Холодное сердце пустыни (СИ) - Волховец Вера - Страница 32

— Я сомневаюсь, — Пауль качнул головой, — сомневаюсь, что её суд верен. В конце концов, ведь кажется для этого Шии-Ра и назвначила Ночь Истины, да? Чтобы сама судьба могла карать богов за их ошибки.

— Пауль, — Мун, кажется, задыхалась от переполнявших её эмоций. Именно в эту секунду до Пауля дошло. Она совершенно не расстроена из-за цели его миссии. А он-то думал, что именно сейчас и столкнется с проблемой того, что Мун в Сальвадор верила.

Она боялась за него. За его жизнь. И это означало одно — он ей небезразличен.

Это было совершенно безумное открытие. Пауль не выдержал, шагнул, сгребая в охапку, стискивая в своих руках девушку.

— Мун, — сорвалось с губ все тем же измученным шепотом, а пальцы зарылись в мягкие волосы, — Мун, ну не бойся за меня. Я справлюсь. Я должен.

— Дурак, — она шипела, царапалась и пыталась вывернуться, — какой же ты дурак…

Целовать её в этот раз оказалось сложной задачей. Это было все равно что целоваться с кусающейся гибкой дикой кошкой, которая совершенно не понимает таких нежностей. Вот только в какой-то момент Мун все-таки обмякла, все-таки ослабла, отвечая и заставляя всю кровь в жилах Пауля вскипеть раскаленным вином. Все, на что он имел право сейчас — эти долгие поцелуи, которые он практически крал, и у Мун, и у её хозяина. И запастись ими впрок было чертовски сложно.

Наверное, именно поэтому, когда Мун все-таки отстранилась, Паулю было настолько непросто об этом не сожалеть. Но сейчас она прижалась к нему, такая хрупкая, такая теплая, прижалась и замерла, касаясь ладонью его груди, там, где билось безумное сердце Пауля Ландерса.

Не сразу он понял, что на языке у него была странная солоноватость. Губы у Мун были соленые. И щека, на которую легла левая ладонь Пауля была влажная. Она плакала? Плакала?! Из-за него?

— Прости, что не сдержал обещания, — шепнул Пауль, — я ненарочно, честно. Мне пришлось уходить от стражи, Аман помог мне. Было как-то неправильно ему сразу отказывать.

Пальцы Мун скользнули выше, сжались на медальоне.

— Пауль, послушай, — хрипло шепнула она, — тебе необязательное сражаться с ней.

— Ну нет, это как раз обязательно, — Пауль криво усмехнулся, — именно это является обеспечением моей присяги. Откажусь от боя — эта штуковина меня убьет. И я не смогу её снять до того, как выполню условия поручения халифа.

— Пауль, я это знаю, — Мун дернула головой, явно недовольная, что он её перебил, — но сражаться не обязательно. Там, на капище Сальвадор — просто попроси её тебе помочь. Попроси прощения, за то, что решил, что достоин с ней биться. Она снимет с тебя эту дрянь. Она — дух, ей это по силам.

Шайтанова девица. Она, казалось, может пробраться под кожу и одной только нежностью заставить тебя сделать то, что ей нужно. По крайней мере — в первую минуту, опьяненный её проникновенным шепотом, Пауль даже задумался — может, и вправду сделать так? Раз уж Мун так просит.

А потом…

— Есть два “но”, почему я этого не сделаю, — Пауль качнул головой, — весь Макаххар знает, что Сальвадор не помогает мужчинам…

— Я за тебя попрошу, — тут же вскинулась Мун, — Пауль, она не откажет.

Почему эта глупышка настолько верила в то, что говорит?

— Скольким мужчинам отказала Сальвадор за эту сотню лет? С чего ей делать исключения для меня? — устало возразил Пауль, лишний раз пробегая пальцами по упрямо задранному подбородку девушки. — Даже если так, если она тебя послушает, если даже снизойдет до меня, я не могу так надругаться над собственной честью. Я дал слово. И ничто меня не заставит от него отступиться.

Он не понял, как она выскользнула из его рук. Вот просто только что была в его объятиях, прижималась к нему, и вот уже стоит в двух шагах и обнимает себя за плечи.

— Уходи, Пауль, — сухим, как полуденный песок, и страшным, как голодная смерть, шепотом, произнесла девушка. Это было жестко — такой контраст нежности и отчуждения… Пауль шагнул было к девушке, но Мун отскочила от него еще дальше.

