Прыжок тигра - Казанцев Кирилл - Страница 18

С этими двумя пришлось повозиться. Максим кое-как затолкал их в машину, найденное оружие, документы и телефоны рассовал по карманам. Бегом вернулся за рюкзаком и уже рванул обратно через площадку, к подъезду. Влетел по ступенькам на третий этаж, нажал кнопку звонка. Бабка подползла к двери минуты через три непрерывного трезвона, долго топталась с той стороны, но голос не подавала.

– Римма Михайловна, это Максим, откройте. Я ключ забыл. – Бабка размышляла еще пару минут, прежде чем дверь, наконец, приоткрылась.

– Извините, спасибо большое. – Он ввалился в коридор, стянул с себя на ходу куртку, стащил грязные ботинки. Бабка с безопасного расстояния молча наблюдала за квартирантом, и вдруг пискнула.

– А как же теперь быть? Ключ-то один, у меня нету…

– Дверь поменяем, – успокоил бабку Максим, – новую поставим, металлическую. Такую, что танком не вышибешь. Завтра же. – И ринулся в ванную.

Он долго отмывался под горячей водой, потом выполз, красный и распаренный, в цвет полотенца, в коридор, нашел рюкзак, достал из него бабкины документы и деньги. Положил все на стол в кухне, открыл холодильник. Продукты лежали на своем месте, их запас поредел незначительно. Бабка или научилась питаться воздухом, или практиковала лечебное голодание. Или одно из двух. «Утром», решил Максим, захлопнул холодильник и поплелся в свою комнату, улегся на диван. «Только бы она не померла от радости» – была последняя мысль длинного, не зря прожитого дня.

За ночь бабка не померла, она ждала Максима в кухне. Появился он там к полудню, заспанный и голодный. И первое, что увидел, – сидящую за столом бабку. Она перебирала свои сокровища и, видимо, не в первый раз.

– Это вам Феогност Михайлович просил передать. Вы можете оставаться здесь, он не против, – Максим включил под чайником огонь и полез в холодильник.

– А это? – Максим обернулся. Бабка тыкала пальцем в пакет с деньгами как в бомбу.

– Пенсия ваша за полгода и деньги за квартиру. – Тут и придумывать ничего не надо, все так и есть. И договорились они с Гузиковым полюбовно, и деньги это бабкины. И мало еще, он ей больше должен.

– Спасибо, – прошелестело за спиной, раздались тихие шаги, скрипнула дверь. Максим заварил себе чай, нарезал хлеб, колбасу, вытащил из холодильника масло и поставил все на пустой стол – деньги и документы с него исчезли. Решающий разговор состоялся после завтрака. Сытый и отдохнувший, Максим был чертовски убедителен, и бабка поклялась сделать все, что он скажет. Она позвонила в собес и вызвала соцработника. А также под присмотром «квартиранта» нашла номер телефона и позвонила своим родственникам, тем, кто еще прошлой осенью пытался помочь одинокой старухе. Максим внимательно слушал, как она просит их приехать и обещает слушаться их во всем, и подсказывал нужные слова, когда бабка теряла нить разговора. А после переговоров узнал, что пропустил представление – с полицией, со «скорой» и толпой народа. Бабка все утро проторчала у окна, она металась между столом в кухне и окном, наблюдала за развернувшимся во дворе реалити-шоу. Максим старуху выслушал, задал ей пару вопросов и даже был приглашен в «апартаменты», к окну. Внизу уже все тихо, «жигуль» исчез, «Бычок» тоже. «Вот и славненько». Максим вернулся к себе, сложил в пакет заляпанную кровью и грязью куртку и штаны, побросал туда же выпотрошенные мобильники и направился в магазин, оставив бабку стеречь квартиру. Пакет с барахлом улетел в мусорный контейнер – один из длинной череды за стеной супермаркета, и Максим налегке двинул по своим делам. «Домой» он вернулся с обновками, набитой продуктами сумкой, журналами для бабки и бесплатными газетами с рекламой. До встречи с «внуком» оставалось всего два дня, и времени на подготовку почти не оставалось.

Новую металлическую дверь установили в квартире в тот же день, к вечеру. Максим рассчитался с рабочими и отдал ключи бабке.

– Себе, себе возьмите, – попыталась она всучить Максиму один ключ.

– Не нужно. Я уеду скоро, дня через два, – отказался он. Бабка не то расстроилась, не то испугалась, но спрашивать ничего не стала. На следующий день поменяли с трудом держащуюся на одной петле дверь в ее комнату, а еще через день, утром, заявился «внук».

