работать? Это же постоянный вызов и сражение. С собой, друг другом, обстоятельствами. Я не была сильным соперником, а Кирсанов играл со мной в идиотскую игру “коснусь — и ты моя!” Это пугало так сильно, что я боялась больше не найти дорогу домой, а я любила ходить по протоптанной. Мне нравилась упорядочность. Я любила постоянство.

Дом!

Макс!

Наши странные игры в семью!

Его работа!

Мой футбол!

Вино и охотничьи колбаски!

И теперь моя работа, на которой я последнее время задерживаюсь всё чаще, и иногда беру какие-то документы, чтобы успеть доделать дома!

Но сегодня я поступила совершенно нерационально и неразумно. И ни на миг не усомнилась, что мне это нужно. Сегодня, противостоять мягкому напору Кирсанова было невероятно трудно, хотя он не набрасывался с поцелуями — безмолвно спросил, а получив беззвучное разрешение — взял.

Так что я прибавляю к своими списку “научиться!” несколько пунктиков:

Проблемы с самоорганизацией? Ок! Научилась оптимизации, научусь ещё и самоконтролю.

Поиск улучшенного и чопорного одеяния! Да легко! Посмотрите, какая я теперь “офисная”!

Проблемы с чувствительностью? Пожалуйста! И с этим справлюсь. Заткну сердце к чёртовой бабушке и буду выпускать только дома, вокруг Макса хвостиком повилять. Как хорька. Вроде и собака, но и держать лучше в вольере…. Хотя… кажется это уже срабатывает старая-добрая привычка.

Переиграю.

Проблемы с чувствительностью? Спасибо, не нужно. Задумаюсь о крыльях, что на секунду показались за спиной.

А ещё Кравцову категорически скажу: “Нет!” Я не буду шпионить! Дом и работа у нас теперь разделены. И если он посмеет на меня давить — я поставлю ультиматум! Я буду сильней и категоричней!

В конце-концов я на работе, а личное и рабочее не смешивают! И тогда я точно буду свободна от дамоклова меча, что ощущаю над своей головой, хотя ни в чём по сути не виновата — я с чистой совестью буду…

Лифт остановился, створки лифта разъехались на нужном этаже.

Кирсанов ничего не сказал, вышел и размашистым шагом скрылся в коридоре к своему кабинету.

Он не выходил до конца дня, ни из кабинета, ни из моей головы, и когда уже собиралась домой, еле удержалась от того, чтобы постучать и войти. Просто проверить, что с ним все хорошо. Хотя что может стрястись?..

Под конец рабочего дня, когда уже собиралась заглянуть и сказать, что ухожу домой, от него поступило сообщение по внутренней почте, ласково называемой «Феня»:

“Перед уходом, сообщите на пост охраны, что ко мне придут”.

Сука!..

Сердце больно сжалось и отчаянно ударилось в груди. Я так крепко сжала кулаки, что ногти чуть кожу не прорвали. Общение с охраной — моя работа, но о личных рандеву он должен… не должен!!!

Это. Моя. Работа.

На секунду застыла, нависнув над клавиатурой и стиснув голову руками, чтобы унять тревогу, боль, а потом распрямилась. И даже показала в камеру видеонаблюдения «фак» на случай, если она просматривалась.

Не мог он не понимать, что творит. А может это и была та самая “помощь”, которую я должна оказать и себе и ему, чтобы больше ничего не соблазняло?

Мне — кувшин ледяной воды на голову! Ему… спустить пар.

Дудки!

Именно сейчас упорно не хотела поступать “правильно”.

Идея пришла мгновенно, да такая, что я не сдержала улыбки. Достала чистый блокнот. Скрепя сердце, — жалко новый отдавать, и ручку, — быстро чиркнула на первом листочке: “Удачи, босс!”, а потом не удержалась и оставила след своих губ. Отпечаток вышел смачный, яркий, читаемый. Пусть наслаждается!

Собрала сумочку, натянула лодочки, расчесала гриву и пошла от бедра к охране, даже не попрощавшись с шефом, — он же занят!!! — и тут же просияла, увидев спешащую навстречу дамочку.

Совершенно шикарную и абсолютно точно НЕ секретаршу.

И как он мог нас перепутать?.. Если вот такие для него обычное дело, то я — библиотекарша шестидесяти лет.

Не думая долго, пошарила в сумке и с профессиональной, сухой улыбкой окликнула девушку.

— Вы к Роману Игоревичу? — девушка осторожно кивнула. — Я должна вас проинструктировать, — доверительно деловито.

— П… простите? — заикнулась она, с недоумением хлопнув длинными ресничками.