— Коснешься меня, и я закричу, — предупредила она холодно, и да, было ясно, что так она и сделает.

Пауль только бессильно сжал кулаки.

— Мун…

— Убирайся, — от неё дохнуло такой подлинной яростью, что аж мороз по коже прошелся, — иди, блюди свою честь, герой.

Еще минуту он стоял, пытаясь найти повод не уходить, но его не было. Он был на женской половине чужого дома, он был в непозволительной близости к чужой рабыне — и она его видеть не хотела.

— Я уйду, хорошо, — Пауль кивнул, — ты поймешь меня, потом.

— Сомневаюсь, — ядовито возразила Мун, — сомневаюсь, что пойму, почему ты выбрал свою честь, а не “ту, что выбрало твое сердце”. Впрочем, мужчины часто слишком много болтают. Вот и ты — болтун, Пауль Ландерс. Красивыми словами бросаться мастер. Но так же, как и все другие, ты делаешь только больно.

Пауль кивнул и развернулся к двери.

— Стой. — Он не успел шагнуть к циновке. Мун его остановила.

В нем шевельнулась было надежда, что она отошла, но девушка прошла мимо него, не для того, чтобы снова к нему приблизиться.

— Я посмотрю, нет ли там кого, — пусто сообщила девушка, — если тебя заметят — мне достанется. Хочешь навредить мне всеми способами?

— Ты несправедлива, — Пауль вздохнул.

— О, как часто я это слышала, — едва слышно прошептала Мун, а потом коснулась циновки и, чуть смяв её, глянула в коридор через небольшую щель.

Чтобы тут же отпрыгнуть от двери и обернуться к Паулю. Слишком резко…

— Мансул идет, — выдохнула девушка, оборачиваясь.

А вот это было точно не кстати…

19. Глава, в которой враг, как всегда, насмехается

Когда Мансул зашел в комнату, вспыхнули все восемь магических светляков под потолком. И сама Мун дернулась от окна, будто бы смотрела в него, а не подскочила к нему только что. Она выглядывала в коридор слишком быстро, её не должны были заметить.

— Хозяин? — в её голосе прозвучало такое искреннее удивление, что сейчас она, наверное, и Шии-Ра бы обманула. Она и вправду не ждала его сейчас. Он должен был находиться на пиру, наслаждаться этим праздником его тщеславия. Но нет.

— Еще не спишь? — с неожиданной мягкостью поинтересовался Мансул, скрещивая руки на груди.

— Нет, хозяин, — Мун качнула головой, — сегодня красивый закат. Я засмотрелась.

— Закат? — задумчиво повторил Мансул, а потом шагнул к Мун. — Знаешь, это интересно, я безумно давно не наблюдал закаты.

Погасли светляки. Все. Мансул умел неплохо колдовать в бытовом смысле, поэтому его сил хватило, чтобы погасить и те магические огни, что зажигала сама Мун.

И как-то вдруг оказалось, что она стоит в темноте, лицом к лицу с мужчиной, который считается её хозяином. И глядя в загадочную самодовольную физиономию Мансула, она только лишний раз озадачилась — зачем он вообще явился.

— Ты, кажется, любовалась закатом, Мун, — вкрадчиво улыбнулся мужчина, — не мной. Ты все пропустишь.

Пришлось поворачиваться к нему спиной и все-таки уставиться на небо за окном. Пылающее кровавой зарей. Такие закаты были всегда, когда пустыня собирала особенно большой урожай жертв в своих песках.

Мансул стоял за её спиной, настолько близко, что до неё доносилось его дыхание.

— Ты устала?

Весьма неожиданно оказалось услышать этот вопрос от Мансула, которого обычно почти не волновали проблемы его рабынь.

— Немного, — осторожно произнесла девушка, — я плохо выспалась сегодня.

— Да, мне докладывали, что ты уснула днем, — Мансул явно решил удивить её по полной, — я приказал разбудить тебя за час до выступления. Чтобы ты успела хоть чуть-чуть отдохнуть.

— Вы очень великодушны, хозяин, — выдохнула она, пытаясь звучать благодарно. Голос чуть подрагивал от волнения. Только бы он не понял, почему именно она волнуется.

Пальцы Мансула скользнули по её голой спине. Она, напряженная как струна, отчаянно боящаяся за одного безмозглого придурка, даже вздрогнула от этого неожиданного касания. Будто молнией ударило.