Ночь с убийцей (СИ) - Коротаева Ольга - Страница 25

Я вдруг открыла глаза и уставилась в черноту ночи, вылетев, будто пуля, из сна. Что-то тихо щелкнуло за плечом, а я не смогла повернуться. Все тело стало каменным и холодным. Меня пронзило ужасом, от темечка до пяток. Прижав к себе дочь, я зажмурилась и стала ждать исхода.

В лесу было тихо и спокойно, лишь со стороны города порой ветерок доносил лёгкий гул. Я направлялся к охотничьему домику. В одной руке держал зайца, в другой крутил кунай. Если люди Ингота появятся, я узнаю об этом. Несколько установленных ловушек на пути к нашему убежищу могут, конечно, быть потревожены грибниками или охотниками, но сильного ущерба случайным людям не причинят, а вот мне дадут знать, что рядом чужаки.

Увы, когда мы были в избушке старика, у меня не было возможности позаботиться об этом. Я был слишком беспечен, за что и поплатился. Шакалы босса нашли меня, едва не лишили самого дорогого…

Сжал челюсти. Я всё чаще думаю о Владе, как о своей жене. Хуже того, мне хочется, чтобы это оказалась она. Я ищу признаки, и молодая женщина, будто следуя моему желанию, постепенно превращается в Тэкэру.

Демоны! Ваши ли это шутки? Я вошёл в домик и, положив тушку у порога, бесшумно прошёл в комнату. Всмотрелся в лицо спящей Влады. Вспомнил, как она едва не отдалась мне, как горели желанием синие глаза, как атласно блестели приоткрытые губы.

Как человек может измениться за несколько часов? То деревянное тело и скованные движения, а порой передо мной совершенно иной человек. Другой взгляд, даже голос…

— Муж, где ты шлялся? Забыл свою Тэкэру? Ну давай же, возьми меня, Ку…

Кунай выпал из ослабевших пальцев. Не дыша, я смотрел на женщину, что говорила со мной. Интонация Тэкэры!

Сучка играет со мной?

Влада распахнула глаза и, сжав спящего ребёнка, невидяще посмотрела на меня. И в тёмных зрачках плескался такой животный ужас, что у меня в груди всё перевернулось.

— Тише, — шепнул я и осторожно опустился рядом. Запустил пальцы в шёлковые волосы, обнял Владу со спины. — Это я. Всё спокойно, ты в безопасности.

Она шумно втянула воздух, будто только вспомнила, что людям свойственно дышать. Ладонью я ощущал, как сильно и быстро бьётся её сердце. Хотелось сжать пальцы и, обхватив нежное полушарие груди, поиграть с соском. Но я лишь уткнулся носом в затылок женщины и прикрыл глаза. Прошептал:

— Я зайца принёс. Освежевать его сможешь? Я пока наколю дров и растоплю камин.

— Только если ты меня отпустишь, — с тяжестью и очень тихо, чтобы не разбудить малышку, проговорила девушка. Ее пальцы неосознанно впивались в мою руку, пробивали кожу ногтями, а Влада подрагивала, будто прыгнула с обрыва в холодное бушующее море.

А вот этого делать совершенно не хотелось. Лежать рядом и вдыхать аромат её волос было приятно. Желание разжигало кровь, обдавало теплом пах, и от приятных ощущений боль в боку отступала, а страх за жизнь моей женщины чуточку таял.

Но живот уже подводило от голода, да и в домике становилось холоднее. Надо защищать не только жизнь Влады, но и здоровье. Не говоря о ребёнке. Демоны! Наверное они ещё более хрупки, чем взрослые. Приподнялся и бросил взгляд на девочку. Лежит, раскинув ручки, посапывает, будто ничего вокруг не происходит.

С трудом оторвал взгляд от ребёнка и, поднявшись, молча вышел из домика, прихватив колун, который приметил в углу ещё как пришли. Стянув футболку, отбросил её в сторону пустой поленницы. Выбрал пенёк, где трещин было побольше и, поставив на колоду, расколол полено на две части. Одна, чуть меньше, отскочила к крыльцу, едва не ударив Владу по ногам.

— Не стой тут, — недовольный, что едва не сделал ей больно, буркнул я. — Опасно. Ужином займись.

— Мне нужен нож, — сипло сказала Влада. Даже в темноте показалось, что она покраснела. — В доме я не нашла.

— Возьми кунай, — я полюбовался блеском её глаз и, переложив колун в левую руку, вынул нож из скрытых ножен. Протянул девушке: — Держи.