– Не понял я, – протянул он вместо приветствия, оглядывая стальную махину на входе в квартиру, – это что? Вам кто вообще разрешил тут что-то трогать? А это? – Он бросился через коридор к новой комнатной двери, – это что? Да я сейчас… Вам кто разрешил! – Максим уже устал от мельтешения и криков «внука», закрыл входную дверь на задвижку. Потом вернулся, аккуратно взял негодующего юношу за локоть и втолкнул в кухню.

– Бабушка разрешила, – ответил Максим, – иди, внучок, поздоровайся со старушкой.

– С кем? С какой бабушкой? Она умерла полгода назад! – возмутился мальчонка и заткнулся, когда увидел, кто сидит за столом.

Заранее проинструктированная Максимом бабка положила на стол новенькую папку с документами и теперь смотрела на «внука».

– Узнаешь? – спросил того Максим. – Нет? Странно. Ты повнимательнее посмотри, вдруг вспомнишь что. Римма Михайловна, вы хотели ему что-то сказать?

Бабка встрепенулась, кивнула и попыталась отстегнуть кнопку на прозрачном клапане. Но делала это неловко, пальцы ее дрожали, и пауза затянулась. «Внучок» дергался, как рыба на крючке, мобильник у него в кармане звонил не переставая, и Максим решил ускорить ход событий.

– Позвольте, – он швырнул «внука» на вторую табуретку за столом, забрал из рук у бабки папку и быстро разобрался с застежкой. Раскрыл ее, и по очереди, не давая их «внуку» в руки, продемонстрировал ему каждый документ.

– Так, начнем с паспорта, вот адрес, вот фамилия, имя и отчество. И фотография заодно. Видел? Видел, поехали дальше. Пенсионное тебе неинтересно будет, обойдешься. Вот сюда смотри, и внимательно смотри, скотина. Свидетельство видишь? Читай, что здесь написано! Вслух читай! – Максим нагнулся, и последние слова проорал «внуку» в ухо. Он дернулся, сжался в комок, но все же прочел – тихо и постоянно запинаясь:

– Договор на передачу квартиры в собственность… номер… от… субъект права… адрес…

– Еще раз читай, сволочь, до тех пор читай, пока не поймешь, чья это квартира! Гнида, тварь недоношенная, читай! – «Внук» протявкал что-то, но Максим его не слышал. Смахнул на угол стола бабкины документы, сгреб «собственника» за короткие, тщательно прилизанные волосенки и дважды приложил его лбом о столешницу.

– Ой, – взвизгнула бабка, – ой, не надо, вы его убьете!

«Обязательно». Максим выкинул «внука» в коридор, вышел следом, обернулся на пороге и попросил:

– Римма Михайловна, вы пока здесь посидите, пожалуйста. Мы там поговорим, – и грохнул дверью за собой. «Внук», придерживаясь за стену одной рукой, брел по коридору к входной двери, рукавом второй он вытирал разбитый нос и гнусаво угрожал Максиму «позвонить нужным людям».

– Гузикову, что ли? Валяй, звони. Что он тебе ответит, интересно. Если вообще ответит. Давай, прямо сейчас, – Максим обыскал остолбеневшего «внука», в заднем кармане джинсов нашел мобильник и в телефонной книге действительно, нашел абонента по имени «Феогност. М». Максим нажал кнопку вызова, но автоответчик сообщил, что аппарат абонента выключен. «Туда тебе и дорога». Максим улыбнулся, запихнул мобильник в карман куртки «внука», встряхнул его за ворот так, что мальчонка затылком врезался в стену.

– Слушай, телепузик, внимательно. Еще раз здесь объявишься – я тебе кишки выпущу и на заборе развешу. Как гирлянду на елочке. Бабка в курсе, она знает, кому звонить, я тут недалеко буду и подъеду быстро. Тебе все понятно? Не вижу, – два удара наотмашь по лицу, и «внук» подтвердил свою способность усваивать информацию.

– Отлично. А теперь катись отсюда. – Максим открыл дверь, вытолкнул «внука» из квартиры и вышел следом за ним. Тот равновесие не удержал, оступился, схватился за перила, но все же плюхнулся задом на бетонную ступеньку. Но подняться не успел – от пинка по ребрам слетел вниз, на площадку между вторым и третьим этажом. И дальше, на второй этаж, так же быстро и тихо, без криков и стонов. Максим шел следом за «внуком», «помогал» ему преодолеть очередной лестничный пролет, пока они оба не оказались на первом этаже. Дверь одной из квартир открылась, на пороге показались двое – парень и девушка. Они топтались в коридоре, не решаясь сделать шаг вперед, и смотрели то на Максима, то на «внука» с окровавленной и перекошенной рожей.