Она шагнула и потянулась, а я немного отодвинкул руку, желая, чтобы Влада тянулась за ним. Ко мне.

Ресницы при лунном свете вспыхнули серебром. В светлых глазах утонуло золотое блюдце светила, и, Влада осторожно выдохнув, ступила ближе. Встала напротив и взглянула в мои глаза с вызовом.

— Что? Не видишь в темноте? — усмехнулся я и, бросив топор, обхватил девушку за талию. Привлёк к себе и шепнул: — Я помогу.

Не разрывая взгляда, на ощупь вложил кунай в её ладошку. Отмечая, как сильнее покраснели щёки молодой женщины, как приоткрылись её губы, хрипло спросил:

— Показать, как им действовать?

— Я… никогда не разделывала. Всегда покупала мясо в магазине. Будет лучше, если ты покажешь, — она не отстранилась, просто смотрела в мое лицо, словно пыталась что-то вспомнить. Наклоняла голову почти незаметно, в одну сторону, в другую, прищуривалась, но взгляд неизменно опускался вниз, к моим губам.

Подавив улыбку, я потянул Владу к крыльцу. Уселся, широко расставив ноги, а девушку усадил перед собой так, чтобы опиралась спиной на мою грудь. Вложенный в её руке кунай задрожал, а скромница попыталась вырваться из своеобразных объятий. Я пресёк это, взяв в одну руку тушку зайца, другой обхватил запястье молодой женщины.

— Будешь так трястись, поранишься, — усмехнулся я, ощущая грудью её дрожь. — Ничего в этом страшного нет. Ты же ешь мясо? Не веганка? Смотри, подрезаешь тут…

Вёл её рукой, чувствуя, как Влада почти всхлипывает, саркастично усмехнулся:

— Что? Зайчика жалко? Поверь, себя будешь жальче, как проголодаешься посильнее. Нам нужна хорошая еда, чтобы сражаться с… — Осёкся, ощутив, как на запястье упала капля влаги. Встревожился: — Влада?

— Пожалуйста, убери, — она закрылась ладонями, пряча слезы, а потом повернулась вокруг себя, села передо мной на колени и, вжавшись в мою грудь, опустила голову так, что лицо скрыли волосы. — Я думала, что смогу, справлюсь, но… меня тошнит от вида крови. Я н-не м-могу. Не заставляй. Я лучше останусь голодной.

Я отбросил тушку и, проклиная себя за забывчивость, выругался сквозь зубы. Прижав к себе девушку, положил ладонь на её затылок. Поглаживая шелковистые волосы, наклонился, чтобы прошептать слова утешения, но Влада вдруг резко вскинула голову, и наши губы соприкоснулись.

Бывает, что одно прикосновение пробуждает память. Поднимает из недр картинки, которые кружатся, увлекают в прошлое, растворяют реальность. Так случилось и сейчас. Случайный поцелуй, как удар под дых. И я уже не видел Владу, не осознавал себя в охотничьей избушке, на краю леса. Я был там, в прошлом, когда только встретил свою любовь.

Темноволосая девушка плакала над водой. Сырой ветер дёргал подол её голубого платья, обнажая стройные бёдра и бесстыдно показывая край белых трусиков. Незнакомка опиралась на перила моста, по которому я бежал ранним утром. Машин было мало, а водители тех, что проносились мимо, не обращали внимания на одинокую девушку.

Я же остановился. В груди что-то потянулось к ней, будто пробудилось тревожное сочувствие. Кожа на её обнажённых до плеч руках покрылась цыпками, худенькие плечики подрагивали. Я не смог уйти, оставив в четыре утра на середине моста расстроенную девушку. Сколько бы жизней отморозков я не отнял, никогда не проходил мимо возможности спасти хоть одну невинную.

Положил ладонь ей на спину и, наклонившись к ушку, сказал какую-то банальность вроде: «Всё пройдёт, пройдёт и это», а незнакомка резко повернулась. И наши губы случайно соприкоснулись, совсем как сейчас с Владой. А я смотрел в бездонный омут синих глаз и тонул в них. Я ещё не знал, кто она, а уже любил. Именно этот момент, именно этот солёный поцелуй и поставил на колени железного Куная.

Боль сжала грудь так, что стало трудно дышать, будто лёгкие раздирало огнём. Словно небо разверзлось, и на меня обрушился водопад ледяных стрел. Холод снаружи, жар внутри, я давно был стальным, но стойкость моя не безгранична. Нежная роза сломила металл. От тоски по Тэкэре я едва не завыл, но сжал челюсти до хруста, чтобы сдержаться и не напугать Владу.